Чужих не жалко
Шрифт:
Стася решительно шагнула к стулу, переложила папки на пол и, усевшись, принялась перебирать рисунки.
В папки Егор складывал те рисунки, которые ему нравились. Остальные сначала валялись где попало, а потом безжалостно выбрасывались.
Папка, которую она искала, нашлась не сразу.
Стася смотрела на карандашные наброски и не могла не признать, что Егор был талантливым художником.
Она, Стася, на этих рисунках была красавицей.
Обнаженной красавицей.
– Не шевелись, – приказывал
Стасе было скучно лежать без дела, но она терпеливо лежала, даже когда лежать голой на постели становилось холодно.
Пустые папки лежали в книжном шкафу. Чтобы открыть его, пришлось переставить несколько картин.
Стася, боясь пропустить себя среди множества карандашных набросков, сложила свои изображения в пустую папку.
Как ни странно, других женщин Егор обнаженными не рисовал. Видимо, другие дамы подолгу у него не задерживались.
Мусорных мешков больше не было. Стася нашла пустую целлофановую сумку, сунула в нее папку и связала ручки узлом.
В третий раз подойдя к мусорному баку, бросила в него сумку и наконец села в машину.
– Что так рано? – радостно удивилась Лиля, выбежав на звук отпираемой двери.
Она всегда радовалась, когда он приходил, и Игорь не переставал удивляться, как легко и спокойно ему становилось рядом с ней.
– Удалось пораньше освободиться. – Он повесил куртку на вешалку, переобулся.
Кажется, Ольга тоже выбегала его встречать.
Маленькая Лена выбегала точно. Он подхватывал дочь на руки, целовал, дежурно спрашивал, как прошел день.
Он тогда был абсолютно доволен и собой, и семьей, и всей своей жизнью.
Все изменилось, когда он встретил Лилю.
– Ужасно болит голова, – пожаловалась Лиля.
– Прими таблеточку какую-нибудь, – посоветовал Игорь.
– Уже пила аспирин, не помогает.
На здоровье Лиля жаловалась постоянно. Он давно к этому привык и, если честно, жалобам жены не верил.
От Ольги он не слышал ни одной жалобы. Даже когда она умирала.
– Ужасно болит голова, – говорила Лиля, когда он приезжал к ней от умирающей жены.
Тогда он, кажется, верил, что голова у нее действительно болит.
Или уже не верил?
Неважно. Она была необходима ему со всеми своими жалобами.
Ему и сейчас сделалось спокойно от ее присутствия.
– Обедать будешь?
– Попозже. – Игорь надел домашний костюм, взял планшет и лег на диван.
– У нас сегодня отличный обед.
Еду жена давно заказывала с доставкой на дом. Впрочем, сейчас мало кто готовит самостоятельно.
– Игорек, ты не заболел? – встревожилась Лиля.
– Нет, – удивился Игорь. – С чего ты взяла?
– Ну… Ты лег. Молчишь.
Она села с ним рядом, он погладил ее колени.
– Все в порядке. Устал немного.
Лиля устроилась поудобнее, спиной прижалась к его ногам.
Он долго не обращал внимания на девочку-соседку, которая ласково улыбалась ему при встрече. Улыбалась Лиля ему одному, с Ольгой здоровалась сухо и равнодушно.
– Соседи сдали квартиру, – объяснила ему Ольга, когда они впервые встретили Лилю.
Лиля позвонила ему в дверь, когда Ольга и Лена отдыхали в Турции.
Перед этим они все вместе провели там почти месяц. Игорь, устав от перелета, приехал в пустую квартиру поздно вечером. Дверной звонок прозвенел, когда он, бросив чемодан, собирался пойти в душ.
– Простите, пожалуйста, – робко сказала Лиля. – Вы не можете мне помочь?
Помогать Игорю не хотелось, ему хотелось спать.
– Что нужно сделать? – вздохнув, спросил он.
Сделать нужно было элементарное – ввернуть лампочку в люстру. Лампочку она вполне могла вывернуть и ввернуть сама, но Игорь, мысленно чертыхаясь, сходил домой за стремянкой, поменял лампочку и снова о молодой соседке забыл.
Он забыл о ней на сутки.
Следующим вечером она снова позвонила в дверь.
Она была юная, смущенная и смотрела на него влюбленными глазами.
– Хочешь, кино какое-нибудь посмотрим? – Лиле было неудобно сидеть, привалившись к его ногам, она поерзала.
– Не хочется. Посмотри сама.
– Одна не хочу. Хочу с тобой.
– Я устал, Лилечка.
– Игорь, ты точно не заболел?
– Точно.
– Ты страдаешь из-за Лены?
Он промолчал.
Вид у жены был встревоженный, испуганный. Почему-то у нее всегда делался испуганный вид, когда речь заходила о его первой жене или дочери.
Говорить ему не хотелось, он снова погладил ее колени.
Впервые за много лет ему захотелось остаться одному. Нет, не совсем так, ему хотелось, чтобы она занялась чем-то в соседней комнате, он бы знал, что она здесь, ему было бы от этого спокойно, но он бы имел возможность подумать.
Лиля еще минутку посидела и поднялась.
Он страдал из-за Лены, а Лиля не любила ничьих страданий. Она старалась держаться от них подальше.
Она не дочитывала до конца грустные книги и не досматривала печальные фильмы.
Игоря это умиляло.
Она начала умилять его с того летнего вечера, когда во второй раз позвонила ему в дверь.
– Добрый вечер, – залепетала юная и смущенная Лиля и протянула ему коробку с пирожными. – Вот.
– Что это?
Коробка была прозрачная, и пирожные он отлично видел.
– Хочу вас поблагодарить, – юная соседка совсем засмущалась.
– Вы вчера сказали мне спасибо, – напомнил он, вздохнул и напрямую спросил: – Лиля, чего вы хотите?
Кажется, глаза у нее в тот момент наполнились слезами.