Чужие в доме

Романов Виталий Евгеньевич

Челюсть Боба отвисла. Несколько секунд он смотрел на собеседника, не в силах произнести ни слова. Потом все-таки совладал с нахлынувшими эмоциями.

— Немыслимо! — прошептал он. — И вы, родственник… на такой должности в…

— Да! — продолжил между тем старший лейтенант. — Сын его старшего брата. У нас разные фамилии. Мои родители погибли, когда я был ребенком. Дядя устроил меня в кадетскую школу, а потом исчез на пару лет. У него и дальше не было возможностей постоянно заниматься мной, но он изредка навещал, привозил подарки, помогал. Других родственников нет и не было. Только потом, много позднее, я узнал, что дядя по другую сторону «баррикад».

— И

родственные связи оказались сильнее воспитания, заложенного в кадетском корпусе? — продолжил Хитроу, ничуть не удивляясь. Боб уже убедился на собственном опыте, как причудливы иногда людские дороги.

— Так точно, — кивнул старший лейтенант. — Кроме дяди, у меня никого не было, с самого детства. Я начал работать на него.

— Понятно. Так вот почему Дэн покончил с собой после захвата ядра… — на секунду потеряв контроль, произнес Боб.

— Я тоже так думаю. — Лицо старшего лейтенанта стало мрачным. — Он боялся, что на допросах выбьют правду, это погубит также и меня…

— Какая странная история, — задумчиво пробормотал

Хитроу. — Однако… — Он помолчал. — В жизни всякое бывает…

— Вот именно, — кивнул бородач, отходя от перил и вновь вливаясь в толпу. — Вам необходимо как можно скорее проверить меня, потому что сотрудничество следует начинать немедленно…

— К чему такая спешка? — насторожился Боб, потянувшийся вслед за собеседником.

Бородач немного помедлил, свернул в боковой коридор, где людей было поменьше. Очень тихо, едва слышно, он произнес:

— Как мне представляется, перед вами несколько проблем. Первая — наш друг, который может начать давать показания. Вторая — личные архивы, они были конфискованы спецназом ЗвеНа при захвате ядра группировки. Я, естественно, не бог, но кое-чем постараюсь помочь.

— А именно? — Хитроу весь подобрался.

— Полагаю, что смогу установить координаты центра, в который доставили архивы. Думайте сами, как уничтожить носители информации…, Пока специалистам Надзора не удалось вскрыть коды, данные существуют в одном экземпляре. Командование ЗвеНа очень рассчитывает на специалистов лаборатории.

— Отлично! — улыбнулся Боб. — Я все проверю. Сегодня же. У меня еще вопрос. Если… если буду знать, что это не игра Волкова, что все — чистая правда… Что вы хотите? Деньги? Власть? Зачем вам работать на меня?

— Деньги и месть! — коротко ответил старлей, и его глаза вмиг стали другими, наполнились злобой и ненавистью. — Я потерял наследство дяди. Мне нужны Рам Митревски и Дженифер Рол. С них все началось. Вы отдадите этих людей мне…

— Отдать? — перебил Боб, улыбаясь. Он вспомнил несколько снимков симпатичной черноволосой девушки с выразительными темными глазами. Дженифер Рол была аппетитной добычей, и Бобу хотелось поторговаться. — Я подумаю.

— Отдадите! — прошипел старший лейтенант, теряя контроль над собой, и вцепился в воротник собеседника. Впрочем, он тут же пришел в себя, разжал пальцы. — Я буду трахать эту сучку прямо на глазах ее мужика, а потом отдам на потеху ребятам из самого грязного притона. Когда девка им наскучит, порежу на куски. Пусть визжит, как свинья. Затем Митревски. Он будет умирать очень медленно.

— Да вы маньяк, господин офицер, — усмехнулся Боб, что-то прикидывая в уме. — Ладно! Мне надо быстро провести несколько деловых встреч. Но я рассчитываю на то, что завтра мы увидимся снова, уже… уже окончательно убедившись в том, что… ну, мы поняли друг друга. Тогда и решим вопрос с оплатой ваших услуг.

Бородач

коротко кивнул, тут же исчезая в толпе.

Боб Хитроу, член правительства МегаСоюза, осторожно огляделся по сторонам, глазами спрашивая своих агентов, заметили ли они что-то подозрительное во время беседы. Но «наружка» не выявила никакого хвоста за старшим лейтенантом Роем Флетчером. И записывающего устройства при нем тоже не было. Это точно. Сканеры не могли ошибиться.

Значит… Значит, старлей Рой Флетчер, офицер первого отдела Звездного Надзора, действительно был племянником Дэна Райтона, покончившего с собой при захвате группировки Антонио Фонетти. И теперь звеновец был готов работать на Боба, причем за весьма смешную плату. Хитроу едва заметно улыбнулся. На подкуп некоторых людей приходилось тратить огромные средства. А тут? Всего лишь смазливая девка да капитан Надзора как плата за совершенно эксклюзивную информацию. Игра стоила свеч.

Флетчер был прав. Действительно, существовало несколько «горячих» проблем. Надо было как можно скорее разобраться с Антонио Фонетти, который томился в изоляторе ЗвеНа. Также следовало любой ценой уничтожить архивы Тони, и тут Рой Флетчер мог оказать неоценимую услугу. А еще. Еще… Дрю Морович. Человек, с потрохами сдавший всю «структуру» Фонетти, тщательно выстраивавшуюся годами. Пусть Морович сделал это по глупости, из-за врожденного идиотизма, но его надо покарать. Наказать так, чтоб другим было неповадно. И — да! Последнее! Надо было выяснить, почему Волков отпустил Маргарет Филлз, девушку, работавшую личной секретаршей у Антонио, Конечно, эта дура сидела в офисе и ничего толком не могла сказать о настоящих делах босса. Но не следовало забывать, что девка часто ложилась под Тони, а по пьяному делу Фонетти мог наболтать ей много лишнего. ЗвеН почему-то отпустил Маргарет на удивление быстро. Это не нравилось Бобу.

Ненависть Роя Флетчера к Звездному Надзору началась с капитана Рама Митревски. Точнее, в те далекие времена Митревски еще не имел звания. И он, и Флетчер являлись курсантами школы кадетов, причем обучение проходили в одной роте. Поначалу, узнав о том, что родителей Митревски убили, когда тот был мальчиком, Флетчер невольно потянулся к товарищу по несчастью. Ведь Рой также вырос без родителей, единственным его родственником был дядя, Даниэль Райтон.

Флетчер остро переживал, когда их сокурсники по выходным получали увольнение в город. Уже к вечеру пятницы подростками овладевало радостное возбуждение, они готовились к встрече с близкими. Несмотря на то что курсанты уже не были детьми, многие приходили в восторг от возможности побывать в родном доме в выходные дни. Там не надо было вскакивать по команде «Рота, подъем!» в шесть часов утра, начинать день с одевания за одну минуту, уборки коек.

Флетчер с трудом переносил армейский порядок. Например, он никогда не мог понять: зачем выравнивать цвета на одеялах? У всех курсантов были синие одеяла с черными полосками, и каждое утро командиры отделений заставляли ребят, застилавших койки, выравнивать линии. Так, чтобы посмотрев сбоку на ряд кроватей, командир видел не хаотически разбегающиеся полосы, а несколько прямых, тянувшихся от койки к койке.

Для Роя это служило примером армейского маразма в самом худшем его проявлении. Было множество таких мелочей, которые доводили его до бешенства. Но самое печальное заключалось в том, что деться маленькому Рою было некуда. Дядя не мог забрать его к себе. Не мог или не хотел?