Цифровое золото: невероятная история Биткойна
Шрифт:
Конференция ярко продемонстрировала актуальное состояние биткойн-сообщества на тот момент со всеми присущими ему хаосом и странными особенностями, разномастными персонажами, легендами, инновациями, амбициями и энтузиазмом.
Сначала Вагнер предлагал провести мероприятие в одной из захудалых студий OnlyOneTv, но в итоге арендовал зал в отеле “Рузвельт” в центре Манхэттена. Этот зал со стенами, покрытыми гипсокартоном, был самым маленьким из имевшихся в наличии и располагался этажом выше большого конференц-зала. Небольшой кучке участников выставки, которые согласились заплатить по 130 долларов за вход, предоставили ломберные столики, чтобы расположить свои гаджеты, в узком проходе у входа в зал. Вагнер ранее заявлял, что конференция продлится три дня, но на деле все ограничилось тремя выступлениями, которые заняли не более
Первым выступал Гэвин, который уже успел завоевать признание сообщества. Он рассказал о том, как впервые узнал о Биткойне, и пояснил, почему он считает, что Сатоши передал ему ответственность за проект.
“Вы можете считать меня идиотом, – сказал он с усмешкой, – Я знаю, что не идеален, поэтому я не бросаюсь в омут с головой. Просто потому, что я могу оказаться неправым. Мое главное достоинство заключается в том, что я обязательно прислушаюсь к вам, если вы скажете, что я облажался”.
Он привел список направлений, над которыми, по его мнению, следовало продолжать разработки, фокусируясь на вопросах безопасности и стабильности, а также поделился своим стремлением сделать Биткойн “реально скучным”, то есть понятным для большинства пользователей.
После двух последующих, более технических по содержанию выступлений конференция закончилась короткой речью Вагнера, одетого в полосатую рубашку и черный в полоску френч. Эмоции переполняли его: “Я неимоверно взволнован происходящим здесь. Я люблю вас всех. Это так круто! Верно?” – спросил он.
В процессе подготовки к конференции он анонсировал “суперважное заявление, от которого все будут в восторге”. Суть заявления Вагнера сводилась к тому, что в октябре 2012 года он планирует провести еще одну биткойн-конференцию в Нью-Йорке. И еще одну – в Амстердаме в июне 2012 года. А шесть месяцев спустя – в Паттайе, в Тайланде. “Если этого окажется недостаточно, мы проведем первый в мире биткойн-тур в Бразилию”.
Аудитория отреагировала недоуменным молчанием, несколько десятков бровей вопросительно изогнулись, словно вопрошая “Это он что, всерьез?” Но Вагнер не уловил скептического настроения аудитории. И все же участники конференции приехали туда не ради завиральных идей Вагнера, а ради встречи друг с другом. После того как завершилась короткая содержательная часть с выступлениями и групповая фотография была сделана, разговоры продолжались еще весь вечер и всю ночь в ресторане Hudson Eatery, одном из трех в Нью-Йорке, которые Вагнеру удалось убедить принимать к оплате биткойны.
Там Роджер Вер, предприниматель из Токио, разговорился с программистом из Google Чарли Ли, который посетовал, что компьютеры, на которых он майнит биткойны, стоят у него в гараже. В доме они сильно шумели, грелись и раздражали жену Ли. Роджер предложил ему разместить компьютеры в офисе Memory Dealers, в Кремниевой долине.
Джесс Пауэл, друг Роджера, который принимал участие в ликвидации последствий взлома Mt.Gox, обнаружил родственную душу в лице создателя биржи Джеда Маккалеба, которому так же, как и Джессу, были свойственны невозмутимое спокойствие и вкус к технологиям. Джесс рассказал ему о своей летней поездке в Токио и о впечатлениях о Марке Карпелесе. А Джед поведал Джессу о своих планах по разработке новой криптовалютной сети, для функционирования которой не потребуется энергозатратный майнинг. Тем временем Гэвина окружили энтузиасты, предлагавшие свою помощь в реализации целей, обозначенных им во время выступления. Невзирая на его нелюбовь к большим скоплениям людей, встреча получилась душевной, всех переполнял энтузиазм, и Гэвин не был исключением.
Атмосфера, царившая в том ресторане, была одной из важных предпосылок последующего развития Биткойна. Проект, который должен был способствовать дальнейшему уходу от физической реальности и атомизации общества, превратился в концепцию, сплотившую вокруг себя братство вовлеченных энтузиастов, которые сообща трудились над тем, чтобы изменить мир. То же самое сообщество в сети отнюдь не всегда представляло собой такую гармоничную картину. Тем не менее гармония казалась достижимой, и для кучки людей, не склонных к активной общественной жизни в реальном мире, это оказалось важным.
Когда пришло время оплатить счет, выяснилось, что официант толком не знает, как принять оплату в биткойнах, и прошло не меньше часа, прежде чем транзакция была успешно проведена. Но никого из участников банкета не опечалили трудности применения революционной технологии в реальности, напротив, они стали предметом для дальнейшего обсуждения.
Глава 10
Сентябрь 2011 года
Роджер Вер, вернувшись в Токио, с головой погрузился в процесс реализации новой биткойн-кампании в паре с 26-летним биткойн-энтузиастом, который подошел к нему во время конференции в Нью-Йорке и вручил свою визитную карточку, на которой значилось “Я – друг Сатоши” и имя – Эрик Вурхис.
“Нам нужно поговорить”, – сказал Эрик Роджеру.
С достоинством и самообладанием, не свойственными людям его возраста, Эрик объяснил Роджеру, что с тех пор как он впервые узнал о Биткойне из поста в Facebook, пару недель спустя после того как Роджер появился на сцене, он, Эрик, внимательно следил за работой Роджера, разделял его идеи и тоже занимался популяризацией Биткойна всеми доступными ему способами.
Эрик недавно вернулся в Соединенные Штаты из Дубай, где работал риэлтором после окончания колледжа. Он и его невеста, которую Эрик встретил в колледже, решили обосноваться в маленьком прибрежном городке в Нью-Хэмпшире, где они примкнули к движению Free State Project. В основе этого движения лежала идея о том, что если несколько тысяч увлеченных оппозиционеров поселятся в одном маленьком штате, они смогут сформировать политическую реальность этого штата. Штат Нью-Хэмпшир, с населением чуть больше миллиона человек и историческим девизом “Будь свободным или умри”, оказался очевидным выбором. Кстати, Free Talk Live, радио-шоу, из которого Роджер узнал о Биткойне, тоже было создано усилиями участников движения Free State Project.
Сам Эрик вырос в высокогорном городке Кейстоун, в Колорадо, где мастерски научился кататься на лыжах и горном велосипеде. В старших классах он увлекся стилем технохаус и играл свои DJ-сеты на местных вечеринках. Будучи студентом университета Puget Sound, он примкнул к братству Sigma Chi.
Однако у него были и более серьезные, политические, увлечения, унаследованные от отца, убежденного сторонника теории свободного рынка и предпринимательства, который построил собственный ювелирный бизнес. Его отец был увлеченным полемистом и побуждал Эрика следовать по его политическим стопам, учитывая то, как легко тот обращался со словом. Эрик же обнаружил, что не может убедительно говорить о том, во что не верит, поэтому он стал защищать исключительно идеи, в которые верил. В период финансового кризиса Эрика особенно заинтересовала роль центральных банков в поддержании правительственного контроля. Он пришел к выводу, что только беспрерывно работающие печатные станки позволяют правительствам сводить раздутые бюджеты и разжигать войны. Монетарная политика была для него особенной темой и стала одной из причин присоединения к Free State Project. Когда Эрик узнал о Биткойне, он увидел в нем кратчайший путь к достижению своей конечной цели: к миру без правительственного контроля. Эрик почти оставил свои попытки найти новую работу и продолжал тратить кредитные деньги, чтобы и далее распространять идеи Биткойна.
“Вам даже не придется голосовать за каких-либо политиков, чтобы изменить мир, – убеждал он собеседников. – Если Биткойн выстрелит, он изменит привычное мироустройство в течение десяти лет, не спрашивая ни у кого разрешения”.
Встретившись с Роджером лично, Эрик сразу понял, что у них гораздо больше общего, чем просто либертарианские убеждения. Они оба относились к идеалистическому крылу либертарианского течения, основным ориентиром которого было не сокращение налогов, а прекращение спонсируемых государством военных конфликтов, – те же идеи, которые вдохновляли и Росса Ульбрихта. В то же время ни Роджер, ни Эрик не были сторонниками воинственного анархического крыла либертарианства, не признающего властные и социальные структуры. Они оба выглядели презентабельно, как правило, носили свободные брюки и рубашки-поло, поддерживали разговор в уважительной, вежливой манере.