Чужая жизнь
Шрифт:
На самом деле болота только обозначены как непроходимые, но там есть гать на остров, а дальше тропа. В позапрошлом году мы по этой гати нарушителя гоняли. Но оказалось, что от острова идут две тропы. Одна в Финляндию, а вторая в нашу сторону, там цепочка островков. Мы и не знали, что между ними есть дорожка. Нас один охотник по ней провёл. Мы со Степаном по ней два раза ходили, запомнили. — Ой, не люблю я болота.
Занесло меня в топь как-то раз по-молодости лет. Хорошо, что не один был, но это чувство полнейшей беспомощности, вернее даже абсолютной безнадёги, преследовало меня очень долгое время даже во сне. И вот теперь местные Сусанины, обряженные моими стараниями
Получили немцы от нас по полной программе, и если я сделал только два выстрела, то Ристо с Костей, забравшие себе СВТ, по четыре. Немцы не ожидали от нас такой подлости и здорово запоздали с открытием ответного огня. Шли они достаточно компактной группой и были у нас как на ладони — стреляй, не хочу. Но мы стреляли с удовольствием и чувством «глубокого морального удовлетворения». Ну а как же иначе? Гостей всегда приветствовать полагается.
Отстрелявшись, мы рванули оттуда как молодые лоси и на адреналине отмахали километра два, прежде чем Федор скомандовал привал. Истерическая стрельба, возбуждённых нашей выходкой немцев, за нашей спиной совсем недавно закончилась, но короткие очереди из автоматов или одиночные выстрелы из карабинов периодически проскакивали. Видно было, что настроение немцам мы слегонца подпортили.
Чуть отдышавшись, опять сменили направление движения. Теперь вёл Степан, находивший дорогу, по одному ему видимым приметам. Странно, но мы сейчас двигались под прямым углом к прежнему маршруту. То есть наше движение напоминало скачки гигантского зайца, чуть вперёд, резко вправо, полтора километра вперёд, влево. Я не сильно понимал, зачем мы это делаем, но сейчас глупых вопросов не задавал, и так двигались на пределе своих возможностей.
Навешано на нас было дай боже, а я ещё и добавил своей безумной выходкой, но если честно, если отмотать обратно, сделал бы всё то же самое. Ибо три однотипные снайперские винтовки лучше, чем две. Да и кофе в термосе у снайпера был ещё горячий, жаль только без круассанов, но идиллии в жизни, к моему глубокому сожалению, не бывает и с шоколадом всё усвоилось нормально.
Это только кажется, что на войне человеку надо немного, но мы с острова уходили вообще без продуктов. Всё, что я натаскал за два дня, мы оставили на острове. Мы собирались освободить много людей, и пока наша группа бегает по лесам, уводя погоню, оставшимся надо было, что-то есть. Маленьким детям ведь не объяснишь, что добрые дяди их освободили, а накормить не удосужились. Так что шарился по мотоциклам я с одной только целью, набрать побольше продуктов, так как в лесу только черника с брусникой, да и те зелёные. Морошка, конечно, уже поспела, но, если сидеть только на ягоде можно за пару дней ноги протянуть, а нам ещё вернуться надо.
Пока я так крутил мозгами, размышляя о превратностях судьбы, мы опять сделали привал, и только тут я заметил, что сменился пейзаж. Найти сухое место оказалось проблематично. Нет, собственную задницу мне, конечно, пристроить удалось, но если раньше я сразу падал на спину и задирал натруженные ноги, то сейчас на спину не плюхнешься. Везде, куда не наступишь, пробивается вода и деревья стали значительно тоньше и хилее. Это ещё пока не болото, а только его преддверие, но теперь мы видны гораздо лучше.
Только сейчас я понял, почему ребята так построили маршрут движения. Ристо со Степаном вытянули группы преследователей в одну линию и теперь, для того чтобы растянуть группы по фронту и зайти нам во фланг, немцам надо приличное количество времени, которое никто им давать не собирается. И я в который раз порадовался, что судьба свела меня с этими ребятами.
Глава 6
Короткий отдых закончился слишком быстро для меня, но деваться было некуда. Перед уходом я поставил по краям дорожки наших следов две растяжки, связав их с двумя «лимонками», подложенными под уже пустой термос. Ну, так, чтобы преследователям скучно не было. Опять-таки должна же быть от меня хоть какая-то польза, а то я пока только пассажиром прогуливаюсь.
Дальше мы двигались только по-прямой, всё ближе и ближе приближаясь к болоту. Ушли опять влево мы только один раз, видимо корректируя маршрут движения. Деревья стали ещё мельче, появились лужи, сначала небольшие, потом побольше. Стали попадаться кочки, в центре которых росли чахлые сосны или небольшие ёлочки. Ягоды укутывали кочки и стволы сплошным ковром. И если раньше я не замечал их, просто потому что брусника и черника в лесу были как газонная трава, и перестала удивлять, то сейчас она выделялась просто контрастом в непривычной болотной жиже.
Наконец, Фёдор опять остановил группу и вытащил из финского рюкзака топор. Пока ребята рубили слеги, я отдыхал, привалившись спиной к более-менее крепкому дереву — что-то вымотала меня эта гонка, пограничники были не в пример свежее.
Болото началось неожиданно. Как-то вдруг сразу отступил за нашими спинами чахлый лес, и появилось ровное поле грязной, вонючей воды, с редкими кочками и умирающими или уже умершими деревьями на них. Периодически, то совсем далеко, то прямо под нашими ногами вырывались из-под воды пузыри болотного газа, дышать стало сложнее, и, даже не от испарений. Скорость движения упала, и на нас накинулись просто толпы комаров и мошки. Хорошо, ещё на острове я приказал сделать всем банданы, закрывающие ещё и лица, которые сейчас нас здорово выручали. Но самое главное, всё это великолепие было под всё увеличивающейся жарой — солнце лупило, как в пустыне Сахара.
Ни марево поднимающихся от болота испарений, ни тучи насекомых, ни вонь болотного газа, ни подступавшая к ногам грязная жижа не в каком месте не облегчала нашу жизнь, а приходилось залезать в болото всё дальше и дальше. Ещё здорово давило на мой непривычный к такому пейзажу мозг, весь вид этого мрачного места.
Вся природа Карелии — это необъятные озёра, хрустально чистые ручьи и великолепные сосновые леса, заполненные разнообразными ягодами и грибами, и даже пытавшиеся нас убить немцы и финны не воспринимались мной так безнадёжно. Так, мелкая неприятность, вроде комарья и мошки.
В конце концов, их тоже можно убить, также, как и летающую и вездесущую мерзость. А вот то, что открывалось моему взгляду, вид этой полной безнадёги, убивало в моём подсознании всякое желание сопротивляться. Везде, от грязной болотной воды под моими ногами и до самого горизонта было одно и то же. Ржавое, покрытое гниющей тиной и ряской поле, с редкими вкраплениями зелёных островков, миллиарды летающего мерзкого зверья и дрожащее марево всё увеличивающейся жары.
Степан вывел нас точно к гати, как будто по навигатору двигался, но скорость нашего движения опять упала — в некоторых местах вода доходила до середины бёдер, заливая сапоги. Мы были уже, где-то на середине пути до острова, как вдали в лесу, ударил сдвоенный взрыв — попили немцы кофейку. Взрыв двух «лимонок» с одной не спутаешь. Два последующих взрыва пошли в общую копилку. Нарвались всё же немцы на мой подарочек. Удачно! Это их придержит немного. А как настроение поднимет!