Шрифт:
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Яростно растирая окоченевшие пальцы, я в который раз погоревал о том, что поверил оптимистичному рассказу Бона о тёплой погоде и не прихватил перчаток.
– Вэя, ты ещё жива?
– Д-да, – простучала зубами напарница и усмехнулась.
Посиневшие губы девушки едва шевелились, и мне стало любопытно – возможно ли их согреть поцелуем. С удовольствием выяснил бы это опытным путём.
– Убить меня не хочется за то, что притащил тебя сюда?
Вэя мотнула головой и тепло улыбнулась.
– Мне не холодно, жаль только кун отключился – замёрз.
– Представь, каковы бы мы были, если б послушались Бона.
Напарница расхохоталась.
– О да – «можете ехать прямо в купальниках, другая одежда вам здесь просто не понадобится».
– Угу – «поплаваете, позагораете»… Вот сюда, наверное, хорошо сейчас окунуться, – я кивнул на стеснённую растрескавшимися плитами реку, тускло отливающую старинным серебром.
– Ну, да, а потом на берегу позагорать – поддержала меня Вэя.
Мы ещё поперебрасывались бодрящими фразочками, но смолкли, чтоб не выпускать остатки тепла из промёрзшего организма.
Когда моё терпение лопнуло, как перекачанная шина, над Исаакиевским собором показался долгожданный транспорт.
В древних земных фильмах сыщиков постоянно одолевали жуткие криминальные происшествия даже во время невинной загородной прогулки. Со мной подобного никогда, к счастью, не случалось. Мои нерабочие дни – «межсезонье» – всегда проходят настолько скучно и малоподвижно, что я начинаю прямо-таки разлагаться от безделья. Поэтому, когда старый приятель Бон, с недавних пор землянин, пригласил меня к себе в гости, я порадовался возможности размять – пусть не мозги, но хотя бы тело.
Бон являл собой весьма эксцентричную личность, о чём свидетельствовал факт его внезапного переселения с неприлично роскошного Трабба на стремительно пустеющую Землю.
Митонец по национальности и авантюрист по природе, мой друг рано отошёл от дел, уступив бизнес младшему брату, и вот уже почти десять лет искал во Вселенной местечко поудобней. Вполне объяснимое стремление, но что подвигло Бона выбрать Землю в качестве уютного пристанища, я не мог представить. Соглашаясь на визит, мной двигало не столько желание избавиться от скуки, сколько любопытство – как избалованный Бон прижился на Земле?
В путешествие я пригласил с собой напарницу. К счастью, её жажда повидать мир победила ханжескую мораль «не к лицу молодой девушке путешествовать с посторонним мужчиной» – Вэя согласилась.
Единственное, что слегка омрачало предстоящую поездку, наличие довеска в виде Клода. Вэя убедила меня взять парня, чтоб тот, болтаясь без дела, не натворил глупостей. Но насколько скоро я согласился, настолько ловко я избавился от напарника в первый же день прибытия, оставив его сторожем при нашем космобусе, пришвартованном на околоземной станции.
– Ян, мне же тут скучно будет!
– Ничего, скука ищет дурака, а дело – умного.
На этой радостной ноте мы с Вэей расстались с Клодом, чтобы утром приземлиться на окраине Невска.
Земля предстала перед нами в период полураспада – осиротевшие города, разбитые дороги, всё либо заброшено, либо запущенно от безысходности и безденежья. Дополняла картину упадка и тления слякотная и серая осень. Пронизывающий ветер высасывал из людей тёплые соки, деревья со стоном теряли жалкие остатки листьев, под ногами похрустывали кристаллы грязи, а тусклое небо капризно брызгало холодной водой.
«В таком унынии даже помереть не хотелось бы, не то, что жить», – подумалось мне. Мысли Вэи были, по-видимому, тоже далеки от веселья, потому что она поминутно озиралась и недоумённо хмыкала.
Девушка обозревала окрестности, перегнувшись через борт волобуса, чем держала меня в напряжении до конца полёта – того и гляди вильнёт машина, и вывалится моя напарница к чёртовой матери. Чтоб вернуть Вэю на место, я затеял с ней светскую беседу:
– Не курорт, да?
– Да уж. Твой друг, наверное, очень сентиментален…
– С чего ты решила?
– Мне кажется, только очень ранимый человек…
– Он – не человек! – поправил я Вэю.
– То есть очень ранимый митонец мог выбрать для жизни умирающую планету. Наверно, он её от души пожалел – «вот все отсюда уезжают, а я поселюсь и буду жить».
– Хм, интересная трактовка поступка, но я полагаю – это не более чем чудачества скучающего богача. Впрочем, скоро узнаем, кто прав. Ответ, может удивить нас обоих, уж поверь мне!
Волобус ткнулся гладким пузом в тощую грязь, отбросил половину двери, дребезжа от возбуждения, словно лошадь после забега, и мы очутились на берегу мелеющего залива.
– Красиво, – похвалила Вэя.
– Согласен. Правда, море немного смахивает на болото, но во всяком случае не вызывает мрачных ассоциаций.
Окружённый красными валунами залив был тих, неподвижен и напоминал гигантскую чашу, доверху наполненную расплавленным оловом.
– Идём, Вэя, а то нас сейчас сдует.
Наш путь к особняку, где обосновался Бон, тянулся по берегу, вдоль обширного парка. Вэя беззаботно скакала по камням, снова заставляя меня волноваться.
– Вэя, можно идти спокойно?
– Ян, я уже взрослая девочка, если ты заметил.
– Поскользнёшься и ногу вывихнешь…
– Значит, понесёшь меня на руках! – пожала плечами напарница.
Однако резвиться бросила, намеренно отстала и остаток дороги, нахмурившись, осторожно шагала позади меня.