Чуждый зной
Шрифт:
— Доброе утро, Джерек, — приветствовал он, распыляя фрукт. — Ну, как твоя гостья?
— Сначала она никак не реагировала, — с жаром сказал Джерек. — Она, кажется, считала меня несимпатичным. Но, по-моему, я все же сломал ее сопротивление в конце концов. Недолго осталось ждать, когда шторы поднимутся для основного акта.
— Она любит тебя так же, как ты ее?
— Я думаю, она начинает любить меня. Во всяком случае, проявляет интерес.
— Итак, ты еще не занимался с ней любовью?
— Пока нет. Оказывается, существует больше ритуалов, чем
— Ты, конечно, все еще любишь ее?
— О, конечно. Отчаянно. Я не из тех, кто отступает просто так, Лорд Джеггед. Вы ведь знаете.
— Да-да, прошу прощения за свой вопрос, — пробормотал Лорд Джеггед, обнажая в улыбке острые золотые зубы.
— Чтобы история могла приобрести настоящий драматический, даже трагический оттенок, ей, конечно, придется научиться любить меня. Иначе все станет фарсом, плохой комедией, не стоящей никаких стараний!
— Согласен! О да, согласен! — сказал Джеггед, но улыбка его была странной.
— Она научит меня обычаям своего народа, подготовит к основному ритуалу, который называется женитьбой, потом, без сомнения, признается мне в любви, и все начнется по-серьезному.
— И сколько же это потребует времени?
— О, по меньшей мере день или два, — ответил Джерек. — Может быть, неделю. — Он вспомнил, что хотел задать еще вопрос: — А как миледи Шарлотина восприняла мое, гм, преступление?
— Исключительно хорошо. — Лорд Джеггед зашагал по комнате, оставляя после себя маленькие облачка голубого тумана. — Она поклялась… как же это… в вечной мести тебе. Сейчас она обдумывает самую лучшую форму мести. Какие возможности! Ты даже представить не можешь некоторые из них! Воздаяние, мой дорогой Джерек, настигнет тебя в самый драматический момент! И оно будет жестоким! Оно будет соответствовать твое вине.
Джерек почти не слушал.
— Она очень изобретательна, — сказал он.
— Очень.
— Но она ничего не станет предпринимать немедленно?
— Думаю, нет.
— Хорошо. Мне хотелось бы иметь время на ритуал, который соединит миссис Амелию Ундервуд со мной, прежде чем я начну думать о мести миледи Шарлотины.
— Я понимаю. — Лорд Джеггед поднял изящную голову и посмотрел сквозь стену. — Ты немного пренебрегаешь декорациями. Твои стада бизонов давно не перемещались, а твои попугаи совсем, кажется, исчезли. Однако же, полагаю, это соответствует поведению человека, охваченного страстью.
— Тем не менее закат мне надоел. — Джерек убрал закат, и ландшафт внезапно наполнился обычным солнечным светом, что не совсем соответствовало вкусу Джерека, но он не обратил внимания. — Пожалуй, мне начинает надоедать все старое окружение.
— Почему бы и нет? А кто это явился к тебе в гости?
Неуклюжий и тяжелый орнитоптер беспорядочно двигался сквозь небо, хлопая невпопад огромными металлическими крыльями. Машина шмякнулась на лужайку рядом с локомотивом Джерека, и оттуда выбралась маленькая фигурка.
— Неужели, — воскликнул Лорд Канарии, — это сам Браннарт Морфейл? Не иначе как по распоряжению миледи Шарлотины, открывать военные действия.
— Надеюсь, нет.
Джерек смотрел, как маленький горбун проковылял вверх по ступенькам веранды. Находясь вне своего экипажа, Браннарт Морфейл настаивал на том, что он хром — одно из проявлений его тяги к мимикрии. Он прошел в дверь и приветствовал друзей.
— Здравствуйте, Браннарт, — встретил его Лорд Джеггед, шагнув навстречу и хлопнув ученого по горбу. — Что оторвало вас от лаборатории?
— Надеюсь, ты помнишь, Джерек, — сказал хронист, — что согласился показать мне сегодня машину времени. Новую машину.
Джерек совершенно забыл свою поспешную и совершенно лживую беседу с Морфейлом накануне вечером.
— Машину времени? — повторил он, пытаясь вспомнить, что говорил. — О да. — Джерек счел за лучшее признаться во всем. — Сожалею, но это была шутка, мой дорогой Морфейл. Шутка с миледи Шарлотиной. Вы разве ничего не слышали?
— Нет. Она была раздражена, когда вернулась, и потеряла всякий интерес ко мне, поэтому я вскоре уехал. Какая жалость. — Браннарт пригладил пальцами разноцветную бороду, приняв известие достаточно философски. — Я надеялся…
— Конечно, вы надеялись, моя скрюченная потрепанная любовь, — вступил в разговор Лорд Джеггед. — Но у Джерека здесь есть путешественница во Времени.
— Пилтсдаунский человек?
— Не совсем. Чуть более поздний экземпляр. Девятнадцатый век, не так ли, Джерек? — сказал Лорд Джеггед. — Леди.
— Англия девятнадцатого века, — уточнил Джерек слегка педантично, гордый своим знанием периода.
Но Браннарт был разочарован.
— Прибыла в обычной машине, да? Девятнадцатого, двадцатого или двадцать первого века? Модель с большими колесами?
— Полагаю, да. — Джерек не подумал спросить об этом миссис Амелию Ундервуд. — Я не видел машину. А вы видели, Лорд Джеггед?
Лорд Джеггед пожал плечами и покачал головой.
— Когда она прибыла? — спросил старый Морфейл.
— Два или три дня назад.
— Никакой машины времени не было зарегистрировано моими хронографами в это время, — решительно заявил Морфейл. — Ни одной в течение довольно долгого периода. Ты должен узнать у своей путешественницы во Времени, Джерек, какого вида машину она использовала. Это может оказаться важным: а вдруг какой-то новый вид? Возможно даже, совсем не машина. Загадка, а?
Его глаза блестели.
— Если смогу помочь, буду рад. Я и так заставил вас приехать сюда зря, Браннарт, — успокоил Джерек ученого. — Постараюсь выяснить как можно быстрее.
— Ты очень добр, Джерек. — Браннарт Морфейл сделал паузу. — Ну, я полагаю…
— Вы останетесь на ленч?
— Э… нет. Меня ждут эксперименты. Ждут. — Он помахал тонкой рукой. — До свидания, мои дорогие.
Они проводили его до орнитоптера. Машина после нескольких неудачных попыток стала с лязганьем подниматься в небо. Джерек помахал вслед, но Лорд Джеггед с задумчивым видом смотрел назад, на дом.