Чужая жизнь

Фух, что-то жарковато сегодня с утра…

А ведь, между прочим, ночью лил сильный дождь, но вот что-то никакой свежести нет и, похоже, не предвидится. Опять, что ли, ливень будет? Может быть… Нездоровая какая-то погода. Мне казалось, что в этом городе есть только две климатических аномалии — когда слишком жарко или слишком холодно. Ну, по крайней мере, лично я здесь нередко пекся на солнце или промерзал насквозь. Теперь вот — дожди вперемежку с духотой. И не на что пенять — обычное локальное проявление континентального климата. Промокнуть я не боюсь, но все равно как-то неприятно.

Я бросил взгляд на циферблат потертых «командирских» часов. Почти девять тридцать — где там эта долбаная маршрутка? Эдак можно и на практику опоздать… Нет, ну где ты, зараза?! Быстрее, быстрее… О, неужели мои молитвы услышаны? «Шестнадцатая» едет! По барабану, что она останавливается чуть дальше, чем мне надо, и придется топать лишнюю остановку, — это я уж как-нибудь переживу.

Все места в салоне «Газели» оказались заняты, так что пришлось лезть на нелюбимое переднее сиденье. Я передал водителю деньги, и мы тронулись.

Маршрутка быстро ехала по не слишком оживленному в это время суток проспекту Мира. В дороге предстояло провести еще минут пятнадцать, так что я достал телефон, воткнул в левое ухо наушник и начал выбирать подходящую песню. Настроение у меня было с утра немного депрессивное, так что выбор пал на одну из любимейших тоскливых тем — «Fly me to the Moon», собственноручно вырезанную из какого-то аниме. Не сказать чтобы я был анимешником, но этот сериал смотрел и пересматривал, ибо мне он очень нравился, хотя и капитально «рвал мозг»…

Я уже было даже начал тихонько подпевать себе под нос, когда события завертелись и закружились так, что никакому калейдоскопу даже и не снилось.

Звук лопнувшего колеса, рывок. Микроавтобус резко заносит влево. Водитель, отчаянно матерясь, пытается выровнять машину.

Удар, скрежет металла, резкая остановка. И тут же еще более резкий толчок сзади, так что меня шарахнуло затылком о подголовник. Сколько уже можно говорить: пристегивайтесь, люди…

«Газель» выносит на встречную полосу. Изо всех сил вцепляюсь в ручку над дверью. И как-то отстраненно, словно в замедленной съемке, смотрю на несущийся нам в лоб джип.

Я даже испугаться не успел, — тело в какой-то момент сковала непонятная слабость, а во рту появился мерзкий кислый привкус. И не пошевелиться, не убежать… Опережая следующий удар сердца, пришло осознание, что это конец.

«Опоздал на практику», — последняя мысль оказалась совсем приземленной. Не так я думал встречать окончание своей бренной жиз…

Удар. Вспышка. Темнота.

Ощущение полета.

Тела словно бы нет.

Вокруг тьма и бесконечность, но мне почему-то не страшно. Хотя, наверное, так и должно быть, ведь, скорее всего, я умер…

Умер?

Хм, а умирать, оказывается, не так уж и больно… Смерти как таковой я уже давно не боялся, больше беспокоило то, что мой уход причинит боль любящим меня людям. Но и на тот свет никогда особо не торопился: жизнь слишком сильный наркотик, чтобы от него можно было вот так вот просто взять и отвыкнуть…

А теперь я, получается, умер? Вот так просто? Обидно. Столько всего не успел, столько всего не сделал…

Ладно, Виктор, сказал я себе, не дрейфь, не ты первый, не ты последний. До тебя это уже говорили бесконечное число раз, от самого Сотворения мира. Но вот досада… Больше всего обидно от того, КАК я умер.

Глупость, конечно, но я мечтал умереть в бою, защищая, сражаясь, но, видно, не суждено мне было умереть героем.

Эх, мне еще бы один шанс… Только один шанс… Клянусь, я бы не стал размениваться по пустякам, я бы постарался сделать что-то хорошее, кому-нибудь помочь…

Помочь…

Словно откуда-то издали кто-то зовет на помощь… На помощь… На помощь…

…Ощущение полета сквозь тьму, куда-то в бесконечность.

Что же ждет меня впереди? Неизвестность пугает. Эй, это что? Свет? Свет в конце тоннеля, блин? Не нужно меня так пугать!..

Подождите-ка… Я что… возвращаюсь?…

Меня с силой швыряет на асфальт. Ударяюсь левым боком, локти обжигает болью — будут ссадины…

Больно? Мне больно! А значит — я жив! Небеса и подземелья, я жив! У мертвых ничего не болит!

Перед глазами все еще немного плывет, в ушах стоит звон — видать, крепко меня приложило, и, судя по всему, больше всего пострадала именно голова. Черт, что такое? Ощущение, будто где-то совсем рядом что-то горит — «Газель», что ли, рванула?…

Немного очухиваюсь, протираю глаза, трясу головой (ой, зря я это сделал!), оглядываюсь по сторонам…

Стоп.

Что за хрень?

ГДЕ Я?

Привычная панорама обычного русского города исчезла, а на смену ей пришло что-то футуристически-нереальное. Вокруг высились небоскребы и просто многоэтажки непривычного дизайна, подо мною — безупречно ровный асфальт, который в России уже давно занесен в Красную книгу…

Да о чем это я?! Не это главное!

Вокруг слышалась самая настоящая канонада.

Никогда не был ни на войне, ни даже на стрельбах, но боевиков и документальных хроник, просмотренных во множестве, хватило, чтобы понять происходящее. Над неизвестным мне городом чертили свои следы ракеты, на низкой высоте пролетали боевые вертолеты («повернутый на оружии» мозг определил их как американские «Кобры», с незначительным вкраплением наших «Ми-24»). С подкрыльевых пилонов геликоптеров срывались ракеты класса «воздух — земля» и НУРСы, [1] тарахтели автоматические пушки… Судя по далекому гулу, где-то на высоте были еще и боевые самолеты; вдали ровно и мерно бухала артиллерия.