Чужое знамя
Шрифт:
– Ну так что ты нам расскажешь про отношение к недочеловекам? – все так же обманчиво дружелюбно проворковал Маэстро поднимаясь из кресла и делая шаг к Сашке.
Тот весь сжался в ожидании первого удара, твердо решив, не смотря на явный перевес противника, защищаться до последней возможности. Но в этот момент когда, казалось, уже ничто не может остановить драку, прозвучал громкий хлопок ладоней и в мгновенно воцарившейся в комнате удивленной тишине спокойный и какой-то бесцветный голос Беса произнес одно лишь слово:
– Отставить.
Удивительно, но этого вполне хватило: Маэстро, ощутимо расслабившись, вновь опустился в кресло, Самурай медленно убрал руку с горлышка полупустой бутылки водки, а Кекс, в очередной раз качнувшись на стуле, положил руки на стол.
– Значит так, – голос командира был тих, спокоен, но будто пронизан звенящими струнами предельного негодования. – В моей группе никаких трений по национальному признаку быть не может. Здесь работают профессионалы, и судят о людях
Бес медленно обвел присутствующих тяжелым взглядом, и, встречаясь с его глазами, тертые и битые жизнью парни опускали головы как провинившиеся школьники. Лишь Маэстро попытался упрямо вскинуть подбородок, но, не выдержав характер до конца, все же отвел взгляд, вызвав у Беса короткую кривую усмешку.
– Хорошо. Выходит, все поняли, и никто не возражает. Так? А если так, то с сегодняшнего дня Студент член нашей группы и все, что было с ним до этого, никого не волнует. Плох он или хорош, увидим в деле. А ты, – жесткий как ястребиный коготь указательный палец уперся в Сашкину грудь. – Тоже запомни накрепко. На время работы в моей группе у нас у всех одна национальность, и не дай тебе Бог выдвигать здесь идеи о чистоте расы.
Сашка быстро закивал соглашаясь.
– Тогда проходи к столу, продолжаем ужин.
Сашка вновь торопливо кивнул и постарался пристроиться на углу стола, как можно дальше от Маэстро и Самурая. К его большому удивлению последний вполне добродушно подмигнул ему и протянул запотевший стакан водки с очень даже миролюбивым предложением:
– Ну, давай за знакомство, Студент.
Водка обожгла горло, огненным шаром свалившись в желудок, на какое-то время раскрепостив мозг, и сделав сидящих рядом лучшими друзьями и вообще умнейшими и все понимающими людьми. И лишь случайно пойманный боковым зрением короткий ненавидящий взгляд Маэстро подпортил впечатление от знакомства с новыми коллегами. Сашку действительно сильно расстроил тот факт, что из-за дурацкой наколки ему не удалось не то что подружиться, а даже просто поговорить с исполнителем столь тронувшей его песни. А ведь Сашке так о многом хотелось его расспросить…
И снова монотонный изматывающий бег по тропическому лесу. Маэстро, нагруженный в дополнение к своему снаряжению еще и прихваченным на блокпосту при выезде из города рюкзаком, который он пристроил на груди, тяжело дыша, прокладывал дорогу, своим телом пробивая проход в густых зарослях окружающих неприметную, скорее всего протоптанную местным зверьем тропку. Время от времени его подменял Кекс. То и дело сверявшийся с компасом Бес бежал следом, сейчас основной его заботой было выдерживать верное направление. Иначе очень легко можно начать кружить в незнакомом лесу, увеличивая и без того не близкую дорогу к границе, за которой их ждало спасение. О том, чтобы как-то скрыть свои следы они не заботились, справедливо полагая, что никакими ухищрениями не удастся сбить с толку идущих по пятам чернокожих охотников, по крайней мере, до тех пор, пока расстояние между ними и группой будет таким ничтожным. Студент и Ирина двигались в арьергарде. Студент уже слегка оправился от пережитого испуга и теперь старательно держал темп, напряженно пыхтя и даже норовя время от времени помогать девушке, впрочем, та презрительно отвергала его робкие попытки и держалась едва ли не лучше чем он сам. Замыкал небольшую группу Самурай, казалось он нисколько не устал, а широкоскулое азиатское лицо выглядело даже довольным, лишь капли пота щедро усыпавшие высокий лоб и то и дело стекавшие по щекам выдавали усилия которых ему стоило поддерживать требуемую скорость.
Время от времени Самурай останавливался и натягивал поперек дороги крепкую зеленую нить из прятавшегося в кармане разгрузки мотка. Это должно было задержать уже раз попавшихся на растяжку преследователей. Конечно, об эффективности этой тактики судить было трудно, но самому Самураю она обходилась довольно дорого. Вынужденный останавливаться и потом вновь догонять ушедших вперед товарищей, двигаться постоянно в рваном ритме, Самурай дышал все тяжелее и тяжелее, а его ноги в икрах начали наливаться противной тяжестью, так знакомой любому легкоатлету предвестницей полного отказа двигаться дальше. Наконец остановившись в очередной раз, Самурай остро глянул на часы и извлек из подсумка боевую гранату. Ф-1 удобно легла ребристым телом в развилку развесистого куста. Осторожно разогнув усики предохранительной чеки, и чуть-чуть пропихнув их вперед, он потянул поперек тропы тонкую зеленую нить. Краткая передышка позволила слегка отдохнуть, пока пальцы механически делали привычную работу, он попеременно расслаблял мышцы ног, заставляя потоки крови вымывать набившуюся молочную кислоту. Через несколько секунд работа была закончена, пора догонять группу. До скрежета стиснув зубы, не обращая внимания на колотье в боку, Самурай припустил по протоптанному остальными беглецами следу и вскоре впереди замаячила красная майка Ирины, а чуть левее показался тяжело передвигающий ноги Студент. Отсутствие привычки к бегу с оружием делало свое дело. Студент всем телом наваливался на висевший на груди автомат и получалось так, что давящий на шею ремень пригибал его все ниже к земле, заставляя бежать в полусогнутом положении, причем отстающие от головы ноги запутывались в переплетении корней и переставлялись лишь за счет инерции летящего вперед тела. Того и гляди, не успеют и тогда их незадачливый владелец не слабо проедется по жирной грязи носом.
Самурай хотел было уже догнать и поправить бестолкового парня, как его отвлекла Ирина. Видимо долго уже державшаяся на последнем издыхании девушка с размаху села на землю. Прямо в гнилую жадно чавкнувшую жижу под ногами.
– Все, хоть стреляйте, хоть что делайте! Я больше не могу!
Самурай наклонился к Ирине, осторожно приподнял за подбородок упавшую на грудь голову, заглянул в чумазое покрытое грязными разводами лицо. Ответный взгляд был пустым и отрешенным, из-под полуприкрытых век плеснуло предельной усталостью и равнодушием. Самурай часто видел такие глаза у зеленых новобранцев и точно знал, как в таких случаях надо поступать. Вот только все эти рецепты были для мужчин и вряд ли годились для девушки. Заставят ли ее подняться привычные матюки и добрый пинок по пятой точке? Через руки Самурая в той, далекой жизни, прошло не мало молодых солдат, которые вот так же, не умея преодолеть себя, переступить через извечное «не могу», падали в твердой уверенности, что это предел, и никакая сила в мире не заставит уже их подняться. Бывший командир разведроты отлично умел их разубеждать, заставляя перешагнуть их же мозгом проведенную границу собственных сил, и по опыту знал, что из вроде бы полностью выжатого бессильного тела, можно выдавить еще едва ли не столько же усилий. Подумав, Самурай решил все же не рисковать и коротким жестом подозвал стоящего рядом, уперев руки в колени, Студента.
– Снимай ремень!
– Зачем?
– Увидишь. Ну, быстро!
Продев широкий брезентовый ремень под мышки, отнесшейся к этой процедуре с полным безразличием девушке и передав один конец непонимающе глядевшему на него Студенту, Самурай сильным рывком вздернул Ирину вверх, заставив встать на подгибающиеся ноги.
– Теперь потянули!
Подтягиваемая ремнем девушка невольно сделала шаг, затем второй, неверные заплетающиеся ноги слушались плохо, но безжалостный ремень заставлял их двигаться все быстрее и быстрее. Студент и Самурай тянули ровно и мощно и постепенно, войдя в ритм, заставили обессилившую девчонку двигаться почти в том же темпе как до падения. Вскоре они нагнали основную группу, остановившуюся в ожидании отставших. Окинув повисшую на ремне девушку недоброжелательным взглядом, Бес скривился как от зубной боли, но от комментариев воздержался. К тому же именно в этот момент позади раздался грохот взрыва. Нехитрый прием Самурая с оставлением позади безобидных ниток сработал как нельзя лучше, потерявшая бдительность погоня вновь нарвалась на растяжку. На какое-то время это должно было задержать преследователей. Вот только до оставленной в ожидании их гранаты они добрались очень быстро, слишком быстро.
– Девятнадцать минут, командир, – ответил на незаданный вопрос, глянувший на часы Самурай. – Очень быстро идут. Если ничего не придумать скоро они нас достанут.
Что последует за этим «достанут» объяснять никому было не нужно. Пленных в таких ситуациях берут редко, а учитывая то, что на группе достаточно крови преследователей, то судьба все же попавших в плен будет гораздо более незавидной, чем судьба погибших.
Кекс
Молодой посеченный пулями и осколками ельник перед «положаем» наполнился грохотом автоматных очередей. Под покровом вязких предрассветных сумерек мусульмане подошли совсем близко, практически на гранатный бросок. Да видно сдали под конец нервы, или от такого необычного везения заподозрили коварную ловушку. Запросто могли всех вырезать втихую, но все же предпочли открыть кинжальный огонь с пары десятков метров. А это уже совсем другая песня. Хлопнуло несколько гранатных разрывов, истошно взвизгнув осколками. Опять повезло – гранаты скатились дальше по склону и не причинили никому вреда.
Кекс, еще плохо соображающий спросонья, вылетел из бункера и плюхнулся в маленький окопчик вырытый чуть правее. Над головой зло взыкнули запоздавшие пули. Он тут же стегнул длинной очередью по ельнику, вовсе не надеясь в кого-нибудь попасть, а просто обозначая для «турок» присутствие защитников позиции. Здесь мы, здесь, теперь так просто не возьмешь! В колышущемся в десятке метров от окопа зеленом море разглядеть противника практически невозможно. Поэтому били пока просто наудачу, скорее давя на психику, заставляя прижиматься к спасительной земле, не давая подняться для последнего решительного броска. Слева послышалась автоматная перебранка, еще кто-то из добровольцев вступил в бой. Из самого бункера длинной очередью рокотнул пулемет, старый добрый МГ-42. Ветеран Второй Мировой до сих пор в строю и исправно продолжает сеять смерть. Из-за бревенчатой стены бункера как чертик из табакерки вынырнул Малой, в руках эргэдешка, замах и гостинец улетел в сторону атакующих, а сам доброволец также стремительно исчез, нырнув под прикрытие толстых бревенчатых венцов. Граната рванула где-то в глубине ельника, но ни стонов, ни криков не слышно, видимо на этот раз никого не задело.