Чужое эхо
Шрифт:
– Потерять ниточку - перспектива не очень-то заманчивая.
– Поэтому, обнаружив труп коллекционера, Диагностика бросится на поиски Имтраны и Бригерра. Исчезли-то вы оба, и неизвестно, кто проинъецирован.
– Совсем плохо. Даже если Имтрана признается в инъецировании, они не поверят ей, сочтут, что она отводит удар от меня, а при моем фальшивом признании все равно не отстанут от Имтраны.
– Поэтому мы должны выйти на Имтрану первыми. Коллекционера было вычислить легко, а здесь уравнение посложнее. Инъецирование произошло от мужчины к женщине, да еще и биоксу. Впрочем, складывается впечатление о большей готовности Имтраны к инъецированию, чем коллекционера.
– Выходит, она действует не вслепую?
– Постараемся предугадать ее шаги.
– Вы знаете, где она?!
– Гравилет... Здесь масса различных вариантов. Например, мог гравилет понадобиться ей для самоубийства?
– Для само...
– Убийства... Трагический, но благородный финал. Желая пресечь дальнейшее распространение непредсказуемой заразы, Имтрана обрекла себя на гибель в пустыне. У нас их здесь вокруг Гигантограда предостаточно. Полчаса среднего хода, и...
– Вы преувеличиваете опасность инъецирования. Вспомните Флагмана. Он и не пытался совершить подобное. А коллекционер? Не задвинь по глупости койку в нишу да не устройся поперек...
– Предположим, инъецированный не способен сознательно прервать цепочку.
– Тогда версия о самоубийстве несостоятельна.
– А если Имтрана поторопится умереть, чтобы осчастливить род людской?
– В каком смысле?
– В прямом. Выберет какого-нибудь человека, которому инъецирование поможет совершить гениальное открытие. Ну, предположим, в области медицины...
– И будет уговаривать счастливца размозжить ей голову тяжелым предметом?
– Минуточку... Вызов - надо глянуть. К нам пожаловали два молодых человека строгой наружности.
– Диагностика?
– Сейчас узнаю.
– Неужели Имтрана у них?
– Бригерр схватил маску, натянул на лицо резинка остро врезалась в затылок - и спрятался за книги.
2
– Бригерр, где вы? Ложная тревога. Очередная профилактика систем связи. Я сослался на занятость и перенес мероприятие на завтра.
– Хватит!
– Бригерр выбрался из пыльного закутка и сорвал маску. Отправлюсь в Диагностику и покаюсь.
– Сдаться вы всегда успеете.
– Надоели мне ваши логические упражнения. Топчемся на одном месте. А вдруг Имтрана нуждается в помощи?
– Да, пора усложнять задачу, разминка окончена. Давайте активно подключайтесь.
– Была бы у меня душа спокойна... Какие-то узлы схватываю, а целого не получается. Флагман действовал, грубо говоря, под управлением структурника, коллекционер разрывался уже между первым и вторым...
– Не пытайтесь применить к Имтране метод, которым вычисляли коллекционера. Она вряд ли превратилась в аса космонавигации, собирателя автографов и ликвидатора планет, населенных долговременщиками.
– Но и бесследно эти компоненты не могли исчезнуть. С коллекционером же произошла метаморфоза. Его страсть к собиранию автографов под давлением Флагмана изменила знак. И как быстро он усвоил флагманские привычки, связанные с инъецированием! Жаль, мы не знаем привычек самого коллекционера, - Бригерр сжал маску, и она с треском переломилась.
– В ваших рассуждениях есть рациональное зерно. Мы еще вспомним и Флагмана, и коллекционера-ликвидатора. Мне сейчас не дает покоя биография Имтраны, скупо изложенная вами. Что в ней проглядывает специфического?
– Биокс, жертва катастрофы...
– А муж имел отношение к катастрофе?
– Самое непосредственное. Имтрана утверждала... Ее довольно странные слова: "Он хотел избавиться от меня экзотическим способом"...
– Их история... Боюсь ошибиться... Надо заглянуть в "Галактический ежегодник". Отдохните, я пока пороюсь.
3
– Прежде чем ознакомить вас с результатами экспресс-изысканий, позволю себе краткое вступление.
– Давайте лучше сразу выводы.
– Для начала мне важно проверить, не потеряли ли вы способности к трезвому анализу. Слишком серьезный вопрос встанет перед нами.
– Я готов ко всему.
– Оглянитесь, Бригерр: мир кишит парадоксами. Попробуйте разумно объяснить одновременно существование института ликвидаторов и свалок отслуживших кораблей. Ликвидаторы в поте лица решают проблемы дальнейшей экспансии человечества. Они обрушивают титаническую энергию и технические средства на некомфортные планеты, меняют атмосферу и климат, убирают лишнюю флору и фауну, но даже теоретически не покушаются на кладбища, забитые ржавым хламом. А свалки кораблей на обитаемых планетах занимают весьма обширные важные площади возле городов и космодромов. Прочно забыты традиционные способы увековечивания: музеи, памятники, барельефы, книги, фильмы. Все деяния зарыты в недрах информаторов и почти никем не извлекаются. А вот "вечные стоянки" единиц подвижного состава с полным набором роботов, без консервации, без надлежащего ухода, обреченные на долгий, мучительный распад, существуют, вбирая все новые и новые экспонаты. Ну, оставляли бы их в космосе - нет, упрямо тащат на глаза людям. Ведь даже остовы погибших "героев" буксируют в места приписки.
– Не хочется спорить, но пример ваш к парадоксам не имеет отношения. Кладбища и свалки всегда были основной приметой любой цивилизации. А к нашему времени произошел своеобразный обмен. Скончавшихся людей подвергают торжественной аннигиляции, замуровывая именные пластины в траурные астероиды, а корабли продолжают существовать, наглядно демонстрируя этапы освоения космоса и дерзость человеческой мысли. Но не пора ли переходить к Имтране?
– А вот парадокс, Бригерр: вокруг множество привлекательных, юных, девственных особ, созданных для счастья и семейного уюта, но вы же влюбляетесь в биокса.
– Наши отношения с Имтраной - сугубо личное дело. С вашей стороны нетактично... И не надо бередить рану. Я ни о чем не жалею, ни о чем...
– Избитая истина: любовь зла... Еще красноречивый пример: Имтрана, будучи в довольно нежном возрасте, скоропалительно вышла замуж за супербиокса!
– Неправда!
– К сожалению, установленный факт. Конечно, вы понимаете: супербиокс - это не рядовой биокс.
– Не вижу большой разницы.
– По моим наблюдениям, люди практически не интересуются биоксами и делают вид, что те ничем не отличаются от полноценных особей, а в душе испытывают к биоксам стойкую неприязнь. Кстати, вы в курсе семидесятипроцентного ограничения?
– У нас в Академии сбыли споры по этому пункту. Лично я считал и считаю волевые ограничения в области реанимации антигуманными. Глупо лишать пострадавшего права на жизнь из-за жесткой нормы. Пусть утрата внутренних органов превышает установленный рубеж, но мозг-то в полноценном состоянии. Да если бы спросить любого о выборе между смертью и биоксом, то в ответе можно не сомневаться.
– Так вот, и неприязнь, и семидесятипроцентное ограничение идут от супербиоксов. Медицина долго добиралась до вершины, а достигнув ее, откатилась назад. Практика показала: семьдесят процентов замены - предел. Все супербиоксы - а их насчитывалось к тому времени двадцать два экземпляра - проявили себя не совсем коммуникабельными по отношению к близким родственникам и особенно женам.