Чужое тело
Шрифт:
То, чем он занялся после этого, больше походило на игру, чем на работу ради достижения определенной цели. Проект, которому никогда не суждено завершиться, бесконечная подготовка к некой генеральной акции. Сефаргл вбил себе в голову, что он должен «возродить великий Лярн» — тот после его многолетнего правления действительно находился в плачевном состоянии. Ради грядущего «возрождения» Сефаргл вовсю занимался в Галактике подрывной деятельностью: криминал, производство наркотиков, создание фирм вроде «Перископа», который провоцировал скандалы и катастрофы, а после продавал ценителям таких зрелищ документальные видеозаписи. Особой логики тут не было, но бывший властитель (сколько же человеческих тел он сменил за время
В течение всего этого времени Сефаргл поддерживал контакт с Лярном. Разумеется, нелегально — для лярнийцев Император-убийца был фигурой не менее одиозной, чем Гитлер, Сталин или Пол Пот для древних землян. На Лярне существовало тайное общество сторонников Сефаргла: хоть его цели по большому счету были весьма расплывчатыми, оно обеспечивало своим членам немалые преимущества. Техника и оружие из мира людей (сам Лярн постепенно склонялся к упадку, хотя и сохранил кое-какие высокие технологии), доступ к информации о жизни в Галактике, неафишируемая власть, обычные при таких играх выгодные связи.
Последним руководителем этой организации был Лиргисо — Живущий-в-Прохладе (то есть могндоэфрийский аристократ, как и Тлемлелх), член Собрания Блистающих Представителей Могндоэфры, крупный промышленник и землевладелец. «Редкостная сволочь и при этом на редкость обаятельная сволочь», как охарактеризовала его Тина. Когда правительство Могндоэфры узнало о том, что творится у него под носом, Лиргисо потерял и имущество, и свой высокий статус. Впрочем, Стив и Тина подозревали, что он не покончил с собой, а последовал примеру своего патрона и сбежал в чужом теле. На борту яхты они нашли, кроме трупа Лиргисо, расплавленные останки довольно большого металлического сооружения. Возможно, это была установка для перемещения сознания, приготовленная Сефарглом на крайний случай. Тлемлелх, которому на Лярне от Лиргисо сильно досталось, не сомневался в том, что его враг жив, и половину своих более чем внушительных гонораров тратил на охрану.
Полю повезло оказаться в числе тех немногих, кто знал обе версии, и официальную, и истинную. Однажды он сослался на этот пример, пытаясь доказать сестре, что вокруг всегда полно такого, чего на первый взгляд вроде бы не существует — и все-таки оно есть, никуда от этого не денешься. «Поль, мало ли что творится на других планетах, — возразила Ольга. — Жизнь Тины и Стива — это сплошной экстрим. Они приспособлены к экстриму, это их стихия. А мы с тобой живем на Незе, и ты создаешь экстрим на пустом месте!»
К утру ушибы перестали ныть, фингалы поблекли. Когда Поль глянул в зеркало, результат его удовлетворил. Откуда-то доносились голоса — Ольгин и чужие, но как будто знакомые. Закончив с утренней гигиеной, Поль вышел в коридор и, чертыхнувшись, перешагнул через кота, который развалился на полу в ярком солнечном полуовале. Лучше не торопиться. Если прибыл Крис Мерлей, генеральный директор «Кристалона», придется создать небольшой «экстрим» прямо здесь, хотя Ольге это не понравится… Альтернатива — изобразить воспитанного мальчика и смириться с наличием Криса — Поля абсолютно не устраивала. Потом он узнал голоса и ускорил шаги.
Ольга и ее гости сидели в комнате с ниарской елью. Высокий парень в неброском комбинезоне откинулся в кресле, вытянув ноги. Чуть прищуренные глаза неопределенного цвета, если присмотреться — серые с рыжеватыми пятнами. Когда-то на его длинном лице было не меньше десятка шрамов (Поль знал об этом со слов Ольги), но потом Стив от них избавился. Сам, без всякой косметической хирургии. Только слегка искривленный нос не стал выпрямлять — видимо, решил, что это мелочь, не стоящая труда.
В соседнем кресле сидела Тина. Черный комбинезон, черный браслет киборга на правом запястье. Тонкие правильные черты — один из многочисленных слепков лица топ-модели Моны Янг, уже начавшей выходить из моды; семь лет назад Тина сделала пластическую операцию, чтобы сбить со следа Космопол, натравленный на нее Сефарглом. Загорелая, сероглазая, светлые волосы подстрижены коротко и небрежно. На вид ей было около двадцати, реально — тридцать пять, хотя возраст вряд ли имеет для киборгов особое значение.
— Привет! — поздоровался Поль.
Лететь на сто тридцать четвертый Межзвездный дизайнерский форум Стив не хотел. Не потому, что не интересовался, просто он считал, что ничем хорошим это не кончится — по крайней мере для Тины.
Она и сама понимала, что на отдых без неприятностей рассчитывать нечего: Манокар о ней не забыл. Для Пенгава, предпоследнего манокарского президента, Тина Хэдис была личным врагом — после драки, случившейся между ними в кафе на Ниаре. Спецслужбы Манокара преследовали всех, кто сумел вырваться с этой благословенной планеты, но Тина была главным объектом. В ходе затяжной войны с Руческелом-Сефарглом ей пришлось уйти в подполье, и агенты ее потеряли. За это время Пенгав умер, а его преемника Ришсема как будто не интересовали ни эмигранты вообще, ни Тина Хэдис в частности. Ришсем даже открыл внутренний рынок для инопланетных компаний и три года назад собирался подписать Галактическую конвенцию о неотъемлемых правах личности, но потом вдруг пошел на попятную. Недавно он вспомнил о существовании Тины и принес своему народу торжественную клятву: «Предательница манокарского образа жизни ответит за свои преступления против Манокара, какую бы цену ни пришлось заплатить».
К тому, что за ней гоняются, Тина привыкла, и пропустить дизайнерский форум ни в коем случае не хотела. Эти форумы проводились на Незе с интервалом в четыре года. На три предыдущих Тина не попала — каждый раз она оказывалась в другом месте, занималась другими делами — но твердо решила, что нынешний, сто тридцать четвертый, никуда от нее не денется. Отказаться от него из-за амбиций манокарских спецслужб? Да пусть они катятся к черту! Стив пытался ее отговорить, предлагал взамен другие заманчивые места, не вызывающие у него никаких неопределенных опасений, но Тина так и не сдалась.
— …У нас там целая площадка, ребята уже начали монтировать главную композицию, — рассказывала Ольга. — А на соседней площадке будет композиция, которую мы делали вместе с ниарским «Кристалоном», — тут ее брат, сидевший в соседнем кресле, скорчил рожу и закатил глаза, — но для нее пока не все готово. Директор «Кристалона» прилетит сегодня или завтра и привезет свои модули — вот увидите, это будет нечто!
— Чтоб его по гиперпространству размазало, — буркнул Поль. — Хотя модулей жалко, не спорю.
— Поль, нельзя быть таким злым, — вздохнула Ольга. Поль пожал плечами: непохоже, чтобы он усомнился в своей правоте.
— У Тлемлелха там тоже выставка. — Ольга повернулась к Тине. — Его недавно опять оштрафовали и на месяц лишили прав — за то, что пролетел через Игеб-Готэйскую эстакаду.
— А разве нельзя? — удивилась Тина. — Над ней же все летают.
Игеб-Готэйская эстакада, древнее решетчатое сооружение, стояла на краю глинистой пустыни Игеб. Когда-то ее непонятно зачем начали строить, но после так и забросили. Остался гигантский металлический скелет на мощных лапах-опорах, заслоняющий горизонт, длиной в несколько незийских гиголов. Днем сквозь его сочленения просвечивало темно-голубое небо и растрескавшаяся почва, оранжевая, как высушенная апельсиновая корка, ночью он чернел в серебряно-розовом лунном свете.