Циферблат. Город Адимари
Шрифт:
– Ты всё это время была здесь? А чего пряталась? – обрадовалась Кира своей недавней знакомой. После нелюбезного Агрэя Фива казалась ей почти эталоном дружелюбия. При этом она забыла, что её знакомство с болтливой собакой длится немногим дольше, чем знакомство с Агрэем.
– Не нравится мне этот тип! Настоящий самовлюбленный павлин! Надо поскорее делать ноги, а то мало ли что у него на уме! – быстро сказала Фива, с опаской поглядывая в сторону кабины машиниста.
– Минуту назад он был заморским гусем, – улыбнулась Кира. – Ты определись: гусь он или павлин?
– Да и то и другое! – прорычала Фива.
Глядя
– И что ты предлагаешь? Куда мне идти, если во всём городе, да и во всём мире ни единой живой души? Что я могу сделать? – воскликнула Кира, забыв о необходимости говорить шёпотом.
– Тише ты, тише! Ты же слышала, что всю кашу заварили в Женеве? Туда нам и надо ехать. Зачем нам в Сибирь? Нужно сходить с поезда, пока он не вернулся, – очень быстро сказала собака, направившись в заднюю часть вагона и маня Киру за собой.
Кира пошла за ней, уловив здравый смысл в её словах. У девушки не было причин доверять незнакомцу, столь бесцеремонно похитившему её и не давшему ей права выбора. У него были какие-то, ведомые только ему, личные интересы. Кира же хотела всё исправить и вернуть на круги своя. Правда, насколько у неё отсутствовали причины доверять Агрэю, настолько же мало доверия заслушивала Фива, но в тот момент Кира об этом не думала.
С большим трудом девушка открыла заднюю дверь и в очередной раз испытала удивление. Паровоз самостоятельно прокладывал себе путь сквозь лес там, где ему было удобно. Волшебная машина создавала перед собой прозрачные рельсы, стремительно таявшие позади паровоза. Если впереди встречались деревья – паровоз валил их без зазрения совести, отбрасывая в сторону энергетическим импульсом. Громадные сосны летели направо и налево, обращаемые в щепки. Стоял запах сочной и свежей древесины.
Городская зона давно кончилась, и Кира понятия не имела, где они сейчас находятся. Примерно раз в тридцать секунд паровоз совершал рывки, после чего картинка кардинально менялась. Вот только что перед глазами была крохотная деревенька, а после рывка она обратилась густым лесом. Затем ненадолго снова возникли небольшие домики, такие невзрачные и ветхие, что закрадывалось подозрение: «А обитаемы ли они?».
– Я не знаю, где мы! Как паровоз мог уехать так далеко? Мы заблудимся! – прокричала Кира Фиве, стараясь перекрыть издаваемый колёсами паровоза грохот.
– Не заблудимся, уж как-нибудь найдем дорогу! У меня очень острый нюх! – прокричала ей Фива в ответ. Когти на её массивных лапах слегка вытянулись и заблестели, как цыганские иглы. Кира обязательно обратила бы на это внимание, если бы не была так напугана предстоящим прыжком.
Паровоз всё ещё нёсся с огромной скоростью, рассекая лес и оставляя позади себя след из поваленных деревьев и сломанных веток. Сугробы были глубоки и нетронуты. Фива смотрела в дверной проём и как будто ждала подходящий момент.
– Прыгай вот сейчас! Не медли! Я прыгну следом! – донеслось до Киры после очередного скачка паровоза.
Встреча в лесу
Кира прыгнула. Прыгнула прямо в сугроб, но его глубины было недостаточно, чтобы смягчить прыжок на такой скорости и с такой высоты. Удар был очень болезненным и сильным. Правая
Девушка перевернулась на спину и посмотрела на светло-серое небо, попыталась отыскать Фиву глазами – собаки нигде не было.
– Нашла с кем связаться, – внезапно осенило её. – Сама виновата, поверила какой-то малознакомой говорящей собаке. Да у вас не все дома, девушка! – сама себя отчитала Кира. Точно так же всегда говорила её мама, но она сейчас была вне досягаемости, и Кире приходилось всё делать самостоятельно, даже ругать себя за собственные ошибки.
Девушка осмотрелась: кругом был непроглядный лес и никакого намёка на цивилизацию. Она попыталась встать, но сделать это оказалось ещё труднее, чем отыскать кого-то в диком лесу. После нескольких неудачных попыток Кире всё-таки удалось подняться, но нога болела просто невыносимо, так что каждый шаг отзывался в сознании вспышками боли.
Кира стала двигаться по пути, проделанному в чаще леса резвым паровозом. Каждые пятьсот метров давались ей с большим трудом. Время тянулось бесконечно. Девушка шла очень медленно, но Фива так и не появилась и не составила ей компанию, так что всё приходилось делать в одиночку. Кире оставалось только гадать, как паровоз преодолел такое внушительное расстояние за каких-то двадцать минут, потому что в их краях таких лесов отродясь не было.
Спустя полчаса Кира уже практически выбилась из сил, когда увидела небольшой живописный деревянный домик прямо посреди леса. Он был так присыпан снегом, что его вполне можно было и упустить из вида, но, к счастью, этого не случилось.
Девушка решила передохнуть в нём и собраться с мыслями: силы были уже на исходе, и никаких других идей Кире в голову не приходило. По правде говоря, теперь этот дом стал для неё единственным шансом на спасение. Помощи ждать было неоткуда. Все люди были вне досягаемости, и спасательные службы в том числе.
Снег завалил тяжёлую деревянную дверь, и, чтобы откопать её, Кире пришлось потратить остаток своих сил. Правда, на этом проблемы не закончились: дверь оказалась наглухо заперта.
Без какой-либо надежды на результат девушка бессильно постучала и затем осела на землю. Не нужно было быть особо сообразительной, чтобы понять: она крепко влипла. Продолжать двигаться дальше Кира не могла: правая нога ныла невыносимо, рука была повреждена, и девушка с самого утра почти ничего не ела, не считая похищенной из магазина колбасы. И, если голод можно было ещё как-то утолить запасами из рюкзака, то с пронизывающим до мозга костей холодом справиться было гораздо сложнее. Белые кеды, которые она почему-то надела в это снежное утро, оказались не самой подходящей обувью для многочасовых прогулок по лесу.
Внутри деревянного дома что-то зазвенело. Этот шум напомнил Кире звук бьющейся посуды. Затем на ближайшее к девушке окно прыгнул довольно упитанный рыжий кот, испытующе на неё посмотрел и стал издавать самые что ни на есть мартовские кошачьи вопли. Судя по всему, кот оказался заперт внутри дома и сильно проголодался, пока его хозяин где-то прохлаждался.
Какое-то время Кира сидела на пороге чужого дома, замерзая и слушая мяуканье толстого холёного кота, пока на узком подоконнике со стороны улицы что-то не сверкнуло.