Чужие решения. Послать или прогнуться
Шрифт:
Тим – высокий мужчина с коротко стрижеными волосами, пронзительными светло-голубыми глазами и ямочкой на подбородке. У него сильный жесткий нью-йоркский акцент. Когда в середине 2010-х во время диализа ему позвонил специалист по телефонным продажам, он слегка усмехнулся, переключаясь на громкую связь. Он выиграл «бесплатный круиз на Багамы»!
До болезни Тим любил бывать на свежем воздухе, учил старшего сына играть в бейсбол, футбол и баскетбол: «Я постоянно был с ним на улице, днем и вечером, как только возвращался домой с работы». Но с младшим сыном было сложнее. «У меня просто не было сил, – рассказал Том журналу “Атлантик”. – Они не должны были столкнуться с этим, и иногда я чувствовал себя виноватым». Во время диализа его качество жизни было «как убитый». Он не мог ничего делать и быстро уставал после любой физической активности.
Каждый день Тим ждал возле телефона, надеясь, что прозвучит то единственное «Приезжайте, у нас есть почка для вас». «И это отстой, – говорил Тим. – Каждый раз,
Каждый год 100 тыс. американцев, как Тим, ждут почки на рынке чуть больше 21 тыс. имеющихся доноров [29] . Один из четырех умирает в течение года [30] . Если взглянуть шире и посмотреть на листы ожидания трансплантации в целом, все становится еще хуже. В среднем 17 человек умирают каждый день в ожидании трансплантации, и каждые девять минут в лист ожидания добавляется новый пациент [31] .
28
Документальный фильм Waiting List, реж. Steven McCann, Yuanchen Liu, and Faith Bernstein (Washington, DC: The Atlantic; New York: ShearWater Films, 2016).
29
“Statistics,” The Kidney Project, University of California San Francisco,Дата обращения 5 марта 2021 г.
30
Robin Fields, “God Help You. You’re on Dialysis,” The Atlantic, December 2010, https://www.theatlantic.com/magazine/archive/2010/12/-god-help-you-youre-on-dialysis/308308.
31
“Organ Donation Statistics,” United States Health Resources and Services Administration,Дата обращения 5 марта 2021 г.
Это может показаться классической проблемой спроса и предложения, пока не поймешь, что почти одна из пяти донорских почек на самом деле выбрасывается [32] .
Почему это происходит? Это связано с тем, как устроен лист ожидания и как мы делаем выводы о выборе других людей. В Соединенных Штатах, когда становится доступной донорская почка, ее проверяют на совместимость и затем предлагают подходящим пациентам в порядке их очередности в листе ожидания. Это значит, что, когда человек в верху списка отказывается от почки, следующие в очереди должны решить – в условиях нехватки информации и за весьма ограниченное время – принимать ли почку, от которой кто-то уже отказался. Подобно дому, который слишком долго находится на рынке недвижимости, чем дольше почка стоит в листе ожидания, тем хуже сохраняется ее качество. Если в листе ожидания вы двадцатый, то подозреваете, что предыдущие девятнадцать человек до вас имели веские причины отказаться от этой почки, и таким образом более 10 % совершенно здоровых почек от умерших доноров списываются из-за повторных отказов [33] .
32
Olivier Aubert et al., “Disparities in Acceptance of Deceased Donor Kidneys Between the United States and France and Estimated Effects of Increased US Acceptance,” Journal of the American Medical Association Internal Medicine 179, no. 10 (2019): 1365–1374.
33
Juanjuan Zhang, “The Sound of Silence: Observational Learning in the U. S. Kidney Market,” Marketing Science 29 (2009): 315–335. Больницы и центры трансплантологии также играют свою роль в этом, поскольку они отбирают, какие почки предлагаются пациентам на основании срочности и конкретной ситуации каждого пациента. Как отмечает Национальный почечный фонд: «Множество факторов влияют на то, будет ли предложен вам какой-то орган [вашим центром трансплантации], включая следующие, но не только: группа крови, насколько давно у вас почечная недостаточность, медицинская срочность, где вы живете (орган необходимо безопасно транспортировать до трансплантационной больницы) и в некоторых случаях ваш вес и размер по сравнению с донорскими». Особый приоритет отдается также пациентам, которым чрезвычайно сложно подобрать донора, например из-за высокого уровня антител из-за предыдущих трансплантаций, прошлых переливаний крови или беременности. См. “The Kidney Transplant Waitlist – What You Need to Know,” National Kidney Foundation,Дата обращения 24 марта 2021 г.
Эти девятнадцать человек, ждущие средство, которое может спасти их жизни, попадаются в то, что я называю «ловушка подражания». В отсутствии информации они просто предполагают, что у пациентов, стоящих в списке перед ними, были веские причины отказаться от органа, и в результате им следует передать почку дальше. В реальности отказ может быть мало связан с самой почкой, а просто отражать сложности с транспортировкой или беспокойство о степени совместимости [34] .
34
Juanjuan Zhang, “The Sound of Silence: Observational Learning in the U. S. Kidney Market,” Marketing Science 29 (2009): 315–335.
Мы с вами попадаемся в эту ловушку гораздо чаще, чем осознаем. Например, когда мы видим, что никто не покупает выставленный на продажу дом, который кажется нам хорошим, то предполагаем, что должно существовать нечто, чего мы не видим: привидения на чердаке, потоп в подвале или какие-то серьезные проблемы с отложенным ремонтом. Если вы стоите в очереди, чтобы помыть руки в общественном туалете, и вам кажется, что никто не подходит к одной из раковин, вы верите, как и люди перед вами, что, наверное, что-то случилось с трубами. И если вы безработный, то чем дольше вы остаетесь без работы, тем меньше вероятность получить новую, потому что потенциальные работодатели задаются вопросом, почему вас не прибрал к рукам другой работодатель. Должно быть, с вами что-то не так.
Ловушка подражания захватывает нас, когда мы полагаемся на других, потому что не верим, что у нас самих достаточно надежной информации, или не доверяем собственному мнению. Когда наш мозг подсознательно ищет подтверждение тому, что видит, он берет пример с людей, которые кажутся более осведомленными, чем мы, особенно когда мы не уверены. А поскольку мы никогда не можем быть полностью уверенными, что наши личные взгляды и знания верны, то часто заполняем пробелы, копируя поведение других.
Люди особенно подвержены ловушке подражания по двум причинам. Во-первых, из-за врожденной потребности точно воспринимать мир. Малышами мы интересуемся: «Плита горячая?» – и, если не хотим выяснять на собственном опыте, смотрим на ближайшего взрослого для проверки. Этот вид социального обучения чрезвычайно ценен для нас в любом возрасте, поскольку избавляет от необходимости познавать все на собственной шкуре. Во-вторых, в нас живет глубокий страх опозориться перед окружающими, из-за которого мы неохотно высказываемся, сдерживая порыв выпалить, что король-то на самом деле голый. Объедините эти два мотива, и вы получите ситуацию, в которой неуверенность часто подталкивает нас отказаться от собственных знаний в пользу того, что мы наблюдаем в действиях «толпы» [35] .
35
См. Fiona Grant and Michael A. Hogg, “Self-Uncertainty, Social Identity Prominence and Group Identification,” Journal of Experimental Social Psychology 48 (2012): 538–542.
Как у стаи белых гусей или косяка сардин, наша эмоциональная или поведенческая связь с другими затрудняет сопротивление порыву подчиниться. Если мы думаем, что кто-то более сведущ, влиятелен или авторитетен, чем мы, становится еще труднее. Это как бороться с наводнением единственным мешком с песком. И ловушка подражания первое место, где мы, скорее всего, вляпаемся в коллективные иллюзии, особенно когда переживаем о том, чтобы не высовываться.
Представьте, что вы в одиночестве сидите в приемной, заполняя анкету, и вдруг ощущаете запах дыма. Осмотревшись, вы видите, как из вентиляции валят клубы серого дыма. Вы присматриваетесь повнимательнее, хватаете свои вещи и быстро сообщаете о проблеме секретарю в фойе. Так поступил бы любой здравомыслящий человек, верно?
А теперь представьте другой сценарий, в котором вы и еще несколько человек в том же помещении, и все вместе заполняете анкеты. Вы ощущаете запах дыма и видите, как он валит из вентиляции, но остальных это, похоже, не беспокоит. Несколько человек начинают махать руками перед лицом, чтобы отогнать дым, словно надоедливую муху, но в остальном не подают вида, что что-то неладно.
Через четыре минуты от дыма начинают болеть глаза. Вам трудно дышать, и вы начинаете кашлять. Вы спрашиваете сидящего рядом человека, не мешает ли ему дым, но он только пожимает плечами и возвращается к анкете. «Что здесь происходит? – гадаете вы. – Я сошел с ума?»
Именно такой эксперимент провели в 1960-х годах социальные психологи Джон Дарли и Бибб Латане с группой студентов Колумбийского университета. На первом (одиночном) этапе 75 % студентов покинули свои места, чтобы сообщить о проблеме. Но на втором (групповом) этапе вместе со студентами находились помощники экспериментаторов, которых тайно проинструктировали не реагировать на дым. Только 38 % этих студентов встали, чтобы сообщить о проблеме [36] . Почему?
36
Bibb Latan'e and John M. Darley, “Group Inhibition of Bystander Intervention in Emergencies,” Journal of Personality and Social Psychology 10, no. 3 (1968): 215–221.