Чужое отражение

Кобзарева Олеся

– А вы?

– А я больше не спорю с руководством.

В последней фразе я почувствовала усмешку.

Тетя Марина поставила миску с салатом на стол и, как будто что-то вспомнив, ушла на кухню.

Мне стало неловко.

«Зачем я лезу в дела офиса? – ругала я себя. – Я же собиралась там работать не больше месяца».

Наверное, мне нужно заканчивать с расспросами. Мое дело – переводы. Я ведь просто хотела заработать денег на поездку, вот и все.

Глава 4

На

следующий день я решила сходить с сотрудницами на обед в необычное кафе с деревянными столами и скамейками, настольными играми и книгами на полках.

В этот раз с нами пошла девушка, которую я раньше не видела. Она была миниатюрная и светловолосая. Белый костюм красиво оттенял ее ровный загар.

– Кристина, это Майя, Майя это Кристина, – представила нас друг другу Маша, – Кристина сегодня первый день после отпуска, Майя работает у нас по договору переводчиком на период отсутствия Нины.

– Первый день после отпуска – это очень грустный день, – вздохнула Кристина.

– Давайте, чтобы не грустить, на десерт закажем мороженое, – предложила Лена, и мы уткнулись в меню.

– Хорошо, хоть есть время немного прийти в себя, – листая журнал, сказала Кристина. – Слышали, девочки, в понедельник Верхов приезжает. Московскому руководству не сидится в столице. Честно говоря, зная этого Верхова, у меня до сих пор возникают серьезные вопросы о том, что случилось с Романом Григорьевичем. Теперь еще и его должность занял.

Я замерла с вилкой в руке. Роман Григорьевич – это имя моего папы. Верхов – фамилия его лучшего друга, мужа тети Марины.

Маша и Лена закашлялись.

– Ой, Машка, ты чего меня пинаешь? – Кристина потерла ногу под столом.

– Ты руки не помыла, Кристина, перед едой нужно мыть руки, – зло сказала Маша – пойдем, я тебя отведу.

Маша встала и повлекла за собой недоумевающую Кристину в направлении туалета.

Лена вздохнула.

– Не слушай ее, Майя, – Кристина еще не отошла от отпуска, несет какую-то чушь.

Я сидела, как будто меня окатили холодной водой.

– Она говорила про моего папу? Верхов – это Игорь? Он был другом моего папы…

Лена снова вздохнула.

– Майя, говорю тебе, не бери в голову. Кристина не любит Верхова. Твой папа… ведь было расследование. Доказано, что это несчастный случай. Так можно договориться, что и за клевету посадят в тюрьму. У Кристины просто язык без костей. В каждом офисе всегда ходят разные сплетни. Учись не обращать на это внимание. Если бы Кристина знала, кто ты, она бы не стала бросаться такими бредовыми фразами.

Когда из туалета вернулись Маша и Кристина, нам как раз принесли обед, и все в молчании принялись есть огуречный гаспачо.

После обеда я углубилась в перевод и старалась больше ни с кем не разговаривать.

Вечером мы с тетей Мариной поехали на вокзал, где я договорилась встретиться с Димкой. По пути мы зашли в пару магазинов, и я купила деду два новых детектива, бабушке – комплект новых кухонных полотенец, а Зевсу – игрушечную мышку.

«Димке куплю в поезде мороженое», – решила я.

Четверть моего первого гонорара была потрачена. Грело душу то, что работа для меня была, и на выходных я планировала заняться следующим переводом.

На перроне вокзала ощущался всеобщий людской настрой на предстоящий отдых. Когда поезд поехал, мы с братом с наслаждением откинули головы на спинки сиденья, подставляя лица под ветерок из открытого окна.

***

Бабушка встретила нас домашними пельменями. Каждый раз, когда я клала в рот пельмень, она не могла дождаться, когда я прожую и отвечу на ее очередной вопрос о моей «сиротливой» жизни в городе. Я с набитым ртом усиленно уверяла ее, что живу лучше всех, питаюсь здоровой пищей, перехожу дорогу только на «зеленый» и одна по городу не «шатаюсь».

Вместе с тем я напомнила своим, что с понедельника буду работать на рок-фестивале, звонков ни от кого не услышу и по телефону разговаривать не смогу, поэтому просила мне только писать.

– Ох, Майя, давай заканчивай со своей работой. У меня сердце не на месте, – причитала бабушка. – Вот еще Дима с понедельника будет на полигоне.

– Бабушка, тетя Марина от меня практически не отходит, – уверяла я, – как будто я пятилетняя. Даже ночевать со мной в квартире собирается, пока Димы не будет. Все будет хорошо.

«Если, конечно, ее снова не отправят к психиатру», – мысленно добавляла я, стараясь, чтобы на моем лице не отражались сомнения в том, что я говорю.

Всю субботу я пропалывала огород, неожиданно открыв для себя удовольствие работы на земле.

«Наверное, радость от этого испытывают только те, кто работает в городе», – подумалось мне.

Все здесь было простым и понятным, таким родным. Не было офисных сплетен, попыток коллег сказать друг другу гадость так, чтобы это выглядело как комплимент или шутка. Вот земля: сажай, пропалывай, собирай урожай. Но с другой стороны, сильно на этом не заработаешь.

«Получается, чтобы зарабатывать много и трудиться в офисе, все равно придется учиться этой науке: не давать втягивать себя в сплетни, не замечать колкости. Интересно, каково тете Марине?.. Как достойно себя вести, когда все знают, что твой муж, получивший повышение, уезжает в Москву, но тебя с собой не берет? Все об этом знают, обсуждают…», – думала я, прореживая морковь.

Жара уже спала, солнце скрылось за высокими соснами, лишь некоторые его лучи деликатно проникали на наш участок.