Чужие пути
Шрифт:
Тогда ее имя было для него синонимом — удовольствий. Он шептал его, когда ведьма мучила его тело страстью, одаривая своими ласками, дурманя сознание и… обрекая на служение. Тогда-то, она и одела на него серебряный поводок. А Микель с благодарностью принял его, даже не подозревая о том, в какую ловушку попал и по чьей вине? Себя самого.
О чем мог думать желторотый юнец, попав в опытные руки такой искусительницы, которой тогда было около тридцати лет. Как ему сейчас, но тогда — она была для него всем. Воздухом, без которого он не мог дышать, огнем, который сжигал его тело, и он снова воскресал под ее острыми ногтями и нежными руками. Игривым языком и ртом, которыми она так умело
Так он и забыл о том, что является свободным оборотнем, а не слугой своей госпожи-ведьмы. Осознание того, что с ним происходит время от времени одолевало его, пока он не вдыхал пьянящий дурман ее парфюма и снова не уходил в страну грез, где его просили делать все, что прикажут. Она говорила ласково, а целовала страстно и ради этих поцелуев он готов был на все, абсолютно на все, даже убить собственную семью.
Эта мысль испугала и отрезвила его, он начал присматриваться к Асмире и понимать, что все происходящее — это не мечта, а настоящий, отвратительный кошмар. В котором его госпожа учувствует в немыслимых оргиях, деля свое тело с посторонними мужчинами, ее вотчина бордель, из которого она выползла как ядовитая змея, оказавшись в ковене и заработав себе статус сильной ведьмы.
Он попытался сбежать, вырваться, но поводок не дал ему далеко уйти, с каждым шагом, с увеличением расстояния, он душил его огненным жгутом, причинял боль, ломал кости, скручивал сухожилия, и только когда непокорный раб возвращался к своей госпоже. Одетой в прозрачный алый шелк, не скрывающий ее слегка расплывшуюся талию, уже не такие упругие груди, а главное запах грязной страсти, Микелю становилось дурно до тошноты. Его рвало от ее аромата, он молил о смерти, но начинался новый день и новые поручения в которых он больше не был воином-защитником, а был тем, кто вышибает людям мозги, не заботясь есть ли у них семьи или средства для уплаты того или иного долга ведьме, для чего ей нужны невинные дочери и маленькие дети и кто, тот изувер который ходит за ней словно тень — это он Микель Вестар. И он проклинает тот день, когда увидел эти завлекающие в свою пучину зеленые глаза, когда провел пальцами по вьющимся рыжим волосам, погладил овальное лицо с молочной кожей и пухлыми, развратными губами, которые Асмира так соблазнительно облизывала, закусывала и всячески демонстрировала свою похоть. Эту женщину было невозможно удовлетворить, она жаждала испить своих любовников, до последней, жизненной капли.
То, что госпожа-ведьма перестала следовать правилам ковена, Микель давно понял, но ничего не мог сделать. Она могла с легкостью убить всю его семью и сделать это — его собственными руками, стоило лишь поцеловать его, болезненно сжать его тогда еще короткие светлые волосы, одурманить своими чарами и сладковатыми зельями вперемешку с духами — любое ее желание — становилось законом. Он многому у нее научился и знал куда больше нежели его однокурсники, но так нельзя было дальше жить и ему нужно было спасение, но какое? Судьба помогла ему, а быть может сама богиня Морана решила прибрать к своим рукам ту, которая вместо нее несла столько смертей в людском мире.
Наступили ночи кровавой луны, именно тогда Асмира снимала с себя всю одежду и гуляла вдоль болот, наслаждаясь ночью и тишиной. Она собирала травы и коренья, чтобы потом приготовить из них свои смертоносные зелья, одно из которых было то самое, одурманивающее разум Микеля. Он молча ждал ее сидя на бревне и стараясь не смотреть на ее отвисшую грудь, широкие бедра на которых виднелись следы чьих-то поцелуев.
Болотная виверна появилась из черной, густой воды. Этот тип монстров был опасен своими ядовитыми испарениями, которые они изрыгали вместо огня. Их острые когти были ядовиты, один порез и человек мог умереть.
Как Микель тогда сдержался, не сорвавшись с места, не произнеся ни звука от увиденного. Но когда его госпожа перестала душераздирающе кричать, и ее окровавленная плоть превратилась в сплошное месиво в пасти монстра, оборотень ощутил одновременно и радость, и боль утраты. Он не мог поверить, что так легко отделался от своей мучительницы. Но вот, все что от нее осталось это платье, висящее на ветке и разбросанные вперемешку с лужицами ее крови пучки трав и кореньев.
Виверна хотела напасть и на него, но ощутив прилив сил, Микель впервые смог свободно обернуться волком и побежал так как никогда. За ним уже давно никто не гнался, наевшаяся до отвала тварь скрылась в глубинах болота, а Микель бежал и бежал, только когда его лапа попала в капкан, он почувствовал отрезвляющую боль. Тогда-то, ему и повстречалась Тамила.
Ведьма с волосами цвета вина, глазами-изумрудами и нежной, бледной кожей. Она была молодой, невинной и такой свежей, глотком воздуха которого ему так не хватало. Если бы не раненая лапа, он набросился на нее, овладел на месте, ведь так давно он не испытывал настоящего желания, не наслаждался молодым, прекрасным телом, а только по приказу своей госпожи.
И сейчас, молодая ведьма спала рядом с ним крепким и беззаботным сном. Она не знает, чего он хочет от нее, ведь серебряный повод все еще на нем и снять его может только инициированная ведьма. Ведь так ему говорила мертвая госпожа, но стоит ли верить словам покойницы? Хватит с него насилия и крови девственниц, он сделает это чуть позже, когда она привыкнет к нему и не будет ждать опасности.
Почему Микель не захотел обращаться за помощью в ковен? Потому что знал, у Асмиры, там есть свои соглядатаи и друзья, те юнцы, которые участвовали в ее оргиях. А они заходят получить себе в услужение такого сильного оборотня, как он. И во второй раз боги ему не помогут. Нет, пока что он не готов так рисковать вернувшейся свободой. Он потерпит действие поводка, повременит…
Глава 3
Впервые за столько дней, пробуждение было приятным. Тамила блаженно потянулась, растянувшись посреди кровати и случайно задев рукой мужское плечо. Рядом с ней спал оборотень, лицо мужчины было безмятежным, и Тамила смогла внимательно его рассмотреть.
Ровный, без единой морщинки лоб, светлая кожа, прямой нос, рот слегка приоткрыт. После мытья, длинные белоснежные волосы рассыпались по подушке, на обнаженной с темными волосами груди тонкие, как от ногтей, шрамы.
«Кто же тебя так?», — девушка коснулась шрамов концами ногтей, проведя по ним так же, как если бы оставила эти отметины сама. Ее запястье перехватили цепкие пальцы, и она встретилась с напряженным взглядом серо-голубых глаз.
— Если хочешь, можешь быть сверху, хотя для твоего первого раза — это неудачная позиция, но я готов потерпеть, — охрипшим после сна голосом проговорил он.
Ведьма с шипением вырвала руку из его и скрылась за дверью ванной, предварительно громко хлопнув. Она шептала ругательства не подобающие для молодой девушки, проклиная этого извращенного мужчину.
Охладив разгоряченное от смущения лицо холодной водой, коснулась платья — сухое, лишь на подоле слегка влажное, белье тоже высохло. В отличие от деревенских, Тамила носила не панталоны, а короткие хлопковые шортики и такую же верхнюю рубашку на тонких бретельках. Бабушка не одобряла такого, но молодой ведьме так было гораздо удобнее. Одевшись, она вышла из ванной, у окна к ней спиной с обнаженным задом стоял оборотень.