Циферщик
Шрифт:
"Игорь мёртв. Игорь мёртв..." - крутилась, не смолкая, эта мысль в голове. Катя набирала воду в таз, чувствуя, как всё её тело окутывает отчаяние. "И я тоже умру, Андрей меня не отпустит. Я свидетель, и я знаю, кто он на самом деле. Что же делать, что же делать?" Катя почувствовала себя одинокой, как никогда. Вода заполняла тазик, девушка глядела на струю, и в голове возник образ Игоря.
Далёкий образ её старшего брата, ещё мальчика, героя её детства, который был мёртв уже очень давно, гораздо раньше, чем нож в руках Виктора оборвал биение его сердца. Вслед за этим воспоминанием, сразу проявился
"Нет! Я выживу. Я всех обхитрю и выживу. Теперь начинается моя последняя игра. Теперь нужно сыграть, как по нотам. Всё получится. Всё получится. Давай, Катюха, соберись и действуй!"
– Молодец! Теперь включи добрую хозяюшку и убери свою квартиру. Самой-то разве приятно, когда у тебя гости, а вокруг такой беспорядок?
– Катя чуть не подпрыгнула от неожиданности, кое-как сумев не разлить воду из тазика. Андрей с ухмылкой наблюдал за ней, опираясь спиной на дверной косяк.
– Андрей. Нам надо успокоиться и серьёзно обо всём поговорить, - изо всех сил стараясь, чтобы её голос звучал твёрдо и уверенно, смело глядела она прямо в глаза убийце.
Андрей приблизился к ней, взял её за подбородок и, казалось, что вот-вот поцелует, но он остановил своё лицо в сантиметре от Катиного.
– Хочешь выжить, да? Я дам тебе время, потому что мне и правда хочется многое от тебя услышать. Что ты знаешь обо мне?
– Ты Циферщик!
– Да ладно?
– Андрей отстранился от неё.
– Давай сначала уберёмся! Кстати, прими мои искренние соболезнования. Шагай вперёд.
Екатерине больше ничего не оставалось, как вновь подчиниться.
Виктор забрался на диван, стараясь не смотреть на труп. В голове зияла абсолютная пустота, время от времени сменяющаяся громким "Бум!". И после каждого этого звука, вспышкой мелькала картинка, как он вонзает нож в человека. Казалось, что он полностью разбит и истощён, что вот-вот сознание покинет его. И только боль в ноге, кажущаяся далёкой и нереальной, но от этого не менее навязчивой, заставляла его двигаться.
Подобрав аптечку, он открыл её, невидящими глазами пытался разобрать прыгающие буквы, наконец нашёл какой-то антисептик и бинт. С трудом и непроизвольно вырвавшемся стоном поднял прилипшую от запёкшейся крови штанину до колена и взглянул на свою рану. От её вида в частности, и от всего происходящего в целом, на него стремительной волной накатил новый приступ сильной тошноты, которой на этот раз он не был в силах противиться.
– Оу, Витян, что-то ты совсем хреново выглядишь!
– бросился к нему на помощь Андрей, огибая застывшую в дверях с тазом в руках Катю.
– Да в принципе, ничего серьёзного. Но неприятно, да, больно. Приляг, сейчас я всё сделаю, - Андрей засуетился над другом, обрабатывая и перевязывая его рану. Запах крови, пота и рвоты заполонял воздух комнаты, отчего Андрей непроизвольно кривил носом.
– Кать, открой балкон сначала, потом окно. Воняет тут, конечно, так себе.
Екатерина молча
Девушка вышла на балкон, открыла окно, впустив в дом холодный ветер, сопровождаемый снегом. Она глубоко вдыхала свежий, бодрящий воздух, высунувшись из окна и наблюдая реальный, обыденный мир, который всё больше сковывало снежными цепями.
Всё засыпало: машины покрыты снежной пеленой почти полностью, белое царство отражалось в фонарях, облеплены редкие деревья во дворе, лавочки, детская площадка. Абсолютная власть зимы над человеком. Довершалось всё тем, что на улице не было видно ни души, ни движения, и белая завеса скрывала вид вдали. Кате хотелось закричать что есть мочи, своим криком вырваться из гробницы ужаса, в которой она находилась, заявить о своём существовании безразличной ко всему ночной метели. Но сейчас, крик для неё мог означать только смерть...
– Катя, можешь конечно перекурить перед работой, только давай быстрее. Мы и так тут сильно задержались, - раздался со стороны квартиры окрик Андрея, продолжавшего говорить деловито и отстранённо, будто всё происходящее никак не могло вызывать хоть каких-либо эмоций. Девушка с опаской обернулась, внезапно подумав, что он умеет читать её мысли. Но потом, вернувшись к виду из окна, с нескрываемым наслаждением, пытаясь с табачным дымом вдохнуть в себя отстранённость, закурила. Руки безудержно тряслись.
– Ну вот и всё! Повязку придётся завтра сменить, но у тебя со свёртываемостью всё в порядке, кровью не истечёшь - точно. Врачам показываться я бы не советовал. Они сразу поймут, что это ножевое. Потом проблем не оберёшься. Ты лежи пока, отдыхай, а мы приберёмся. Водить, кстати, сможешь?
– как ни в чём не бывало, с улыбкой говорил Андрей, глядя на Виктора с выражением гордости и радости за друга. Тот же старался не смотреть на Андрея, ничего не отвечал ему, не делал никаких лишних движений, а только изучал потолок, стараясь найти в себе силы, чтобы прийти в себя.
– Эй, слышишь меня?
– потряс его за плечо Андрей, но и теперь никакой ответной реакции не последовало.
– Какие это мы впечатлительные оказывается, да? Давай тут, не уходи в себя далеко. Нам нужно поскорее свалить отсюда.
Андрей снял с себя кофту и осмотрел свои раны, некоторые из них всё ещё кровоточили. Принялся теперь оказывать первую помощь себе.
Катя вышла с балкона и, не задерживая взгляд ни на чём, кроме пятен крови на полу, пошла к тазику с водой, молча взяла тряпку и начала старательно счищать кровавые следы этого вечера.
– Стекло бы сначала убрала, порежешься ещё, - весело, даже с ноткой заботы, бросил ей Андрей, закрывая один из своих порезов лейкопластырем.
– Если такой умный, сам и прибирайся, - огрызнулась Катя в ответ. Вытирая пятно, она всё выбирала нужный момент, подбирала нужные слова. Поглядывала украдкой на Виктора, но тот подавал мало признаков жизни.
– Ну я как бы занят. Ты разве ничего не замечаешь? А твой братец просто так уходить не хотел. Весь пол залил на прощание.
– Заткнись!