Чужие пространства
Шрифт:
— Не знаю, почему я вообще согласился на эту авантюру? Единственное утешение — здесь нет мерлитовых штолен.
— Думаю, здесь может оказаться кое-что похуже, не зря вставлен блок с жесткой программой. Видимо, гридяне не первый раз проделывают путь к Ангре.
Они тормозили всеми двигателями, однако Кленов, экономя последние крохи горючего, вынужден был то и дело отключать их, короткими и резкими толчками стараясь удержать корабль на грани, за которой начиналось разрушение обшивки от тепловых перегрузок.
—
— Снижаемся? Да мы попросту падаем!
— Ну так сделай же что-нибудь!
— Я пытаюсь, но двигатели левого борта не работают. Антигравитаторы не работают, тормозные системы…
— Что-нибудь вообще у нас еще работает?
— По-моему, нет. — Кленов пытался шутить, надеясь взять ухудшающуюся с каждой секундой ситуацию под контроль, но системы отказывали одна за другой.
Корабль давным-давно отслужил свой век. Проход через оверсайд оказался ему явно не по силам, и вот теперь на высоте двух тысяч метров над поверхностью Ангры он начал разваливаться.
Не выдержали нагрузок кормовые швы. Листы жаропрочной броневой обшивки отвалились один за другим, дал трещину и стирлинг центрального отсека.
Находиться дальше на борту становилось опасно. Реакторы каждую секунду могли пойти вразнос, и, чтобы не попасть в зону ядерного взрыва собственного корабля, Кленов заглушил их полностью. Теперь корабль превратился в свободно падающее тело. Безжалостная гравитация планеты, не встречая больше сопротивления, неумолимо тянула их вниз.
— Катапультируемся! — крикнул Кленов, разбивая предохранительную перемычку. Он рванул на себя рукоятку аварийного выброса пилотской кабины. Пиропатроны сработали, и их сразу же швырнуло в сторону от корабля вместе с креслами и прикрывшим кабину прозрачным защитным колпаком. Парашюты благополучно раскрылись. Честно говоря, Кленов на это уже не рассчитывал.
Кабина, плавно раскачиваясь под тремя решетчатыми грузовыми куполами парашютов, медленно шла вниз.
— Зря я все-таки согласился… — задумчиво проговорил Кжан, разглядывая сквозь предрассветный сумрак быстро приближающиеся к кабине красноватые заросли.
— В какую часть планеты мы попали, ты хоть знаешь?
— Ну, видишь ли, я не штурман. На последнем экране, прежде чем он окончательно полетел, было что-то вроде экваториального пояса.
— Ты уверен, что нас здесь найдут?
— Это было бы нежелательно.
— Ты хочешь сказать, что до прилета «Руслана» мы будем скрываться в этом лесу?
— Вполне возможно. Здесь есть дикое поселение, но у нас нет транспорта. Не думаю, чтобы после такой посадки на корабле что-нибудь сохранилось от планетарного комплекса.
Внизу полыхнуло красноватое пламя взрыва. Кабину тряхнуло.
— Кажется, корабль приземлился…
— Да уж, влипли.
— Скажи спасибо, что не ядерный взрыв. Реакторы намертво дезактивировались, может, что-то и останется.
Кабина ткнулась в ветви деревьев, раздался треск, и упругий толчок швырнул их на предохранительные ремни.
— Прибыли… — Кленов взялся за рукоятки устройств, отделявших защитный колпак кабины.
— Анализов делать не будем?
— Здесь живут люди. Это установлено точно. Значит, проживем и мы.
Запоры щелкнули, и пружина оторвала колпак от вакуум-прокладок. Внутрь сразу же ворвался густой, пропитанный аммиаком воздух чужой планеты.
— Ну и аромат…
— Да уж, не Рио-де-Жанейро…
Пришлось надеть привычные на Гридосе маски с патронами, но еще долго обоих не отпускал мучительный кашель.
Кабина застряла на небольшой возвышенности среди мясистых желтоватых кустов, оканчивающихся неприятной бахромой. Солнце еще не взошло, но было уже достаточно светло.
— Эти кусты напоминают мне куски сырого мяса, по моему, и вонища идет именно от них, — проговорил Кжан, пристально разглядывая ближайший куст.
— Вполне возможно. Местная флора не изучена, так что лучше к ним не соваться и соблюдать максимальную осторожность.
— Что вообще мы должны делать дальше?
— Надо посмотреть, сохранился ли в кабине аварийный запас, и пробираться к месту падения корабля. По моим наблюдениям, нас отнесло километров на семь-восемь в сторону, так что к вечеру, несмотря на густые заросли, мы должны дойти.
— Думаешь, там что-то уцелело?
— Наверняка, раз не взорвались реакторы. В корабле много довольно прочных предметов, без которых нам здесь не выжить. Сомневаюсь даже, протянем ли мы до следующего утра, если не найдем корабль, так что придется поторапливаться.
Первые километры, пока не взошло солнце и поднявшийся ветер не развеял удушливую вонь, они прошли в угрюмом молчании. Но дорога постепенно взбиралась на пологий подъем, изрезанный мелкими складками. Болотистые низины остались позади, горизонт несколько раздвинулся, и наконец появилась возможность снять порядком уже надоевшие масочные фильтры.
Пейзаж оставался удручающе однообразен: тут и там из-под каждого камня, из каждой трещины вылезали толстые влажноватые гребни желтых растений. Почва была слишком каменистой, и порой белым жгутообразным корням, тянущимся вниз на многие десятки метров, просто не за что было зацепиться.
Вблизи гребни зарослей выглядели скользкими, а розоватые жилы, пронизавшие всю их студенистую ткань, производили неприятное впечатление чего-то живого.
Им все время вспоминалось первое сравнение Кжана этих кустов с сырым мясом.