Чужой сын
Шрифт:
Дэйна кивнула.
— Прежде всего, Дэйна, я бы хотел спросить, знаешь ли ты, кто убил Макса. Кто нанес удар? Кто держал нож'?
Дэйна сфокусировала взгляд на детективе. Ее лицо медленно превратилось в скорбную маску.
— Нет, — прошептала она. Казалось, это короткое слово пробило какую-то плотину. — Нет, я не видела.
Она упала лицом на одеяло и разрыдалась. Пальцы судорожно мяли ткань. Она все глубже зарывалась головой в одеяло, как будто погружаясь в скорбь. Дэннис Мастерс сидел и ждал, пока она снова сможет заговорить.
Наконец она выпрямилась.
— Все
Дэннис подумал, что больше, скорее всего, ее обнять некому. Он услышал снизу женский крик, а потом детский плач.
— Младший брат? — спросил он.
По лицу Дэйны скользнуло бледное подобие улыбки.
— Сестра. То есть сводная сестра. Кев не мой отец.
— А где Кев сейчас?
— В пабе, надо думать. Или в гостях. Или в букмекерской конторе. Или в бюро по трудоустройству, если у мамы сегодня счастливый день.
Мастерс вдруг почувствовал себя мужской версией Кэрри Кент. Пытается вытащить на свет божий грязное белье, которое большинство людей предпочитает скрывать. Наблюдает со стороны за чужой жизнью, наполненной несчастьями, бедностью, пренебрежением, насилием. И конца этому нет. Он видит такое каждый день.
— Думаешь, это был ученик из вашей школы?
Дэйна пожала плечами.
— Высокий? Низкий? Белый? Черный? Азиат? Что на нем было надето? Ты ведь должна хоть что-то помнить. Ты же была там, верно?
Дэйна покачала головой, как будто была не уверена. Ее ногти, покрытые ярко-голубым лаком, впились в одеяло. Глаза выражали замешательство.
— Прекратите! Я не знаю, кто они.
— Если ты сможешь дать хоть какие-то обрывки информации об убийце Макса, ты окажешь нам огромную помощь. Попытайся вспомнить сегодняшнее утро. Начни с того момента, как ты встретилась с Максом. Что вы делали? — Мастерс открыл блокнот.
Дэйна молчала. Очевидно, она еще не отошла от Шока. Конечно, позже ей окажут психологическую поддержку как жертве нападения, но помощь ей требуется прямо сейчас. Она явно не в себе. Он уже имел дело с юными свидетелями вроде этой девочки. Они либо безудержно врали, либо замыкались, как Дэйна, и начинали винить себя в происшедшем, считая, что могли предотвратить трагедию.
— Мы прогуливали. Я ждала английского. У меня были чипсы. — Она дотронулась до своих губ, словно на них еще остался вкус чипсов.
— Продолжай. — Неплохо. Она пытается сосредоточиться.
— А потом… — Дэйна встала и подошла к окну. Дэннис невольно зажмурился, когда она отдернула шторы. — А потом они вдруг появились откуда-то. Смеялись над ним. Угрожали. — Она повернулась: — Человек не может умереть, прогуливая уроки и поедая чипсы.
Дэннис тяжело вздохнул.
— Что значит «ждала английского»?
— Это единственный предмет, который мне нравится. Максу он тоже нравится. Нравился.
— Я вижу, ты много читаешь.
Дэйна кивнула:
— Мы читали друг другу. — Ее силуэт четко выделялся на фоне залитой весенним солнцем улицы. —
— У Макса были враги?
Дэйна несколько раз сглотнула. Затем, будто весть о смерти Макса поразила ее с новой силой, опять рухнула на кровать.
— Я не знаю. Я больше ни хрена не знаю. — Она подняла голову: — Хотя нет, кое-что я все же знаю точно. Я больше никогда не пойду в школу. — И снова зарылась лицом в одеяло. Мастерс осторожно положил руку ей на плечо, но девочка не отреагировала. Он решил дать ей еще час-другой, чтобы выплакалась и пришла в себя. Потом он возьмется за нее всерьез. Пока же свяжется с Джесс и узнает, что раскопали его подчиненные.
А еще позвонит Кэрри или Лиа. Нужно задействовать все имеющиеся ресурсы. Было бы здорово, если бы они смогли дать в эфир что-то вроде специального выпуска. Например, вначале общий репортаж о преступлениях, совершенных с применением холодного оружия, чтобы подстегнуть интерес зрителей, а затем подробности убийства Макса Квинелла. Они могут даже сделать реконструкцию происшествия. Необходимы ответы. Причем быстро.
Мастерс вышел из комнаты Дэйны и сбежал по лестнице. Миссис Рэй не удостоила его ответом, когда он на бегу попрощался, сказав, что еще вернется и что Дэйне нужно будет поехать в участок и дать показания. Перед дверью он задержался, чтобы добавить что-то еще, но передумал. Вряд ли имеет смысл говорить этой женщине, что ее дочери не помешает сейчас немного материнской заботы.
Прошлое
— Не вздумайте писать обо мне всякую ерунду. — Это были первые слова, с которыми обратился к ней доктор Квинелл. Он вообще не очень-то жаловал журналистов, а эта идиотка с фотоаппаратом кружила вокруг него и постоянно щелкала камерой.
— Я напишу ерунду только в том случае, если вы мне ее скажете.
— Все журналисты пишут ерунду. — Он усмехнулся.
— Я не «все журналисты».
Она не успела даже начать писать, как он вырвал у нее из рук блокнот.
— Это еще что? — Он крутил блокнот в руках. — Не могу прочитать. Какая-то хрень…
— Это скоропись.
Она попыталась отобрать блокнот, но Квинелл спрятал его за спиной. Последовал звук разрываемой бумаги. На землю полетели клочки.
— Какого черта… Прекратите! Это же мой блокнот!
— Ага, исписанный ерундой, как я и ожидал.
— Мне нужны заметки, чтобы потом написать статью, а у вас нет никакого права…
— Ой, как строго. Поужинайте со мной сегодня — и я расскажу вам то, что стоит напечатать.
— Ни за что…
— Ладно. Тогда идите и скажите своему редактору, что не справились со статьей о самом большом прорыве в математике со времен Лежандра и его метода наименьших квадратов.
Квинелл скомкал останки блокнота. Руки у него, отметила она, были большие и сильные.
— Мама всегда говорила, что нельзя ходить на свидания с незнакомцами. Думаю, ужин с вами вполне подпадает под это определение.