Чужой Мир - Мои Правила 2
Шрифт:
— Тьма и ужас, вот кто они, — печально произнесла Мера, глядя, как я развязываю пояс. Девочка в руках держала маленький горшочек с той самой дурнопахнущей грязью, которой следовало обмазать волосы.
Для безопасности я положила около корыта тупой железный нож, единственный предмет, более–менее похожий на оружие в хозяйстве Ниссы. Дверей в доме не наблюдалось, обитателям Чужого Мира я, особенно в голом виде, не доверяла…
— Огромные, безобразные, с одним глазом во лбу… — продолжала она. — У некоторых слишком много рук, у некоторых нет ни одной, а просто черные, как одеяла, крылья…
Я
— А еще с ними были люди в черных доспехах… Представляешь?! Те, которых угнали в плен, и они стали слугами фоморов…
Сочувственно покачала головой. Глупый, жестокий мир!..
— Они убили почти всех… Мы с мамочкой заползли в мое тайное место за амбаром, где я пряталась от мальчишек, когда они дразнили меня. Фоморы нас не нашли! Ой, а что это у тебя? — девочка ткнула пальчиком в заношенный бюстгальтер и бежевого цвета стринги, единственные оставшиеся вещи моего мира. Хотя, нет, еще был амулет на кожаном шнурке и несколько гелиевых пломб во рту.
— Это… трусики и лифчик, — вздохнула я. — В Улайде такие носят… У вас нет?
Она покачала головой. Вот огорчение!.. Как выжить с одними комплектом белья в мире, где постоянно нападают жуткие твари?
— А это что? — спросила она, показав на зигзаг из темно–русых волос, после того, как я разделась догола, мечтая, наконец, смыть пот и грязь пустыни и изматывающей пустынной лихорадки.
— Ваксинг бикини, — и, решив не дожидаться встречного вопроса, быстро добавила: — В Улайде такие делают!
Увы, и ах, где ты, мой мастер с необыкновенно легкой рукой, плошкой горячего воска и неиссякаемой фантазией? Из–под твоей руки выходили шедевры, достойные красоваться в музее. Зеленого пасхального зайчика с кристаллами Сваровски муж вспоминал долго–долго…
— Хочу в Улайд! — восхищенно произнесла Мера. — А что это за камушек?
— Амулет, который мне бабушка подарила, — ответила я, решительно вынимая темный камень из детских ладошек. — Мера, солнышко, полей воду на голову! Только понемногу…
С помощью девочки я вымыла волосы и постирала белье. Мера продолжала рассказывать свою "хронику гнусных времен". Фоморы вырезали всю мужскую часть деревни, угнали в плен женщин и детей. Участь попавших к ним считалась намного печальнее чем у тех, кому просто перерезали горло. Когда появилась воинский отряд из замка, было слишком поздно, в живых остались только она с матерью.
Получив небольшую компенсацию от лорда Мак Лока, Фелиса, мать девочки, оплакав мужа, родню, друзей и соседей, перебралась в Туиренн. Она хотела устроиться в служанки, но не смогла найти работы в переполненном приезжими городе. Какое–то время Фелиса торговала на рынке, но получалось не очень бойко. Деньги заканчивались. Из дешевого постоялого двора они вскоре перебрались в этот квартал. Вскоре, купив на последние деньги разрешение у Гильдии Нищих, мать стала просить милостыню у храма богу Диан Кехту, в чью честь покойный муж назвал дочь.
Мы собрали грязное тряпье в жилище Ниссы, похоже, долго служившее ей, а затем и мне постелью, и отнесли к реке. Я выстирала несколько грязных кусков ткани с оставшейся черной кашицей из горшка. Остальные же
Мы сидели на полу дома и пили молоко. Я, завернувшись в одеяло, рассказывала придуманные истории про Улайд, стараясь, чтобы Мера не слишком удивлялась. Пойдут еще слухи!.. Затем, надев подсохшее белье и все еще влажное платье, под руководством Меры, собрала золу из очага в горшок с водой. Щелоку следовало несколько дней настояться для того, чтобы получилась отличная черная грязь, которой здесь мыли голову и стирали.
Мера попросила разрешения заплести мне две косы, как носили женщины Эйрианна. Я согласилась. Пока ловкие руки девчушки расчесывали мои длинные светлые локоны, она рассказала о своем мире.
Туиренн оказался одним из крупнейших городов Мунстера, хотя столицей была крепость Кашель, где находился королевский дворец. Сам Эйрианн был поделен на шесть государств, в пяти из которых жили люди: Коннахт, Улайд, Мунстер, Лагин и Миде. Первородные обитали в Нуадреанне, другом мире, названном в честь короля Нуаду, вход в который находился среди холмов Тары.
— Первородные? — удивилась я. — А кто это такие?
Мера расчесывала мои волосы, непослушные локоны лезли в глаза, горели золотом в лучах пробивающегося сквозь занавес солнца. От успокаивающих прикосновений гребня клонило в сон.
— Первородные? Как ты можешь не знать! — возмутилась девочка. — Наверное, в Улайде совсем память отшибло! Это Дети Богини Дану, они прилетели сюда в окружении темных облаков. Их было так много, что в течение трех дней затмевали солнце. Король драконов Нуаду Серебряная Рука разбил войска людей, что правили Эйрианном в те времена.
— Отлично, — пробормотала я, пытаясь хоть как–то пристроить эту информацию в голове. — Значит, Первородные и король драконов Нуаду Серебряная Рука… Хорошее имя, харизматичное… Постой, ты говоришь — драконы? Какие еще драконы?
— Самые обыкновенные, — спокойно ответила девочка. — Очень большие, они летают и изрыгают пламя. Правда, я еще ни одного не видела, — призналась она.
Страшная догадка потрясла мое и так ослабленное чудесами чужого мира сознание. Значит, в пустыне, я столкнулась не с динозавром! Чудовище с черными перепончатыми крыльями, что внимательно разглядывало меня, распростертую перед ним на песке… был Первороднный? О, Боже…
Я нервно рассмеялась.
— Послушай, а как они выглядят, эти драконы из Племени Богини? Они люди, или что?..
Мера посмотрела на меня сочувственно, как на сумасшедшую, которую нельзя расстраивать, а то случится очередной рецидив.
— Они — прекраснее всех людей, в них течет божественная кровь Богини Дану, — мечтательно произнесла девочка. — Самые умные и лучшие на свете воины, замечательно играют на музыкальных инструментах, к тому же, только им и их детям подвластна магия на Эйрианне. Поэтому и в друиды берут только тех, у кого есть хоть немного крови Первородных. Какой друид без целительной магии?..