Цифра и влаcть: цифровые технологии в государственном управлении
Шрифт:
При этом, отмечается тенденция к повышению статуса программы с уровня достаточно многочисленной категории ФЦП до государственной программы с подпрограммами, что, по сути, достаточно близко к сегодняшней градации, при которой национальный проект, как правило, состоит из нескольких федеральных проектов. Это хорошо видно на примере национального проекта «Цифровая экономика в Российской Федерации», объединяющего шесть проектов федерального уровня, которые своими корнями уходят в решения «G-8» 2000 года. Постоянное повышение статусной позиции документа приводит к росту его значимости для исполнителей и, соответственно, усилению внимания к государственной программе со стороны органов власти всех уровней, что в полной мере относится и к ГП «Информационное общество (2011–2020 гг.)».
Сложившийся в первый период формирования информационного общества подход к нормативно-правовому обеспечению применения новых информационных технологий продолжился и после завершения этапа «Электронная Россия (2002–2010 гг.)». Накопленный в ходе работы с персональными данными опыт и растущий уровень технологического развития информационных систем потребовали
Указ Президента РФ № 203 от 9 мая 2017 года «О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017–2030 годы», признавший утратившей силу Стратегию развития ИО 2008 года [20], по сути, досрочно подвел черту под вторым этапом становления ИО в России, рассчитанным на период с 2011 по 2020 год. Следует отметить, что полученные к 2017 году практические результаты по формированию инфраструктуры ИО базировались на методологической платформе Стратегии 2008 года, масштабных инфраструктурных решениях по созданию электронного правительства, реализованных в рамках постановлений Правительства РФ и других нормативно-правовых документов 2009–2012 гг. [21–27]. Анализ этих документов показывает, что принятие указанных решений и их успешное выполнение позволило создать полноценную инфраструктуру, обеспечивающую информационно-технологическое взаимодействие ИС органов власти, граждан и бизнеса и имеющую значительный потенциал дальнейшего развития на более совершенной технологической и программной базе. В реализации второго этапа развития ИО в 2011–2017 годах важную роль сыграли федеральные органы государственного управления, обеспечившие создание необходимых для работы органов власти нормативно-правовых актов.
Значительный вклад в достигнутый положительный результат внесли специалисты министерств, ведомств, НИИ, которые разработали качественную техническую документацию и инструкции, обеспечили создание на их основе материально-технической базы для внедрения цифровых технологий в органах власти и внесли значительный вклад в подготовку кадров в рамках отраслевых структур по подготовке и повышения квалификации кадров. О глубине проработки проблем создания ЭП и качестве предлагаемых решений свидетельствует утвержденный Минкомсвязи РФ 13 июля 2010 года «Системный проект формирования инфраструктуры электронного правительства». Оснащенный хорошо исполненными схемами и пояснительными материалами этот документ позволяет детально изучить архитектуру создаваемого «Электронного правительства» и особенности функционирования каждого его элемента среди которых важную роль играют информационные системы федеральных (ФОИС) и региональных (РОИС) органов власти, межведомственного электронного взаимодействия (СМЭВ), межведомственного электронного документооборота (МЭД), межведомственного электронного документооборота органов власти (МЭДО), идентификации и аутентификации (ЕСИА), нормативно-справочной информации (ЕСНСИ), федеральные, региональные и муниципальные реестры и порталы госуслуг. Благодаря высокому качеству представленных в системном проекте сведений, его активно используют в высшем и дополнительном образовании, при подготовке специалистов по новым информационным технологиям в сфере государственного и муниципального образования [24].
На основе анализа правовых аспектов первых двух этапов развития ИО можно сделать вывод о формировании в России многоуровневой иерархической системы нормативного правового обеспечения формирования Информационного общества, объединяющей весь спектр применяемых в настоящее время законов, кодексов, указов, постановлений и нормативно- правовых актов и других форм взаимодействия государства с гражданами и организациями. Своевременность в разработке и принятии стратегий и программ, федеральных законов и нормативных актов, их взаимосвязь, последовательность и синхронность в исполнении, кадровая и финансовая обеспеченность инновационных процессов, позволили сформировать один из наиболее эффективных секторов российской экономики. В нашем исследовании основное внимание сосредоточено на федеральном уровне, где на данном этапе развития ИО концентрируются наиболее активные драйверы информационного развития и необходимые финансовые ресурсы.
Стремительное развертывание в 2010-х годах технологической революции, характеризующейся переходом от линейных к экспоненциальным процессам развития, поставило перед Россией качественно новую задачу синхронизации темпов разработки цифровых технологий ведущими экономиками мира и их внедрения в органы власти нашей страны. Приступить к работе в этом направлении помогли предшествующие усилия органов государственной власти и управления по формированию нормативного правового обеспечения развития новых информационных технологий в рамках первого (2000–2010 гг.) и второго (2011– 2017 гг.) этапов создания ИО. С учетом экспоненциального ускорения динамики роста цифровых технологий уже за несколько лет до формальных сроков завершения государственной программы «Информационное общество 2011–2020 гг.» и в связи с необходимостью всестороннего
Опыт, накопленный в результате создания и исполнения федеральных законов «О персональных данных», «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» и ряда других правовых актов, охватывающих основные направления развития ИО, уникальные навыки, полученные в ходе разработки и запуска систем «Электронного правительства», в сочетании с глубоким пониманием необходимости повышения эффективности развития страны и решения обострившихся проблем информационной безопасности, привели в середине 2010-х годов к активизации работы федеральных органов власти по комплексному поиску дополнительных ресурсов для преодоления возникших проблем на основе новых технологических решений.
С учетом первоочередного характера проблем защиты безопасности страны 31 декабря 2015 года Президентом РФ был подписан Указ № 683 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации», в котором впервые было обращено внимание на возможности использования информационных и коммуникационных технологий для распространения и пропаганды идеологии фашизма, экстремизма, терроризма и сепаратизма, нанесения ущерба гражданскому миру, политической и социальной стабильности в обществе. В Стратегии был поставлен вопрос о совершенствовании предупреждения преступности, в том числе в информационной сфере [28]. В целях реализации требований данной Стратегии был принят Федеральный закон от 06.07.2016 № 374-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О противодействии терроризму» и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности». Он содержит положение о хранении в течении 6 месяцев операторами связи и интернет провайдерами текстовых сообщений, голосовой информации, изображений, звуков, видео и иных сообщений, что создает возможности использования информационно-коммуникационной среды и ИТ для раскрытия преступлений. Одновременно с учетом опыта, накопленного в борьбе с запрещенной в России террористической организацией ИГИЛ, был принят Федеральный закон от 06.07.2016 № 375-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности» [29].
В развитии этой проблематики 7 марта 2019 года Государственная Дума РФ утвердила в третьем чтении пакет законопроектов о распространении недостоверной информации и неприличном поведении в интернете, внесенные депутатом от «Единой России» Дмитрием Вяткиным, сенаторами Александром Клишасом и Людмилой Боковой. Согласно тексту закона о распространении недостоверной информации, утвержденному во втором чтении, в перечень информации, подлежащей внесудебной блокировке по ст. 15.3 закона «Об информации», должна быть добавлена и «недостоверная общественно значимая информация, распространяемая под видом достоверных сообщений, которая создает угрозу причинения вреда жизни и (или) здоровью граждан, имуществу, угрозу массового нарушения общественного порядка и (или) общественной безопасности либо угрозу создания помех функционированию или прекращения функционирования объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной инфраструктуры, кредитных организаций, объектов энергетики, промышленности или связи» [30–33].
Глубокая методологическая и содержательная связь, определяющая эффективность нормативно-правового обеспечения развития ИО, просматривается и между самими стратегиями, среди которых есть своеобразные «агрегаторы», для которых эта роль определена федеральным законодательством. Так, принятая на федеральном уровне стратегия национальной безопасности РФ относится в соответствии со статьей 11 Федерального закона от 28.06.2014. № 172-ФЗ (ред. от 31.12.2017) «О стратегическом планировании в Российской Федерации» к документам, разрабатываемым в рамках целеполагания. Она вбирает в себя некоторые нормативные акты, отражающие государственную политику обеспечения национальной безопасности в отдельных, более узких сферах жизни. Российской Федерации [34]. В результате этого Раздел «Экономический рост» Стратегии национальной безопасности базируется на основе «Стратегии экономической безопасности РФ на период до 2030 года», утвержденной Указом Президента РФ от 13 мая 2017 года № 208 [35]. В свою очередь Раздел «Экология живых систем и рациональное природопользование» основан на «Стратегии экологической безопасности РФ на период до 2025 года», утвержденной Указом Президента РФ от 19 апреля 2017 года № 176 [36]. В условиях, когда обе стратегии разрабатываются на одном-федеральном-уровне и в рамках общего формата целеполагания, происходит их симбиотическое взаимодействие, дающее, на наш взгляд, мощный синергетический эффект. В итоге в правовую основу Стратегии развития информационного общества в РФ на 2017–2030 годы входят и Стратегия национальной безопасности, и Доктрина информационной безопасности, утвержденная Указом Президента РФ от 5 декабря 2016 года № 646 [37]. А Стратегия национальной безопасности РФ обогащается Разделом «Наука, технологии и образование», содержащим вопросы развития биологических, информационно-коммуникационных, когнитивных, природоподобных конвергентных и других технологий. Складывается своеобразная «сквозная технология» продвижения ИТ в рамках различных правовых актов, обеспечивающая проявление содержательного ИТ-акцента во всех сферах деятельности. Этот вывод имеет, на наш взгляд, стратегическое значение для нормотворчества при разработке и внедрении прорывных технологий.