Чужой птенец, или Биологическая адаптация
Шрифт:
Лева, взлохмаченный и растерянный, выскочил из дверей магазина, лихорадочно шаря по толпе взглядом. Наконец, увидев Нику, он бросился навстречу ей, но остановился в нерешительности.
«Ничего не изменилось. Ничего, – сказала себе Вероника, раскинув руки, приглашая Леву в свои объятия. – Будь что будет! И гори все синим пламенем!»
Вступив второй раз в прежнюю реку и Вероника, и Лев не испытали каких-либо разочарований, а тем более –
– Эх… – всегда вздыхала няня, когда открывала Нике дверь. – Какая жалость, что Аллочка не дождалась… Вот бы порадовалась-то за вас…
А Ника каждый раз краснела – не говорить же старой женщине, что ей как раз и хорошо от того, что Алла Львовна не видит происходящего.
– Вероника, давай поговорим серьезно, – почти на каждом свидании просил Лева.
– Нет! – категорично возражала Вероника, но однажды вдруг сама начала разговор:
– Мне тебе нужно кое-что сказать. Только молчи и ничего не говори. Выслушай до конца. Я жду ребенка, и именно поэтому нам нужно прекратить встречаться.
Водоворот чувств, которые за несколько секунд наполнили все тело Левы, словно подменил его. Он заговорил быстро, не давая Нике вставить даже слово.
– Вот! Наконец-то! Это и должно было произойти. Я столько времени пытался рассказать тебе о своих… о наших планах, но ты никогда не слушала. Теперь все изменилось. Теперь нас будет трое. Нет! Четверо. Сережку же мы тут не оставим. Я уже все продумал, все подготовил… Понимаешь, это, конечно, страшно – покидать Родину, но ведь не мы первые, не мы последние. А потом и твоих родителей заберем. Вот только няня не хочет ехать. Но я все сделаю, чтобы у нее тут было все хорошо. Я дал ей слово. И у нас все будет хорошо. И еще я тебе должен кое-что рассказать. Но ты должна…
– Что?! Эмигрировать?! Нет! Нет! И еще раз нет! – истерично закричала Ника. – Не обольщайся. Я никуда с тобой не поеду. – А затем с изрядной долей цинизма добавила: – Кстати, с чего ты взял, что это твой ребенок?
Ведь знала, что заденет за живое, потому вложила в последнюю фразу как можно больше злости. Не отводила глаз, смотрела в упор, наблюдая за переменами в лице друга.
– Не мой?.. – Лева сник и погас, как когда-то давно, в юности.
Ника даже поежилась, тихо буркнув себе под нос: «дежавю… опять перегоревшая лампочка…», но вслух произнесла резко и решительно:
– Да. Не твой. Я же с Вовкой отношений не меняла. Что ты сморщился как от зубной боли? Да. Врала, и что с того? Ты ж не маленький, должен понимать, у меня семья, я не могла иначе… – Ника помолчала немного, а потом, словно вспомнив что-то важное, громко продолжила:
– И потом, у меня все благополучно. У мужа – хороший бизнес. У нас квартира в центре Москвы, машина, Сережка ходит в престижный детский сад. А если я все это брошу, что тогда? Знаем, знаем, наслышаны, как там, за границами нашей Родины люди «устраиваются».
Ника намеренно сделала ударение на последнем слове и удовлетворенно кивнула сама себе в ответ, увидев, как у Левы дернулись плечи и ходуном заходил кадык. Поняв, что переборщила, уже более ласково она добавила:
– Левушка, не обижайся. Но не могу я ехать, не ведомо куда, не зная точно, что меня ждет в дальнейшем…
– Именно об этом я и хотел с тобой поговорить. Просто там, извини за каламбур, не все так просто, потому…
Но Ника категорично перебила его:
– Не надо ничего говорить. Мне и так все понятно. Я уже сказала, и точка! – никогда и никуда я не поеду. Лучше ты останься. Только–только устроился в такое место! Тебя ценят, тебя ожидает карьерный рост. Я уверена – лет через пять ты уже будешь заведующим отделением, а через десять – главврачом. С твоим-то талантом! А там что? Все с нуля? Дворником или разнорабочим? Без квартиры, без работы… Ужас! Ты сам-то мозгами своими гениальными пошевели. – Ника помедлила, а затем многозначительно и даже несколько театрально закончила свою речь:
– А вот если уедешь, это будет означать, что я тебе безразлична.
– Не логично, – только и смог вставить Лев.
– Да все логично. И ты прекрасно об этом знаешь.
После того разговора они все же продолжили встречи, но с каждым разом свидания становились все короче и безрадостнее, потому что всегда заканчивались одинаково – перепалками и истерикой Ники. Лев пытался доказать Веронике, что ребенок, которого она ждет, его и только его, что Володькиным он быть никак не может. Для этого Лева разыскивал статьи, читал отрывки из них, но любимая была непреклонна.
– Вот, смотри, что я вычитал:
Конец ознакомительного фрагмента.