Чужие браки

Томас Рози

— Вам придется рассказать мне, что растет теперь у меня в саду, — сказала Нина. — Кроме рождественской розы я не запомнила ни одного названия.

Рождественская роза была на самом деле чемерицей. Сегодня Барни посадил для компании еще два таких же растения. Листья их напоминали Нине руки, воздетые к небесам.

— Нет ничего проще, — сказал Барни. — Вот «Койсиа терната», «Фастиа джапоника», «Хедера голдхарт» и «Хедера равенхолст».

— Стоп. Я уже запуталась. У нас в семье садом,

собственно, занимался муж, а мне все это напоминает китайскую грамоту.

— Извините, — замялся Барни.

— Да что вы. Все в полном порядке.

Да, все действительно было в полном порядке. Со дня смерти Ричарда миновал уже почти год. Она сидит у себя в доме на Аллее Декана и пьет средь бела дня вино с очаровательным белокурым великаном и чувствует себя беспричинно счастливой.

Барни думал о том, что, когда Нина улыбается, или когда она удивлена чем-то, она выглядит так, как будто сошла с какой-нибудь картины, одной из тех, репродукции которых висят на стене у Кэтти в спальне. Может, Ботичелли?

— Давайте, — сказала Нина, — съешьте же что-нибудь.

Барни начал с довольно объемного бутерброда с сыром.

— Поначалу вам придется часто поливать сад, — сказал он. — Даже если погода будет дождливой. Здесь кругом стены, так что на клумбы не попадет достаточно воды.

— А из чего поливать? — спросила Нина. — Из садовой лейки?

— Если хотите заниматься этим целый день. А если нет, то, так и быть, привезу вам шланг и небольшую помпу.

— Нет-нет, я не имею право просить вас опять возиться со мной.

— Но мне это нравится. А мы, Клегги, всегда делаем именно то, что нам нравится.

Барни протянул руку и долил вина Нине в бокал. Сейчас в его юном лице проступали черты Дарси. Но Барни был еще очаровательней.

— Правда? — улыбнулась Нина. — Ну что ж, тогда ладно. — Недолго же ее пришлось уговаривать, а впрочем, ей все равно. — Что ж, если у вас есть время, возвращайтесь и наладьте воду.

— Я приеду в среду.

Покончив с первым бутербродом, Барни принялся за второй, ничуть не уступавший в размерах.

— В среду?

— В колледже в среду такие занятия, с которых явно стоит удрать, — пояснил Барни.

— Я должна дать добро на то, чтобы вы пропустили занятия, если хочу сделаться счастливой владелицей резиновых трубок и насоса?

Наклонив голову, Барни изучал лицо Нины. Нина знала, что в яркий весенний день наверняка видна каждая морщинка на ее лице. Что же касалось Барни, то от его загорелого лица веяло молодостью и свежестью, от него исходили как бы волны хорошего настроения и дружеского участия.

— Вашего согласия не требуется. Я и сам знаю, что небольшой опыт практической работы гораздо полезнее изучения теории. Никогда не любил ковыряться в бумажках.

До Нины начало наконец доходить, что весь этот разговор про шланги и насос был только предлогом. На деле Барни пытается с ней пофлиртовать. Что же, ее не расстроило это открытие. Она рассмеялась, Барни подхватил смех. Оба были рады тому неожиданному празднику, который подарили друг другу.

Наконец Нина перевела дух.

— Что ж. Хорошо. Вы уже достаточно большой мальчик, чтобы решать за себя самому. Но теперь, если вы уже допили вино и наелись, я хотела бы немного поработать.

— Увидимся в среду, — сказал Барни, — когда Нина открыла перед ним входную дверь. Я принесу все необходимое, чтобы закончить работу.

— Теперь я нисколько в этом не сомневаюсь, — уверенно произнесла Нина.

Нина немного задержалась у двери, глядя на брезент, которым был затянут западный вход. В лучах весеннего солнца весь мир казался ярким и чистым, как будто родившимся заново, и Нина нисколько не сомневалась, что, освободившись от бинтов, статуи предстанут взглядам еще более изящными, чем были раньше, но ничуть не менее таинственными.

— Куда ты идешь? — допытывалась Кэтти Клегг у сестры.

Люси пристально изучала свое лицо в зеркале с увеличением, висевшем на стене их общей ванной. Она только что закончила выщипывать брови и теперь критически оглядывала результат, поворачивая голову из стороны в сторону.

— Кое-куда, — ответила Люси сестре.

— Извини. Я просто спросила.

— Вообще-то, ты загораживаешь мне свет.

— Ты все время ходишь кое-куда. Ну, расскажи, кто он?

— Замолчи, Кэтти, ладно? И отойди в сторону, а то я не вижу, что делаю.

— Ты у нас сегодня сама неприступность. Но учти, что это моя блузка.

Люси закрыла футлярчик с губной помадой и, прищурившись, в последний раз оглядела свое отражение. Зеркальные стены отражали сестер, которые и без того были похожи как две капли воды, бессчетное количество раз, но Люси и Кэтти наблюдали это каждый день и так привыкли, что не замечали, насколько забавно это выглядит.

— Ну, ты ведь не против, Кэт, правда? И еще я возьму машину, ладно?

— Надеюсь, что это не тот, на кого я думаю, — вздохнула Кэтти.

Люси положила косметичку в сумочку.

— Ничего не надо говорить, все равно я уже ушла.

Озабоченно хмурясь, Кэтти последовала за сестрой. На лестнице они встретились с Барни. Держа руки в карманах, юноша что-то весело насвистывал, но увидев Люси, всплеснул руками и воскликнул:

— Ну ты клево выглядишь, сестренка!

— Не надо изображать из себя хиппи, Бан. Ты несколько староват для этого.