Чужая жизнь. Книга I. Приговоренный жених
Шрифт:
Но проснуться не удалось. Внезапно зала со всеми гостями, королевский помост, моя новоявленная жена закрутились у меня перед глазами, и я грохнулся на каменные плиты пола.
– Смотрите, юмскому дурачку стало плохо, – услышал перед тем, как окончательно отключиться от окружавшей меня действительности. – Наверное, от радости…
Глава 2. Вспомнить все.
В чем-то они, безусловно, были правы. Плохо мне стало. Но отнюдь не от радости. Вспышка страшной боли в голове, действительно, на какие-то мгновения лишила меня сознания, а также возможности пошевелиться, но зато принесла мне четкие и яркие воспоминания, что
Меня убили, вспомнил я. Убили охранники мужа дамы, с которой я великолепно проводил время в их загородном доме. Как же она могла так ошибиться? Она же уверяла, что тот вернется только через два дня! А он вернулся раньше. И очень спокойно, не повышая голоса, приказал одному из своих мордоворотов меня пристрелить. Что тот, нисколько не сомневаясь, и сделал.
Вот говорил же мне мой тренер, что женщины до добра не доведут. Как в воду глядел. Вообще, я с юности метался между фехтованием и прекрасным полом. И к тому, и к другому у меня был талант. Но, видимо, нужно было выбрать все-таки что-то одно. Потому как и в фехтовании я всегда был одним из лучших в стране, но ни разу не стал лучшим, и на амурном фронте, несмотря на неоспоримые успехи, заключавшиеся в таком списке побед, о котором и Казанова мог только мечтать, так и не нашел ту единственную, с которой хотел бы связать свою жизнь навсегда.
Что поделать? Тяжелое детство. Впрочем, вру.
Да, родителей я своих никогда не знал. Дом малютки, детский дом (правда, хороший), а потом спортивный интернат. Кстати, за пребывание в нем нужно было платить. И немало. Но кто-то за меня регулярно вносил деньги, а также присылал и карманные деньги, и дорогую одежду, и лучшую спортивную экипировку. Так что детство и юность у меня были, пусть и не как у какого-нибудь мажора, но достаточно беззаботные и материально обеспеченные. Квартиру мне, как сироте, тоже не зажали, а выделили вполне приличную однокомнатную, так что не бедствовал и после того, как содержание от неведомого благодетеля (кто это был? папаша, мамаша или какой-нибудь богатый дедушка?) перестало поступать. Кроме того, фехтование внезапно стало престижным видом спорта наравне с конным, и я вполне успешно работал в элитном фитнес клубе тренером, давая еще и индивидуальные уроки деткам богатых родителей, которые мечтали вырастить из своих чад благородных аристократов. Ну, и, конечно, именно там я находил большую часть своих пассий, которым мимолетный роман с тренером казался хорошим способом развлечься. А я и не возражал.
И доигрался. И еще вспомнил, как попал сюда, в это тело, в этот мир. А в том, что это был другой мир, я теперь не сомневался.
Когда меня пристрелили (как ни странно, но жгучую боль от попадания пули точно в сердце я успел почувствовать), то, что от меня осталось (то ли душа, то ли сознание), со страшной скоростью устремилось куда-то в непроглядную темноту. Сколько продолжался этот полет, сказать не могу. Мне показалось, что буквально несколько секунд, но утверждать не возьмусь. Может быть, он длился веками. Может быть, я был в состоянии безвременья? Не столь важно. Важно, что в какой-то момент мимо меня проскользнула какая-то тень, еще более темная, чем та тьма, которая меня окружала, и меня затянуло вслед за ней. А потом мы вместе попали в богато обставленную спальню, где на кровати, раскинув руки, мирно спал юноша.
Вот именно тот самый юноша, чьим телом я теперь и распоряжаюсь. Разбудил его тихий стук в дверь. Юноша встал, потянулся и, даже не спросив, кто там, открыл, впустив свою спальню… Точно! Того самого блондинистого священнослужителя,
– Дядя Родрик, что привело тебя ко мне ночью, – с наивной улыбкой спросил он.
– Выпей это, Ричард, выпей, дорогой мой племянник, – ответил этот клятый Родрик, вынимая откуда-то из рукава и протягивая юноше пузырек. – Это поможет тебе завтра держаться так, как подобает герцогу Юма.
Юноша, нисколько не сомневаясь (а стоило бы), послушно выпил содержимое, покачнулся и медленно опустился на кровать. И тут дядюшка удивил. Он воровато огляделся, метнулся к двери и запер ее, а потом, развязав завязки на длинной рубахе парня, начал чем-то вроде золотого карандаша чертить у него на груди непонятные знаки.
Справился он довольно быстро и, воздев руки к потолку, произнес:
– Здесь ли Вы, мессир Огюст? Готовы ли Вы возродиться в вашем потомке? Роду нужна Ваша сила!
Тень, за которой я невольно последовал, при этих словах начала отрывать от себя какие-то сгустки и вкладывать их в круг, отмеченный на груди у парня.
Э, да они его сейчас убьют, подумал я тот момент, и, даже не задавшись вопросом, получится ли у меня что-то, обхватил своими руками (руками? не уверен, что это были руки, а не просто какие-то вытянувшиеся от моего силуэта тени, ну, пусть будут руки) этого Огюста и постарался откинуть его от намечающейся жертвы этого странного ритуала. И у меня получилось. Тень Огюста отлетела в сторону и даже на какое-то мгновение исчезла в стене. Но тут же со злобным рычанием вернулась и схватила меня за то место, где должно было быть горло. В ответ я уперся ему руками в грудь и с силой оттолкнул. Вот только получилось совсем обратное. Огюст на этот раз никуда не отлетел, но меня отпустил. А я, оттолкнувшись от него, влетел в распростертое подо мной тело Ричарда.
А начал приходить в себя я, значит, только сегодня, когда меня вели на собственную свадьбу. До этого, выходит, я был совсем овощем? И это никого не удивило? Видимо, мой предшественник и правда был, если и не полным дурачком, то явно слабоумным, от которого никаких осмысленных действий никто не ожидал. И как же мне повезло, что я сегодня тоже выглядел полным болваном! Только молчал, да глупо пялился по сторонам. А то бы все могло закончиться печально! Раскусили бы меня. И все! Плаха. А то и чего похуже. Читал я про изощренность средневековых палачей.
А этот Огюст, стало быть, какой-то предок моего несчастного предшественника. И теперь уже мой дядюшка решился убить своего слабоумного и никому не нужного племянника, чтобы Огюст мог возродиться. Вот это детектив получается!
О!. И еще. Ведь этот Родрик какой-то магический ритуал проводил, чтобы вселить Огюста в это тело. Значит, можно предположить, что в этом мире и магия есть. Ох. Сколько же всего, о чем нужно будет подумать.
И главное не забывать, что теперь я Ричард, герцог Юма, муж презирающей меня принцессы Турвальда Изабеллы и, похоже, общепризнанный дурачок, которого ненавидят подданные и стремится убить собственный дядя.
Весело, ничего не скажешь. И как мне быть дальше? А вот дальше все пошло совсем не по тому острожному плану, которому я собирался следовать. И моя маска дурачка подверглась испытанию, в ходе которого едва не рассыпалась в прах.
Глава 3. Первая брачная ночь.
На этом, уже вполне осмысленном вопросе, я очнулся и принялся ворочаться, пытаясь распрямить затекшую ногу.
– Он пришел в себя, принцесса, – услышал я тут же женский голос. – Не уверена, что он сможет выполнить свой супружеский долг. Может быть, перенесете на завтра?