Чужеземец
Шрифт:
Человек редко получает то, чего он действительно хочет. И в большинстве случаев во всех своих неудачах виноват он сам, хотя станет все отрицать, будет скидывать ответственность за происшедшее на родителей, друзей, девушку, государство и что угодно еще, но ни в коем случае не признает, что виноват только он. Даже если эта виновность очевидна невооруженным глазом.
Саша от большинства людей не отличался ни на йоту. Спустя неделю, засыпая на каком-то захолустном вокзале, он злился на то, что умерла мама, и это заставило сына приехать к ненавистному отцу, нахватать от него негатива и приехать домой в полной невменяемости, последствия которой – незаслуженная, пусть и желанная, смерть наставившего ему рога мужчины. Саша даже и не думал искать проблем в себе, в своем собственном эгоизме и невозможности контролировать собственные действия во время нервного
Деньги кончились буквально за месяц, хотя в обычной жизни их хватило бы на полугодовую оплату квартиры и коммунальных услуг, да еще и на еду бы оставалось. Но теперь Саше приходилось оплачивать комнаты в гостиницах, когда под открытым небом становилось довольно холодно, покупать дорогую придорожную еду, отстегивать чересчур болтливым дальнобойщикам, которые «по доброте душевной» подбрасывали голосующего на дороге беглеца до следующего населенного пункта. Никакой определенной цели Саша не преследовал. Он просто двигался в случайно выбранном направлении – на восток. За долгие три месяца он миновал Воронеж, Саратов, Самару, надолго задержался в Уфе, затем Челябинск, Тюмень, тяжелый путь в Тобольск, а дальше – на север, в Сургут. Затем ездить на попутках Саше осточертело, и все в том же направлении он уже шел пешком. Долго, изнурительно, в обносках и практически без еды.
Когда ударили сильные морозы, прятаться было негде. Порою хотелось умереть, но словно высшие силы постоянно поддерживали путника, внушая ему надежду на нечто доброе и светлое, а также наделяли новыми силами и случайно подворачивающимися по дороге сердобольными любителями помогать ближнему своему. В конце концов, когда холода стали попросту невыносимыми, Саша на последнем рывке добрался до какого-то старого дачного поселка, из которого новые русские, как их называли два десятка лет назад, выселили всех жителей в свою пользу. Теперь сотня лачуг пустовала, зато в центре всего этого мертвого селения возвышались трех-четырехэтажные особняки, где вечно праздновали, выпивали и ходили в баню наделенные властью и состоянием богачи.
Неподалеку от одного из таких коттеджей Саша выбрал небольшую хижину, не видавшую ремонта как минимум полвека, и решил в ней переждать зиму. До ближайшего города было не так далеко, и периодически в случае нужды туда можно отправиться за припасами.
Стоит заметить, что во время длинного путешествия Саша обзавелся порядочных размеров средством связи, являющим собой нечто среднее между смартфоном и планшетом. «Лопата» неплохо ловила Интернет и довольно долго держала зарядку, так что скучать долгими зимними вечерами не приходилось. Саша, за неимением реальных собеседников, отыскал в просторах Всемирной сети одну из популярных имиджборд – анонимный форум с разделами на любую тематику. Он создавал свои темы в разделах «Выживания», подробно описал свой маршрут, делился фотографиями, просил советов. Разумеется, о причине своего путешествия он умалчивал, но диванным «выживателям» это было и не нужно. Для них наконец нашелся хоть кто-то, кто немного растормошил этот закомплексованный сброд историей о своем интересном путешествии. И этот форум действительно помогал – периодически его направляли по более тихим и спокойным дорогам те, кто отлично знал географию. Кое-кто рассказывал, как сохранить свое тело в тепле, если приходится спать в снегу под открытым небом. Кто-то предоставлял информацию о съедобных грибах и ягодах. А отдельные личности даже советовали путнику изредка грабить встречных-поперечных, после чего уходить «в закат». Все равно ведь никто его не найдет в таких-то дебрях.
В последний раз Саша заряжал свой телефон три дня назад в придорожном кафе. Зарядки оставалось всего ничего, а ночь только-только начиналась. Хотелось есть и спать, но колючий морозный ветер, врывающийся в лачугу сквозь разбитые окна, уснуть не давал. Саша собрал по дому все одеяла и устроил посреди единственной комнаты некое подобие шалаша. В самом центре поставил чугунный казанок, найденный здесь же, накидал туда хвороста, пару дровишек и развел небольшой костерок, постоянно регулируя его объемы. Еще не хватало сгореть во время оттаивания после лютого холода.
Когда костер практически потух, Саша прилег рядом с котелком и попытался отправиться в мир снов. Но уснуть ему помешала внезапно начавшаяся вечеринка в коттедже напротив. Там заиграла громкая, хоть и неплохая музыка, доносились множественные голоса мужчин и женщин. Все это не могло не угнетать замерзшего и голодного Сашу, а потому он якобы из любопытства вышел во двор, чтобы насладиться хотя бы чужим счастьем.
В окнах коттеджа горел яркий свет, виднелись силуэты танцующих пар. Перед въездом в тот двор стоял десяток дорогих иномарок и огромных элитных внедорожников. У Саши даже промелькнула мысль угнать один из них, да только холод сразу же остудил его пыл: он мало того что никогда не взламывал замков и не включал зажигания без ключа, так еще и попросту никогда не садился за руль. Новая порция грусти и досады по упущенному времени не заставила себя долго ждать.
Вдруг из коттеджа вышел покурить солидного вида мужчина в сером костюме и шикарном меховом пальто. Он обнимал двух распутного вида девушек, очевидно, самой древнейшей из всех профессий на Земле. Девчонки тоже закурили, и вся троица стала о чем-то тихонько шептаться, периодически ехидно посмеиваясь. А Саша так и стоял, будто в ступоре, наблюдая за этим альфа-самцом, завидуя ему черной завистью. Его хотелось убить, а спутниц забрать в свои развалины, чтобы как следует там с ними зажечь.
Мужчина в костюме внезапно заметил стоящего через дорогу Сашу и посмотрел ему прямо в глаза. Улыбнулся очень неприятной, пронизывающей до костей улыбкой. Он сделал последнюю затяжку, выбросил окурок в сугроб и, шлепнув девчонок по попам, отправил их в коттедж. А сам же остался стоять там, где и стоял, продолжая пронизывать бездомного своим нечеловеческим взглядом. И спустя несколько мгновений Саша понял: он уже не впервые видит этого человека. Именно он стоял в окне заброшенного дома, когда Саша приезжал в Ростов проститься с матерью. Именно этот человек тогда растворился в воздухе, заставив Сашу впасть в ступор.
– Эй, подойди сюда, – сказал мужчина. – Закуришь?
– Н-не курю, – неожиданно тихим и почти испуганным голосом ответил Саша, медленно перелезая через забор и подходя к странному типу. – Зачем вы меня звали?
– Ну как же. Вижу, ты совсем продрог. Живот урчит так, что его с орбиты слышно, хе-хе. А у нас есть куча горячей еды, закусок, алкоголя. Добротные проститутки. Шикарная банька. Ты когда в последний раз мылся-то?
Саша не мог поверить собственному счастью. После стольких месяцев скитаний он наконец ощутит, пусть и всего на один вечер, всю полноту царской жизни. В животе действительно призывно заурчало, а рот наполнился слюной.
– Ну чего молчишь-то? Может, скажешь хоть что-нибудь?
– Я… черт, я согласен, но… мы ведь уже встречались, так? В Ростове, еще осенью. В старом заброшенном доме.
– Может, и так. А может, мы встречались гораздо чаще, чем ты думаешь. Напряги мозги. Ничего не припоминаешь?
Саша честно попытался вспомнить, где мог еще видеть этого человека. Долгие две минуты он мерз на морозе, но не переставал рыться в своей памяти. И вдруг до него дошло. С таким лицом он видел барменов, дальнобойщиков, даже некоторых бездомных. Просто не придавал этому значения. А сейчас все понял.
– Кто вы такой? – спросил Саша, отступив от незнакомца на пару шагов. В воздухе запахло животным страхом, страхом перед неизвестностью и необъяснимыми явлениями.
– Местные зовут меня Эдвард Лонгсворд Лагош. Для них я – приехавший из Англии к своим партнерам на праздники директор тамошней сети заводов по производству спортивного питания и иже с ним. Но это имя не настоящее. А потому зови меня просто – Лагош.
– Оч-чень приятно, Лагош. А я…
– Можешь не представляться. Я знаю о тебе куда больше, чем ты сам. Я знаю о тебе абсолютно все. Даже то, что скрыто от посторонних взглядов и принадлежит только тебе одному. То, что ты хранишь в своих мозгах как самые потаенные секреты. Я знаю даже то, что ты и сам давным-давно позабыл. И то, чего ты никогда не помнил. Знаю про то, как ты послал валентинку Женьке из параллельного класса и, не подписав ее, так никому и не сказал, что это сделал ты. Знаю о том, как в пятнадцать лет обчистил кошелек собственного отца, чтобы предаться разгулу со своими друзьями. Ты им тогда сказал, что эти деньги тебе прислала бабушка на грядущий день рождения. Знаю о том, что случилось в твоей квартире ровно девяносто четыре дня, шестнадцать часов и тридцать одну минуту назад. Знаю, что тело, вылетевшее из окна, упало на «мерседес» Аслана Рашидовича Масхадова. Между прочим, там во время удара сидела и красила свои глазки жена Аслана. Представляешь ее испуг в тот момент? Мм?