Чужие души
Шрифт:
– Ты не изменился, – Лера поправила волосы и улыбнулась, обнажив белые ровные зубы.
– Ты тоже. Нет, ты стала лучше.
В Лагунове заговорил живущий в душе адвокат, и он быстро исправил допущенную оплошность. Заключительная речь должна засвидетельствовать почтение к суду.
– Ты сердишься на меня?
– Нет. Честно, не сержусь, – Лагунов приложил руку к груди. – Я долго болел, – без стеснения признался Лагунов, – и много думал. Не бери в голову. Не сержусь.
– Чем занимаешься? Все так же успешно оправдываешь виновных? В Интернете о тебе пишут. Над
– Правда, – ответил Лагунов. – Консультирую тех, кто не может заплатить. Если ты заметила, мои услуги стоят очень дорого.
Он говорил легко и с улыбкой, так, как разговаривают взрослые с детьми, отвечая на их наивные вопросы.
Лере меньше всего хотелось говорить о его делах. Дела Лагунова ее никогда не интересовали, и сейчас о работе она заговорила, чтобы показать, что ей важно все, что с ним происходит. Ей было без разницы, какими делами он занимается. Главное, чтобы его старания хорошо оплачивались. Судя по тому, как выглядел Роман, дела у него шли ничуть не хуже, чем раньше. Лагунов выглядел все так же дорого и презентабельно, как и положено преуспевающему адвокату. Только что-то изменилось в нем. Лера так и не поняла – то ли дело в одежде, то ли во взгляде, то ли в голосе меньше цинизма. Но что-то, несомненно, изменилось.
– Твоя благотворительность не повлияет на репутацию? Может сложиться неправильное мнение о тебе, как об адвокате. Ты так не думаешь?
– Нет, не думаю, – улыбнулся Лагунов. – Лера, на всех угодить нельзя и под все мнения не подстроишься. А репутация – понятие многогранное.
– И где ты постиг эту философию, если не секрет?
– Да какой там секрет – в больнице и постиг. Ты лучше расскажи, как сама?
– Соскучилась по тебе. Сильно, – Лера сказала и сама поверила сказанному. – Ты думал обо мне?
– Думал.
Роман Лагунов должен был честно признаться, что давно не думал о ней, что в его новой жизни ее место заняла другая женщина: не такая красивая, не такая доступная, и перспективы у него с ней, к сожалению, никакой. Но живший в нем адвокат ответил неопределенно, как и полагается отвечать в ситуации, когда доводы сомнительны своей правдивостью.
– Ты говоришь как-то неуверенно.
– Мужчина думает о женщине каждые полчаса, – добавил Лагунов.
– Я серьезно.
– Я тоже. Ученые эксперимент провели и подсчитали.
– Ты изменился, – заметила Лера.
Этот короткий вывод ее озадачил настолько, что она даже за обеденным столом не села рядом с Романом, как того хотела Ольга Эдуардовна, а заняла место напротив. И теперь внимательно всматривалась в его лицо, пытаясь понять, что же изменилось. «Постарел, – сделала под конец трапезы заключение Лера». Мысль о возрасте ее немного расстроила. Хотя какое ей дело до этого. Она выглядит ослепительно. Она по-прежнему волнует всех мужчин, за исключением разве что младенцев, и будит в них неиссякаемое желание, если верить Лагунову, каждые полчаса. Лагунов не исключение. Правильно она сделала, что не села рядом. Пусть смотрит и волнуется.
Обед затянулся и грозил плавно перейти в ужин. За столом говорили в основном Ольга Эдуардовна и Лера, вспоминали пролетевшее лето, потом заговорили о Париже, куда Ольга Эдуардовна намеревалась лететь на следующей неделе. Андрей Степанович, чтобы не молчать, справился о здоровье Лериных родителей и попросил передать им привет. А потом ему позвонили из мэрии, и он, сославшись на неотложные дела, покинул застолье. Ольга Эдуардовна слегка посетовала на мужа и переключилась на сына. Стали обсуждать его работу и посмеялись над его блажью, над пресловутыми бесплатными консультациями.
Роман за столом скучал. Если бы не адвокатская привычка, он бы не сдержался и встрял бы в женский разговор, и начал бы оспаривать свою блажь, доказывая, что это нормальная, признанная всем цивилизованным миром, практика. А еще он подумал, что все это представление с обедом мать организовала с одной целью, чтобы он наладил отношения с Лерой. Лагунов улыбнулся своей догадке и стал смотреть на Леру.
Любил ли он эту женщину? Если секс – это и есть любовь, то любил. Если что-то больше, то – нет. Он собирался жениться на ней или она собиралась женить его на себе. Накануне аварии Лера пригласила его на какое-то торжество, чтобы познакомить с родителями. Но случилась авария, и он никуда не поехал. И не женился.
За столом опять заговорили о Париже, и он прикрыл глаза. И только когда тема коснулась погоды, Лера засобиралась домой.
– Ты меня подвезешь? Я приехала на такси.
Лера задала вопрос просто так, зная наперед положительный ответ.
– Извини. Я останусь у родителей.
Лагунов подавил в себе голос адвоката и не пошел на многообещающий компромисс.
– Значит, старой привычке не изменяешь и, выпив, за руль не садишься?
Он все время ждал, когда Лера заденет его за самое больное и напомнит об аварии. От воспоминаний Лагунов поморщился.
– Я вызову тебе такси.
– Не надо. Я сама.
Последнее слово она оставила за собой. И не страшно, что не подвез. Всему свое время. Сам приедет. Не завтра, так послезавтра.
– Лера, вы уезжаете? Так рано! У меня пирог скоро подоспеет.
– Ольга Эдуардовна, пирог у вас, я больше чем уверена, вкусный, но после пирога я завтра полдня проведу в спортзале.
Лера посмотрела на Лагунова и заправила прядь за ухо. Он помнил этот волнующий жест, который открывал длинную красивую шею. Он когда-то любил целовать ее бархатистую кожу.
Машина с желтой «шашечкой» остановилась у кованых ворот. И они втроем направились к такси. Ольга Эдуардовна на прощание поцеловала гостью и легонько подтолкнула ее к Роману. Он, в точности следуя примеру матери, слегка коснулся губами Лериной щеки и прислушался к себе. Никакого трепета не было. Выходит, ученые на его счет ошиблись.
Он помог Лере сесть в такси и смотрел вслед, пока машина не скрылась за поворотом.
– Ты очень холодно простился с Лерой. – Ольга Эдуардовна констатировала свершившийся факт.