Чужой среди своих 3
Шрифт:
Здесь бесплатные квартиры дают не всем, а, за редким исключениям, передовикам производства и пламенным коммунистам, которые многожды отработали эту бесплатность – горбом или языком. Остальным – бараки и коммуналки…
…и зарплаты, на которые не разгуляешься [23] , если они, эти зарплаты, вообще есть [24] .
О фармакологии и медицине мне, как человеку причастному, даже думать тошно [25] ! Закрытость СССР, она же во всё проявляется, и в науке – в том числе.
23
Средняя зарплата в СССР в 1970-м году была 122 р., и это – именно средняя, с зарплатами шахтёров, металлургов и работников Крайнего Севера. Нормальная, на заводе, 90-120 р., для служащих и 60 не редкость, у колхозников совсем весело. При этом стоимость яиц была от 90 до 130 копеек за десяток, чайной (самой дешёвой) колбасы 1 р. 70 к., литр масла – 1 р. 70 к., сыр «Пошехонский» (самый дешёвый) – 2 р. 60 к.
24
Зарплаты были в совхозах, в колхозах – трудодни, которые часто выплачивали не деньгами, а зерном, бураком и прочим. То есть после работы колхозник работал уже на подворье и… часть продуктов, которые он произвёл в свободное от работы (!) время, обязан был сдать в качестве налога. Даже если у человека не было подворья, он обязан был сдавать продукты, и это – не шутка и не злобный вымысел автора. Напоминаю – на дворе (в книге) 1969, и «колхозное крепостное право» всё ещё действует. До определённого времени каждый крестьянин, помимо работы в колхозе, должен был сдать определённое количество яиц, масла, молока, шерсти и далее, в некоторых регионах (не ручаюсь, но встречал) вплоть до пера и пуха.
25
Если кто лечился во времена СССР, то должен помнить, как «доставали» иностранные лекарства. ДАЖЕ если их аналоги выпускались в СССР, иностранные (почему-то!) котировались много выше.
Любая информация извне идёт сперва на самый верх, на согласование, и томится там, как правило, годами и десятилетиями. А врачи учатся по учебникам, выпущенным десять, а то и двадцать лет назад, и даже не знают, что наука давно шагнула вперёд!
С социалкой, которая якобы оправдывает всё это безобразие, тоже не всё гладко. Даже если отставить в сторону колхозы с их крепостным правом и пенсиями в три рубля, то куда подевался декретный отпуск в три года?! Тот самый, оплачиваемый!
А нет его [26] … как нет и многого другого. Поэтому и думаю, что либо это не тот СССР… либо все эти блага появились уже на закате страны, в 80-е, во время либерализации…
26
С 1 апреля 1956 года женщинам-работницам и служащим отпуск по беременности и родам был увеличен с 77 до 112 календарных дней (56 дней до родов и 56 дней после родов), при осложнённых родах или рождения двух и более детей – 126 дней (56 дней до родов и 70 после родов)
С 13 октября 1956 года женщинам было предоставлено право на дополнительный отпуск без (!) сохранения заработной платы сроком до 3 месяцев после отпуска по беременности и родам, включавшийся в общий и непрерывный трудовой стаж.
С 1 января 1969 года женщинам, имеющим грудных детей, по их просьбе, кроме отпуска по беременности и родам, был предоставлен дополнительный отпуск без (!) сохранения заработной платы до достижения ребёнком возраста 1 года.
В 1991 (!) году в СССР мамам предоставлялся 3-летний (частично оплачиваемый) отпуск по уходу за ребёнком.
… либо «свидетели СССР» просто врут! Врут, как очевидцы [27] , потому что хотят помнить только хорошее.
Утрамбовав наконец свои вещи в рюкзак, скомкано попрощался с одноклассниками и выскочил в коридор. Преодолевая поток людей, торопящихся к выходу, я, как лосось на нерест, пробиваюсь вглубь школы.
– Елизавета Антоновна! – заметив химичку, машу ей, преисполненный самой отчаянной надеждой.
– Миша? – сощурилась она, останавливаясь и цепляя на нос очки.
27
Опытным следователям известна древняя, как говно мамонта, фраза: «Врет как очевидец». Появилась она не на пустом месте и является прямым следствием некоторых свойств человеческой психики. Свидетели почти всегда пытаются самостоятельно додумать детали, которые не успели заметить или запомнить. И чем больше промежуток времени между событием и допросом, тем больше деталей выдумывают свидетели. По-этому показания свидетелей имеются в виду, но должны тщательно проверяться и перепроверяться.
– Да помню, помню… – сказала она таким тоном, что у меня всё рухнуло внутри.
– Я… – она снова сняла очки и протёрла их шалью, – поговорила с директором, но знаешь… он решительно против!
– Он… – учительница запнулась, будто подбирая слова, – тяжёлый человек. Знаешь, из тех, кто полагает свою точку зрения единственно верной…
– Не подумай! – смущённо опомнилась она, вильнув глазами в строну, – Он… хороший человек! Настоящий коммунист, в Партии с сорок третьего года! Воевал! В составе агитбригады на фронте бывал.
– Да… я понимаю, – выдавливаю с трудом, – Спасибо!
– Не расстраивайся! – Елизавета Антоновна положила мне на плечо руку, – жизнь на этом не заканчивается, и знаешь, оно, может, и к лучшему!
Выслушиваю это, кивая не всегда впопад, и потом, накинув наконец пальто, которое до того держал в руках, иду к выходу, преисполненный самого дурного настроения и желания напиться. А всего-то – хотелось договориться с директором школы о свободном посещении…
… но нельзя! Даже если в принципе можно. Свободное посещение и экстернат в СССР не приветствуются – из педагогических, как я понимаю, соображений. Досрочная сдача экзаменов – аналогично.
В законах они прописаны, но вещи такого рода оставлены на откуп ГОРОНО, директорам школ и учителям, а они, все вместе взятые, очень не любят чего-то, что хоть чуть-чуть выходит за рамки!
Это ж… бумаги! И внимание, и…
… проще отказать. Потому что в противном случае – комиссия, внимание… а в СССР внимание начальства редко к добру.
А я, да и вся наша семья, неудобные в силу национальности и биографий, так что внимания будет – хоть отбавляй!
– Ладно… – постановляю, выйдя наконец из школы в декабрьскую метель, – мы пойдём другим путём!
Я ещё не знаю, как, но ситуация эта мне обрыдла до крайности. Школа, мать её… я ведь шёл навстречу, участвуя в самодеятельности и в олимпиадах, выступая в шахматных турнирах.
Дирекция всё это воспринимала как должное, не делая ответного алаверды [28] .
Я уже подходил к ним и сам, и вместе с родителями, и посылал отца… но нет.
– Ну и чёрт с вами! – сплёвываю и ускоряю шаг, спеша домой.
Дома, отряхнувшись в подъезде от снега веником, поставленным возле входной двери специально для этих целей, повесил пальто на вешалку, погладил ткнувшуюся мне в колени в Панну и разулся, сразу же сунув ноги в тапочки и пройдя в ванную. Умывшись, с минут стоял, глядя на себя в зеркало, а потом, набрав в тазик ледяной воды, решительно сунул туда голову!
28
Алаверды – выражение в кавказском застолье, с помощью которого гость, произносящий тост, передаёт слово другому гостю.
– Ну вот, – глуховато сказал я, глядя в зеркало минут спустя, – совсем другое дело!
Спохватившись, вытер голову полотенцем, благо, стрижка у меня короткая, под бокс, да и стригся я на той неделе, не успев обрасти. Битловские патлы, увы, не для меня, по крайней мере, не сейчас. Подростковый, мать его, пубертат во всей красе, и если прыщей и угрей у меня не слишком много, то вот с волосами беда.
В комнате, переодевшись в домашнее, прошёл на кухню, где слышны разговоры гостей.
– А, Мишенька, дорогой, иди сюда! – приветствует меня тётя Ида Рубинштейн, и я, как послушный еврейский мальчик, позволяю себя поцеловать, потрепать за щёки и выслушать, что я стал совсем взрослым и красивым. Тётя Ида – такая еврейская стихия, в честь которой в будущем называли бы ураганы.
– Добрый вечер, – чуть запоздало здороваюсь с остальными и наклоняюсь к маме, клюнувшей меня в щёку.
На кухне – все свои да наши, и даже Бронислава Георгиевна, через одного из супругов – тоже да! Биография у неё сложная, запутанная, и количество мужей, арестов, этапов и проведённых в лагерях лет несколько избыточно и с трудом умещается в голове.
Всё это ещё и сжато, насыщено событиями до предела, звучит именами, встречами и родственными связями. А до кучи – подписками, регулярным отдыхом в санаториях, где собираются только многажды проверенные и заслуженные товарищи, и связями, такими разветвлёнными и странными, что мне её жизнь кажется одной большой фальсификацией.
В кухне пахнет ёлкой, колбасами, котлетами, чесноком и спиртным. Собравшиеся уже вкусили, раскраснелись, оживились и раскрепостились, так что и разговоры ведутся достаточно эмоциональные, и как это водится в таких компания и в таких ситуациях, почти непременно через призму политики.