Чужие отражения чужих тел
Шрифт:
– Это неправильно, - ужаснулась Маргина, - там же дети!
То, что её держало, совсем непохожее на Красавчика, жёстко ответило: - Они не дети - они убийцы. Не я придумал эту действительность!
Голос замолчал, а Маргина ощутила, что на неё снова накинули узду, лишая её воли. Она сопротивлялась, а мерзкий голос прошептал, наполняя ужасом душу: "Ты уничтожишь этот гадюшник!" Она увидела, как ракеты, выпущенные из дронов, крушили столетний бетон бомбоубежища. Не имея сил сопротивляться, Маргина не могла видеть то, что она делает, и отрубилась.
"Кто-то толкнул в бок и Васька Шемякин проснулся. Уткнувшись ему в спину, пыхтел Мур, раскинув руки, будто спал не на нарах, а на царском ложе. На работу никто не торопился. В углу колотили понты за картами, и Васька Шемякин отправился туда, протискиваясь между нарами с сидящими колонистами. В длинном помещении висел туман от мокрых портянок и курева. Васька остановился за спиной игроков, наблюдая за игрой.
– Кончай шнырять у меня за спиной, - сказал недовольный Косой, прикрывая карту.
– Больно надо, - сказал Васька и стал возле Жорика, который глянул на Косого и с усмешкой спросил: - Забздел?
– Че мне бздеть с моей картой, - сказал Косой и забегал глазами, отчего Жорик сказал: - Открываем.
Косой продулся и смандячил кисляк на лице, приглядываясь к картам Жорика.
– У тебя карта коцаная, - сказал он, показывая царапину на карте.
– Сам ты коцаный, - возмутился Жорик, - гони башли и сдавай карты.
Припёрся сонный Мур, который позёвывая, стал возле Васьки.
– Слабай нам чё-нить, - сказал Жорик, затягиваясь папиросой. Мур почесал голову и сказал: - Чет у меня непруха, блин.
Муру, действительно, не везло. Недавно пришло письмо с фронта, где говорилось, что его отец, Мур Василий Павлович, пал смертью храбрых под Киевом. Мать погибла в Белоруссии в начале войны и теперь у Бура никого не осталось. Жорик великодушно сунул ему папиросу в зубы и попросил: - Слабай!
Мур докурил, а потом затянул тонким голосом:
– Алё-малё,
я долго чалился на зоне.
Давно был вором я по масти и в законе.
Откинулся из кичи,
у шмары гужевал.
Мой ствол с одною шпорою всю ночку воевал.
Все весело ощерились, а Мур, выбивая чечётку босыми ногами продолжил:
– Алё-малё,
нас садят суки на арканы.
А мы простые пацаны и уркаганы.
Живём в масть по приколу,
берём всех на понты.
Нас ищут по малинам позорные менты.
– Кончай бузить, выходите на работу, - прерывая пение Мура, сказал, заходя в барак, хмурый мастер Демин.
Все загудели, а вперёд вышел длинный Сушкин и сказал: - Кончай батон крошить, Демин, сегодня на работу никто не пойдёт!
– Это почему же?
– ровным голосом спросил Демин.
– Пока всех не оденут и обуют, никто на работу не пойдёт, - сказал Сушкин, а колонисты засвистели, загудели и закричали: - Свободу!
Демин ушёл к директору, а колонистам башню заклинило и они вывалили на снежный двор. Воспитатели, после недолгих переговоров, предпочли убраться, так как в руках молодых урков замелькали заточки. Первый и третий дом, вначале наблюдая за событиями, присоединились ко второму, и вскоре весь двор колыхался от колонистов.
– Бузить, так бузить, ломай ворота, - крикнул кто-то в толпе и многие ломанулись к широкой проходной.
– Стойте!
– послышался голос, и все увидели, как из конторы вышел директор и капитана НКВД Морозов, курирующий колонию.
– Всем разойтись по домам, - потребовал капитан, выпучив глаза, но его никто не слушал.
– Блядво припёрлось, - послышался смех, и кто-то бросил камень. За первым полетел второй, за ним третий. Директор скрылся в конторе, а капитан вытащил наган и пальнул в воздух.
– Всех не перестреляешь!
– крикнул кто-то ещё, и камни полетели вновь. Ворота сломали и распахнули, а колонисты посыпали за периметр колонии.
Внезапно в небе возникло жужжание, и все задрали головы вверх. Странные маленькие самолёты неслись в сторону колонии, чем вызвали восторг колонистов, которые приветствовали их криками. Неожиданно для всех самолётики застрочили, а пули косили ряды колонистов.
– Атас!
– раздался крик, и все рассыпались по двору, прячась в зданиях. Васька Шемякин качал на руках Мура, который поймал маслину17, от которой на лбу красовалось запёкшееся пятно. Снова застрочили пулемёты, и Васька вскрикнул - две маслины прошили его ногу. Он тут же потерял сознание".
Маргина открыла глаза и увидела разрушенный бункер, а поле до самой школы усеяли трупы детей. Красавчик перестал её контролировать, а она висела в воздухе и шептала: "Боже, что я наделала!" Внезапно мимо неё свистнула пуля и Маргина оглянулась: за дверью школы притаился лейтенант Скребнёв и стрелял в неё из пистолета.
"Хоть бы убил!" - подумала она, но сегодня - не её счастье, так как из лейтенанта стрелок, как из говна пуля. К тому же Маргину убить невозможно, разве что развеять её пепел по миру, да и то она соберётся через определённое время. Она не стала отвечать лейтенанту, а развернулась в воздухе и понеслась в общежитие. Когда она прилетела, то зашла в свою комнату, упала на кровать, чтобы заснуть мёртвым сном. Черно-белый пятнистый котёнок тут же забрался на неё и принялся урчать. Она прижала его к себе и только тогда заснула, падая в тёмную пропасть.
***
Маргину кто-то толкал и она проснулась.
– Ты на завтрак идёшь?
– спросила Мара.
– Нет, - сказала Маргина и отвернулась. Когда Мара ушла, Маргина полежала, закрыв глаза, но сон пропал, так как её одолели вчерашние мысли. Правда, сон сделал своё дело, и она уже не так пронзительно чувствовала свою вину в гибели детей. "Им нужно было преподать урок, но не посредством убийства!" - подумала Маргина, понимая, что прошлого не вернуть и нужно с этим жить дальше. "Я всем приношу несчастья", - сделала она своё заключение, в придачу к детям вспоминая Туманного Кота и его котят. Словно в напоминание, черно-белый пятнистый комочек прыгал по ней и ловил виртуальных мышей. "Нужно его назвать, - подумала Маргина и громко сказала: