"Чужой"
Шрифт:
Из местных Супрун назвал двоих: Игоря Шулепина по прозвищу "Шульц" и своего школьного товарища Краснова, который не так давно вернулся из армии, где он служил контрактником.
Шулепин, надо сказать, был известен в молодежных кругах как активист НСО, как ярый националист. Он в одно время работал в интернет кафе, потом уезжал в Москву, недавно снова вернулся. Снимает "блок" в семейном общежитии. Информация о Шульце проверяется, его нынешнее местонахождение не известно.
Про Краснова удалось выяснить, что именно этот
На следующий день удалось выследить и свинтить одного из видных местных скинов.
Петр Поживин, 29 года, бывший боксер, мастер спорта.
Прозвище среди своих - Терминатор.
Сразу по завершении не слишком удачной спортивной карьеры Поживин в доле с неустановленными лицами приобрел полуподвальное помещение в одном из жилых домов на улице Менделеева (юго восточная окраина Воронежа). Нынешней весной там открылся зал для занятия фитнесом; по существу, это был клуб для "своих", где местные соратники могли не только позаниматься на тренажерах, но и проводить в случае необходимости собрания в узком кругу.
В половине шестого вечера Поживин - он находился в "клубе" с самого утра - запер двери и направился к своей припаркованной с торца здания подержанной "ауди 100".
Рядом с его машиной стоял темно синий микроавтобус, на который он не обратил внимания. Поживин открыл багажник, чтобы положить в него сумку с спортивным инвентарем, который он намеревался отвезти домой. Сзади послышался легкий шорох. Плечистый, крепкий мужчина опустил багажник, обернулся.
И в этот момент что то тяжелое обрушилось на его бритый череп...
Утром Тахир Сайтиев и его верный нукер Ваха отправились в уже знакомое место - в Каширский район, на отдаленную ферму.
Встречал их там, как и в прежний их приезд, кунак Саид, чей отец является старейшиной поселившихся здесь - и получивших земельные наделы по протекции Сайтиева старшего - переселенцев из Дагестана, выходцев из Хасавюртского района. Когда парни вышли из джипа, он широко улыбнулся.
– Салям алейкум, Тахир! Салям алейкум, Ваха!
– Ва алейкум ас салям!
– Сайтиев приобнял кунака, хлопнув его ладонью по спине.
– Все ли у вас здесь спокойно?
– Да, все спокойно, чужих мы здесь не видели! Мой двоюродный брат все время на чеку!
– Саид показал на расположившегося невдалеке парнишку, который не только присматривал за овцами и козами, но и выполнял здесь роль наблюдателя.
– Если к ферме приблизятся посторонние, он мне сразу об этом сообщит.
– Супрун еще жив?
– Да. Всю ночь бредил... Думаю, до следующего утра не доживет.
– Понятно... А как там наш новый бритоголовый приятель?
Кунак оскалил зубы.
– Мы его тут славно угостили, Тахир! Пока что "бананами" потчуем! Но он и этим уже сыт по горло.
– Вы, часом, не "перекормили" его?
– Нет, что ты! Как ты и велел, когда звонил вчера, мы только излупили его! Но ничего ему не сломали, ничего пока что не отрезали...
– Очень хорошо, Саид! Я знал, что на тебя можно положиться.
Они проследовали в здание бывшей молочной фермы. Двое, Саид и еще один местный парень, пыхтя от натуги, извлекли из зиндана Петра Поживина (его перевезли сюда нынешней ночью).
Бывшему боксеру, выступавшему в полутяжелом весе, пока не сломал кисть правой руки, за свою спортивную карьеру не раз доводилось пропускать сокрушительные удары.
Бывали в его прошлом и нокауты, и нокдауны... как у всякого боксера. Но так плохо, как сегодня, он не выглядел еще никогда. Оба глаза заплыли, губы расквашены, лицо тоже опухшее, в кровоподтеках...
Славненько над ним поработали кунаки: такое впечатление, что этого бритоголового крепыша использовал вместо груши какой нибудь нынешний Майк Тайсон или Мохаммед Али...
Руки у Поживина были связаны за спиной.
Он стонал, скулил, матерился, харкал кровью.
Его отволокли в соседнюю комнатушку, лишенную какой либо мебели. Впрочем, Саид прихватил с собой деревянный табурет. Сначала он замахнулся на бритоголового, как будто собирался раскроить ему череп этим табуретом. Но потом все же поставил его на пол, возле стены, и при содействии Вахи усадил на него незадачливого экс боксера.
Как и в прошлый раз, Сайтиев снял пиджак и передал его Вахе. Неспешно закатал рукава. От Поживина несло мочой и блевотиной. Тахир, хотя и не был по жизни чистоплюем, все же не удержался и брезгливо поморщился.
– Ти и долбанный ишак, а не Тэрминатор!
– выругался он, перейдя на русский.
– Вот что, Па аживин! Расскажи мне пра ма аскичей, ка аторые приезжали в Ва аронеж!!
Парень сидел молча, втянув бритую под ноль голову в плечи. Саид, стоявший рядом, отвесил ему затрещину.
– Атвичай, кагда тибя чилавек спрашиваит!!
– Ну а чё я нового могу сказать...
– Поживин с трудом выталкивал слова через разбитые губы.
– Я уже все... этим... рассказал. И вообще... я тут не при делах!
Саид взял у другого парня, который помогал ему здесь управляться с делами, резиновую дубинку. Коротко размахнулся... удар пришелся по правому предплечью. "Терминатор" взвыл, отшатнулся... Табурет опрокинулся, Поживин оказался на полу. Саид ударил его ногой по ребрам. Хотел еще добавить, но Тахир остановил вошедшего в раж кунака.
"Терминатора" подняли с пола и вновь усадили на табурет.
– Гавари давай!
– нетерпеливо произнес Сайтиев.
– А то я велю, чтобы ма аи люди тибя кастрировали! Ка агда ты видел ма асквичей?