Чужая жизнь. Дилогия
Шрифт:
Все это со световой скоростью пронеслось в голову у Алексея. Идея остаться на пять — шесть десятков лет инвалидом ему категорически не понравилась. Собственно, этот свой настрой парень и выказал.
— На хрен! — крикнул он в сторону потянувшихся к нему «быков» с Андроном во главе и сыпанул в их сторону содержимое своего пакета.
На встречу «учителям жизни» полетела разноцветные кругляшки. Желтые, зеленые, черные, оранжевые, фиолетовые. Отсутствовали лишь синие и красные. Правда, им и этих с лихвой хватило.
Алексей развернулся и стартанул со всей возможной быстротой. Какая разница куда? Прочь, прочь от этого места! Он ведь так и не узнал, что могли делать артефакты другого цвета.
— А-а-а-а-а-а! — преследовали его жуткие нечеловеческие крики, пока парень несся через парк. — А-а-а-а-а-а!
А может и удастся вылезти из болота
Алексей, почесывая ушибленный бок, поднялся по лестнице и зайдя в свою комнату, плотно закрыл за собой дверь. На стол бросил сумку, из которой вывались несколько пачек с деньгами и пара непроданных разноцветных артефактов-кругляшей. После свалился на кровать и со вздохом растянулся.
— Вот, оказывается, какая ты задница…, - выдохнул парень. — Что же вам, уроды, так неймется?! Что вы все к нам прицепились, как блохи к собаке? Затрах… уже.
Ощущение разверзнувшейся под его ногами бездны становилось все сильнее и сильнее. Самому себе он все больше напоминал альпиниста, который с отчаянным упорством цепляется за осыпающийся край скалы, а его ноги мотаются над пропастью. Он снова и снова пытается чуть выше, но камень под его пальцами в очередной раз крошится.
— Все время какая-то херня случается… В первый день чуть угрохали из-за каких-то своих разборок два богатеньких урода. Потом подорвался в лаборатории батя и оставил после в наследство неподъемную кучу тайн и охренительные проблемы. Ладно бы на этом все паршивое закончилось, — с обидой на все и всех бормотал парень. — Так нет! На пустом месте враги расти начали, как грибы после дождя! Сначала этот здоровый лоб Кирил, у которого в заднице еще детство играет. Рыцарь, б…ь, недоделанный! Боярин еще этот лезет из своей берлоги с какими-то претензиями! Мне, черт вас дери, от кого, вообще, в первую очередь отбиваться?!
Понятно было, что сегодняшней попыткой разобраться с ним, дело не кончиться. У Кирилла, похоже, башню окончательно снесло на почве обиды. Кто знает, что в его голову втемяшилось?! Решил, что его опозорили перед всеми? Задели честь его рода? Чтобы там не было, он точно не успокоится. Это было ясно, как божий день!
— Упрямый урод, — шипел Алексей, задирая футболку и внимательно осматривая здоровенный синячище на своем боку. — Чего от него теперь ждать? С гопотой ничего не получилось. Теперь с местными бандосами попробует? Или к дедуле пойдет жаловаться?
Ожидать можно было чего угодно. Золотая молодежь не привыкла сносить такие оскорбления. В этом мире Кирилл, представитель могущественного боярского рода Вяземских и довольно сильный адепт магии просто физически не мог проиграть дуэль обычному новику, не обладавшему магическими способностями. Это было просто немыслимо и не укладывалось в голову. Свыкнуться с этим и принять такое состояние дел просто нельзя, так как каждое такого рода происшествие сразу же сказывалось на репутации мага, а через него и на всем роде. Ведь дуэли здесь были не просто узаконенной возможностью сбросить пар, померяться силами или свести с кем-то счеты, но и формой утверждения своего статуса в неофициальном рейтинге магов. Результаты всех магических поединков учитывались, тщательно разбирались, классифицировалось, что рано или поздно сказывалось на судьбе мага. Собственно, это поражение от никому неизвестного новика могло Кириллу так аукнуться, что впору было веревку с мылом готовить.
— …Что это еще за сопли? Б. ь, ты кто? Баба с яйцами? Чего скулить-то? — в какой-то момент Алексей обозлился на самого себя. — Ну, дали пару раз по роже, по земле повозили. Это не повод поворачиваться спиной и нагибаться…
Все шло к тому, что больше уклонятся от конфликта ему не удастся. До этого он еще думал, что сможет какое-то время не высовываться и вести себя ниже травы и тише воды. Планировал освоиться в этом мире и новом для себя качестве, изучить оставленные Бельским артефакты и, в конце концов, разгадать загадку своего появления в этом мире. Однако реальность с неумолимостью асфальтового катка раскатала все его планы по земле. У него не было времени, чтобы осторожничать и выжидать. Такие здесь сразу же становились добычей более крупной и сильной рыбы. Выход был лишь один — показать клыки так, чтобы его оставили в покое…. Хотя бы на время.
— …Может пожаловаться императору на Вяземских? Накапать ему на этих уродов. Так мол и так: боярин не выполняет взятые на себя обязательства по защите и покровительству, преследует род Бельских, отжимает имущество, угрожает физической расправой. Помогите, пожалуйста, бедному сироте или почти сироте, — усмехнулся Алексей, пробормотав эту тираду. — Только, как до него добраться. Слишком уж он далеко сидит. К тому же нужны железные доказательства. Свои сопли к делу не пришьешь. Если видео попробовать заснять…
Потянувшись к столику, парень взял ручку с блокнотом и начал размашисто чиркать по нему. Постепенно несколько листков оказались полностью заполнены убористым почерком и разными замысловатыми рисунками. С ручкой в руке ему всегда думалось легче. Нередко казавшиеся неразрешимыми проблемы решались именно тогда, когда на чистом белом листке появлялись непонятные закорючки и удивительные фигурки. В такой момент очень многое, если не все, становилось для него абсолютно ясным и понятным.
В принципе, Алексей решился «показать зубки». Чтобы освободиться от навязанному роду Бельских вассальному договору, ему предстояло разыграть небольшой спектакль из двух — трех (как получится) актов. Нужно было спровоцировать Кирилла, внука боярина Вяземского, на очередное беспричинное нападение, которое обязательно должно было быть зафиксировано. Во второй акт спектакля следовало любым способом вовлечь уже самого боярина. Вяземский не воспринимает Алексея в качестве реального противника, что показал еще тот первый разговор. Для боярина он сопливый пацан, новИк, нищеброд, удел которого лишь сидение в своем углу и терпеливое молчание. На этом вполне можно было сыграть.
— А не много ли я на себя беру? Одной левой здесь, одной правой там, одни махом всех побивахом, — один из заполненных блокнотных листков оказался смят в бумажный комок и одним махом оправлен в дальний угол комнаты; следом полетел в угол и второй смятый в комок листок. — Боярин все-таки прожжённый зубр. Такого на мякине не проведешь. С ним может и не прокатить мой план… Все равно нужен будет какой-то запасной аргумент. На всякой случай нужно еще что-то убойное.
Ручкой парень дернулся к блокноту, желая дописать еще один пункт плана. Однако верхний лист был девственно чист, ведь написанное он выкинул.
— Черт, — со вздохом Алексей поднялся с кровати и пошел подбирать выброшенные листки. — Куда я там их бросил.
Минуты две на четвереньках ползал возле стола и тумбочки, пока, наконец, не нашел оба смятых бумажных комочка. Валялись за круглой ножкой стола.
— Хм, — зацепившая листок рука вдруг дрогнула и замерла. — Может это выход. Ведь такой аргумент еще поискать надо…
В самом углу комнаты в комках пыли одиноко лежал тот самый массивный перстень с гербом рода Бельских, что сделал для парня его отец. Он лежал там с того самого момента, как Алексей его в сердцах туда бросил.