Цифровая пропасть. Взгляд со дна
Шрифт:
— Похоже, они лишь тянут время. Если нас ещё не выкинули отсюда, решительно бросив все наличные силы в атаку, то чуть позже шансов на что-то подобное у них и вовсе не останется… — высказал свою догадку Виктор своему приятелю Жеке, стоявшему с ним плечом к плечу.
Парочка стрел громко стукнула в щит легионера, ещё одна со звоном отрикошетила куда-то вверх от шлема его приятеля.
— Я бы на месте их главарей сейчас спешно драпал в степь, прихватив наиболее ценное и бросив всё остальное, — поддержал мнение тот. — Судя по открывшейся карте, тут огромная равнина. Пока наша кавалерия сориентируется — тех и след простынет. Но это уже не наша задача, пусть их мафиози ловят, они давно поднаторели в подобных развлечениях.
— Да блин, и когда же у них стрелы закончатся?! — громко выругался Витёк, получив крепкий удар оперённым гостинцем по шлему.
Шлем, естественно, выдержал, однако в голове теперь неприятно шумело. Поднимать щит выше, дабы полностью закрыть им голову он опасался, ибо появлялся риск получить стрелу в ногу, а там доспехи имели слабость. Приходилось мужественно терпеть и грязно ругаться, иначе не выстоять в первом ряду.
— Думаю, час или полтора они нас ещё так потерроризируют, — его приятель нашел самые 'добрые' слова дабы немного подбодрить, пояснив: — Я вот смотрел когда-то давно описания особенных колчанов для лучников. Выглядят
И здесь он был отчасти прав. Всерьёз выбить легионеров с захваченного у портала плацдарма лёгкая конница Грега даже не пыталась, понимая, что им этого просто не удастся. Да и 'пробивных стрел' у неё банально не осталось, почти все они были израсходованы при неудачном штурме гостиницы 'Семейников'. Жалкие остатки придерживались для прикрытия спешного отступления, ожидавшегося во — вот, как только так сразу. После крайне неприятного знакомства с тяжелой конницей противника это было весьма актуально.
****
Непризнанный император Грег, удерживая ровную спину в качающемся седле, оглянулся назад, дабы навсегда зафиксировать в памяти открывающуюся там картину. Крепко зафиксировать, дабы позже предъявить свои законные требования по длинным — предлинным счетам. Огонь многочисленных пожарищ прямо на его глазах сливался в одно большое пламя настоящего огненного шторма, выстреливая высоко в небо. Его яркость могла бы поспорить с закатным солнцем, безучастно взирающим с высоких небес на далёкую землю. А стекающаяся к пламени волна пахнущего разнотравьем степного воздуха заметно мешала двигаться вперёд. Сколько надежд и ресурсов было вложено в строительство нового города, и все они в одно мгновение обратились в прах и пепел, дабы не достаться врагу. Отступая в степь, непризнанный император приказал уничтожить всё, что только можно. Не желавшие срываться с насиженного места 'живые цифры' безжалостно уничтожались его людьми, невзирая на их ценность и былые заслуги. Мастера не должны попасть в руки конкуренту. Кто решил спрятаться в подвалах и тёмных закутках сейчас сгорали заживо в очищающем пламени огромного пожара. Грегори со своими людьми отступал в глубину степи, имея лишь призрачную надежду на благополучный исход. Он знал, что враги его не отпустят и обязательно последуют за ним. Основную точку воскрешения его клана тоже пришлось безжалостно разрушить, дабы противнику было сложнее закрепиться на новом месте и тем более не получить власти над его людьми. К сожалению, слишком много сильных бойцов попали в плен и сейчас не отвечали на вызовы. Возродиться после гибели им теперь будет уже негде, придётся создавать новых персонажей в новом месте. Общие потери вообще превышали все разумные рамки. Зря он тогда польстился на уговоры колдунов, его банально использовали в какой-то нелепой игре. И ведь шансы на успех, несомненно, имелись. Если бы не тот сбой с порталом и гибель орды кочевников всё бы у них получилось. Это явная ошибка планирования операции, ответить за которую теперь, увы, некому. Все пришлые колдуны бездарно сгинули в схватках с этими 'проклятыми выродками' — именно так Грег мысленно называл людей своего соперника. 'Как только он смог набраться столько сил?' — спрашивал он у себя. Ведь только одними деньгами прыгнуть выше головы не выйдет — надорвёшься. 'Где-то я упустил что-то важное…' — мысли непризнанного императора так и крутились по кругу, выискивая оплошность или ошибку. 'И опять — кто?' — личность скрывающегося за множеством фальшивых иллюзий соперника волновала его не меньше всего прочего. Некогда он думал о том, что ему противостоит его же главный 'партнёр' по бизнесу. Тот и вправду некогда проявил большую инициативу по переселению из реального мира в созданную ими 'матрицу'. Однако проверив и сопоставим множество фактов, он отбросил эту версию. Непростой разговор со старым 'партнёром' лишь подтвердил его догадки. Тот сосредоточил все свои силы на другом слое игры, вернее — совсем другой игре их корпорации, которая вскоре должна выйти на рынок. 'Надо же, как крепко старика зацепил космос', — мысль искреннего изумления пробилась сквозь безрадостные размышления, относительно своей судьбы. В какой-то монет Грег и вовсе выпихнул все мысли из головы, молчаливо покачиваясь в седле и обозревая бескрайние просторы ночной степи. До места принятия окончательного решения ещё много пути.
— Как видишь, я уже тебя успел заждаться, — с совершенно нескрываемым ехидством проскрипел голос шамана, поприветствовавшего непризнанного императора Грега ленивым взмахом руки.
Каждый раз, попадаясь на глаза Грегори, шаман выглядел по — другому, старея буквально не по дням, а по часам. Вот сейчас перед ним уже сидит около юрты широкоплечий старец с короткой белой бородой. Вокруг его смеющихся глаз сплели сеть тонкие морщинки, а усохшие руки перевязаны узлами синих вен под тонкой кожей. А ведь в прошлый раз тот же шаман выглядел тридцатилетним мужчиной в самом расцвете сил. И другие кочевники рассказывали о том, что совсем недавно тот вообще был сопливым юнцом, ага с семисотым уровнем над головой. Шамана не любили, шамана боялись, но, тем не менее, его искали отчаявшиеся и посрамлённые, жаждущие славы или мести, богатств и успеха у строптивых баб по какому-то недоразумению или попущению богов наделённых невиданной красотой. Кое-кто его даже находил. Чаще всего на свою голову, ибо большинство нашедших назад не возвращались. Кочевники шептались о приносимых шаманом кровавых жертвах злым духам, дабы привлечь их внимание к чужой просьбе. Если желание просителя покажется тем мелким и недостойным, то они легко выпивали его душу, и именно душа шла в качестве оплаты за их благосклонность в случае их согласия оказать помощь. Немногих вернувшихся и даже добившихся предела своих мечтаний, спрашивать о проведённом у шамана времени было совершенно бесполезно — как правило, они просто ничего не помнили. Да и жизненный путь их нередко быстро обрывался каким-то нелепым случаем. Упасть с движущегося шагом коня и при этом сломать себе шею — считалось самым обычным делом. Изредка шаман сам возникал на пути тех, кто сильно нуждался в помощи незримых, но весьма могущественных духов. Он впервые встретился Грегори, когда тот первый раз оказался в степи. Тогда шаман просто посмеялся над напыщенным гордецом с немеряными амбициями и поведал тому об их второй встрече, когда тот будет близок к полному краху своих стараний и крушению надежд. Непризнанный император чуть позже выкинул пророческие слова шамана из головы, ибо ничего не предвещало беды. И вот теперь на восьмой день блуждания в степи с висящей за спиной погоней, которую так и не удалось сбросить, он уже и сам мечтал об этой обещанной встрече. Все попытки подставить загонщиков под удары союзных ему кочевых племён
— И чего ты потребуешь от меня за исполнение заветного желания? — бизнесмену не хотелось долго ходить вокруг да около.
Более того он чувствовал явную заинтересованность со стороны сильно постаревшего шамана. Тот и вправду давно ждал этой встречи, словно зная наперёд обо всех произошедших событиях. Вдруг пространство между ними как будто расчистилось. Исчезли многочисленные люди и лошади, Пропали звуки большой толпы и лишь вездесущий степной ветер кружил вокруг двух людей, пристально смотрящих друг другу в глаза.
— Ты пустишь меня в своё тело и откроешь душу, дав новое материальное воплощение, а взамен обретёшь моё могущество, — проскрипел голос шамана, и Грегори вдруг с ужасом осознал, что он сейчас разговаривает совсем не с человеком.
Шаман — всего лишь бренное пустое тело, коим владеет какой-то могущественный дух. Непонятное существо, способное видеть будущее и решительно вмешиваться в дела настоящего.
— Забудь страх, будущий владыка этого мира, — голос шамана обрёл силу, и из него мгновенно исчезли все скрипящие нотки. — Твой грозный соперник, который, несмотря на все мои усилия с минуты на минуту прорвётся сюда, не так давно сумел повергнуть в небытие самого сильного бога этого мира. По сравнению с ним ты мелкая и жалкая букашка. Он легко раздавит тебя, дабы ты не помешал ему достигнуть своей цели. Твои мечты и надежды раздавят кованым сапогом, заставив его целовать, принимая всю полноту чужой власти над собой, как это сделали некоторые короли, или исчезнуть навсегда. Нет даже надежды на бессмертие пришельца из другого мира. Возможности начать всё с начала у тебя больше нет. И лишь многократно приумноженная твоими личными талантами моя сила способна его остановить и даже уничтожить. Только скажи — 'я согласен', и тогда всё может измениться.
Слова непонятного духа буквально кромсали разум и чувства застывшего в нерешительности единственного слушателя. Он чувствовал в них самую горькую правду, с которой ничего нельзя поделать. Ещё больнее было терпеть навалившееся ощущение полной беспомощности. Своих сил и возможностей переменить ситуацию он не видел. Да, ещё можно прямо сейчас спасая навсегда покинув этот игровой мир. Бросить всё и забыть, ибо ещё раз влезать в борьбу будет уже слишком поздно. Тогда все прежние старания и былые надежды действительно пойдут прахом. Против этого решительно вставало всё в душе Грегори. Для него такой ход сравним с полной и окончательной потерей самоуважения. А раз так — то есть только одно подходящее решение…
— Я согласен! — негромко проговорил он, секунда и от тела шамана отделяется яркая голубая сфера, свободно вливаясь в тело непризнанного императора.
В следующее мгновение окружавшие Грега люди увидели, как он расправил поникшие было плечи и вытянулся во весь свой рост. Окинув своё потрёпанное долгим бегством воинство внимательным изучающим взором, он поднял руки к небу. Всё мгновенно застыло, стремительно укутываясь возникающим буквально из ниоткуда плотным белом туманом. И лишь немногие успели заметить поразительно высокий девятисот семидесятый уровень над головой нового могущественного существа, в которого вдруг превратился бывший непризнанный император Грег.
****
Мы неизбежно отставали, бегущее вражеское войско ускользало от нас раз за разом. Интуиция просто орала, что промедление сейчас грозит просто огромными проблемами в будущем. Но бескрайняя степь явно имела своего могущественного хозяина, который, мягкого говоря — не желал нас здесь видеть. Все мои попытки прыгнуть сквозь пространство оказывались совершенно безрезультатными. Я банально не чувствовал удобной точки выхода. Аллия тоже разводила руки в стороны, сказав о встающих перед её пространственным взором сильных помехах. Оставалось лишь догонять беглецов самым обычным образом, периодически сталкиваясь с небольшими, но весьма крепкими отрядами кочевников. Словно заведённые те шли на убой, желая нас хоть немного задержать. Один раз накинулось целое племя, старики, дети, бабы, совершенно не жалея себя старались причинить нам хоть какой-то ущерб. Но против полностью заряженных магических щитов их луки и стрелы оказались бессильны. Шедшим за нами конным легионерам пришлось собирать раненых и наводить порядок. Трофеи со степных кочевников оказались на удивление богатыми, однако главного — города подлых захватчиков нам не досталось. Прямо на наших глазах его пожрало жаркое пламя, в котором плавились даже камни. Лишь мой разумный конь Уль радовался представившейся возможности пообщаться с хозяином, порой откровенно издеваясь над ним. Вот откуда в нём столько едкой язвительности? Хотя с другой стороны — его советы оказывались весьма уместными и помогали всем нам выходить из стычек практически без потерь времени. Я ему пообещал после очередной подколки с его стороны назначить его командующим всей нашей кавалерией. Конь проникся и на некоторое время прекратил язвить. Он же хорошо чувствовал степь, позволяя удачно срезать расстояние постоянно петляющей погони. Только благодаря ему мы неотвратимо нагоняли беглецов. И вот остался последний рывок, я уже прекрасно чувствую множество людей впереди, в жилах медленно закипает кровь от предвкушения доброй схватки. Больше ничто не способно нас остановить. Выскакиваю на гребень холма и вижу, как заполненная множеством людей огромная долина внизу быстро покрывается плотным белым туманом. Одновременно по чувствам ударяет нечто потустороннее, похожее на то, что было во время схватки с темным божеством. Но я лишь послал мысленный приказ Улю, дабы тот выкладывался до конца. Нужно как можно скорее прорваться в центр творящегося внизу безобразия и немедленно уничтожить того, кто за всем этим стоит. Вот уже туман совсем близок, ещё немного и несущаяся за мной конная лава ворвётся в него, сметая всё на своём пути. Ещё одно короткое мгновенье и туман рассеивается. Перед глазами лишь пустая степь с множеством следов, резко исчез окружающий фон чьего-то могущественного присутствия. И лишь одинокая юрта кочевника с лежащим около ней телом полностью высохшего старика достаётся нам в конце долгого пути. Преследуемые нами люди мгновенно перенеслись куда-то далеко — далеко, я не могу проследить за ними сквозь пространство и открыть свой портал. Интуиция в фоне предвещает скорые неприятности, но всё и так понятно уже без неё. В борьбу на стороне противника вступила новая неизвестная сила, и чего можно от неё ждать — совершенно неясно. Ясно лишь одно — это не обычная магия, а нечто иное. Лишь немного похоже на прямое божественное вмешательство, хотя 'окраска' всё же отличается.