Чужое оружие
Шрифт:
Действительно, что может быть горестней несвоевременной находки? Теперь, что бы там ни обнаружили штурмовики, оно не могло спасти от надвигающейся гибели орбитальную группу кораблей, а вместе с ней и все имеющиеся на поверхности планеты скудные силы землян.
Чуть позже оказалось, что логика не тождественна Провидению. Когда есть второе, первое не нужно.
– Пилот Джокт! – ожил канал связи с линкором. – По команде идете в заданный квадрат… Передаю точные координаты…
На экране появилась схема города, с полной навигационной картинкой: пронумерованные точки – оставшиеся
– Пешком дойдем, – отозвался Джокт, оценив масштаб.
При этом даже мелькнула мысль, что нелегко будет придать «Зигзагу», привыкшему к околосветовым скоростям, столь малый стартовый импульс.
– Вас подтолкнет инженерная станция, они как раз готовятся.
Ну конечно! Гравитационный разгон! Что-то вроде энергетического луча, только по навесной траектории. Почти горизонтально, и нужно успеть стиснуть зубы, чтобы не выбило толчком.
– Тот из вас, кто долетит – принять на подвески груз…
Как это? Что означает «кто долетит»? Масштаб убаюкивал – всего один километр. Только километр! Что может случиться?
– Сразу после принятия груза – старт! Поднимаетесь на орбиту, дальше – в сопровождении одного из «Моравов» уходите… уходите… Координаты сообщит командор Бранч…
Вот теперь все стало ясно. И сразу же будто холодом повеяло. Тем самым холодом, что станет вечным спутником их «Зигзагов» на бесконечном пути, идущем сквозь всю Галактику. Такой путь одинаково тяжело измерить и миллионами километров, и годами.
План «долгожитель». Это название придумал еще перед спуском на поверхность командор Бранч. А суть его заключалась в следующем: они получают бесценный груз и должны во что бы то ни стало донести его до форпостов Солнечной. Приливов нет. Те Приливы, что могут встретиться на пути в ближайшем обозримом будущем, – Серые, неизведанные. Право на риск – отсутствует. Последний шанс потому и называют последним, что безысходность в нем граничит с наибольшим риском.
Риск во всем. Сколько там может оказаться до ближайшего Прилива, который навигационные вычислители опознают как доступный к проникновению на территорию, контролируемую Солнечной? Двести лет полета? Двести дней? Сто лет, тысячу?
То, что пилотам истребителей не дано дожить до окончания миссии, – это ясно. Но даже с необходимой дозаправкой квазерами вовсе не факт, что выдержат сами истребители – движки и навигационное оборудование. Потому что «Зигзаг» не вырублен из единой глыбы металла. Сколько в нем всевозможных узлов, блоков, деталей, приборов, микрочипов, не предназначенных для длительного использования? Если сдохнет передатчик, – а он точно сдохнет! – как подать сигнал встречающим? Возможности связи-мгновенки тоже небезграничны: несколько оперативных квадратов от ближайшего Прилива… А дальше сигнал просто растворится в хитросплетениях прочих сигналов – сверхмощного пульса квазаров и блуждающих помех… Приливных точек нет. Значит, долететь куда-нибудь истребитель сможет разве что в виде астероида-шатуна. И останется только один шанс из сотен – шанс на то, что первый же караван рудодобытчиков не расстреляет
Командор Бранч придумал особый геометрический порядок в ордере. Именно в таком положении должны выстроиться «Зигзаги» и одиночный крейсер после смерти последнего члена экипажа. Вот почему «Зигзагов» шесть, а не один или два. И крейсер тоже пригодится. На роль самого крупного астероида. Так их легче будет идентифицировать как неспорадическое соединение. Шесть малых глыб, служащих вершинами воображаемого ромба с квадратным сечением посредине, и одна глыба побольше – точно в центре. Такое сочетание наверняка привлечет, по мнению командора, внимание аналитических вычислителей.
Любой план имеет свои изъяны. Не являлся исключением и план командора по доставке добытого с планеты врага артефакта, или что там будет добыто…
Что произойдет, например, если весь четкий рисунок строя собьет какой-нибудь настоящий, реликтовый астероид? Нельзя же полагаться на вечную точность стрельбы противометеоритных кинетических пушек! Что произойдет, если блуждающая комета собьет полем тяготения и давлением истекающих шлейфовых газов траекторию движения?
Самое страшное допущение Джокт поставил в конец длинной цепочки…
Понадобится ли Солнечной ценный груз мертвых звездолетов хотя бы через год-два, не говоря уже о сотнях лет?
Динамика войны с Бессмертными оказалась неутешительной для Солнечной. Дни человеческой цивилизации, по самым пессимистическим оценкам, уже были сочтены. На оборону и частные флотские операции запасов активного вещества хватит на ту самую пару лет, о которой говорили все, кто имел в виду начало операции «Прорыв». Последний шанс, где только безысходность и невероятный риск…
– Джокт, ты понял? – прервал невеселую оценку возможной пользы командор. – Только по моей команде! На станции! Подготовиться к запуску истребителей! И смотрите, чтобы легли как на перину…
– Спенсер? Барон? Гаваец? – Отчего-то Джокту захотелось услышать голоса друзей, но они молчали. Только Гаваец насвистывал, безбожно фальшивя, какую-то простенькую мелодию. И Джокт зацепился за этот свист, за пять-шесть нот, из которых состоял звукоряд, как за надежную скобу эвакуатора.
– Гаваец, что это?
– Прощание с Камехамехой, командир. Так называлось древнее королевское семейство правителей моих островов.
– А почему – прощание?
– Потому что они все умерли. И в память о них придумали эту песню.
Тьфу! Не за то цеплялся, подумал Джокт. Если бы Гаваец ничего не разъяснял, можно было подумать, что он насвистывает марш футбольных фанатов.
Теперь все ясно. Барон, Спенсер, Гаваец… Они поняли не меньше, чем Джокт. И готовились к долгому путешествию.
ГЛАВА 7
Местное светило, размером в четверть неба, уже коснулось краем далекого горизонта. Отсюда не было видно, как это происходит, мешали подступающие со всех сторон грибообразные здания, кажущиеся сейчас черными силуэтами, вырезанными из бумаги, словно нагромождение декораций для сцены, на которой разыгрывается трагедия.