Цифровое золото: невероятная история Биткойна
Шрифт:
Барри организовал встречу Чарли с Ларри Лениханом, партнером FirstMark Capital. Ларри был слегка ошарашен неудержимым напором и завышенной самооценкой Чарли, но идея BitInstant ему понравилась, так что он связался с Барри и сказал, что хочет исследовать возможности для инвестиций. В письме к Чарли он спросил, когда тот с Эриком смогут встретиться с его партнерами, и пояснил, что также хотел бы обсудить инвестиции со стороны администрации Нью-Йорка. У Ларри был прямой выход на мэра Блумберга, а благословение городских властей могло существенно улучшить имидж компании Чарли и Биткойна в целом.
Дэвид Азар между тем укатил с друзьями на Ибицу – он и не подозревал, что открывшаяся
Эти братья-близнецы стали культурным феноменом благодаря участию в проекте Марка Цукерберга во время учебы в Гарварде. Первоначально Цукерберг создавал социальную сеть вместе с ними, но когда их пути разошлись и Цукерберг основал Facebook, близнецы обвинили его в том, что он украл их идею. В итоге им удалось отсудить у него 65 миллионов долларов, а история создания Facebook легла в основу фильма “Социальная сеть”.
Дэвид знал, что братья богаты и неплохо разбираются в технологиях, и решил не упускать представившуюся возможность. Он подсел к Кэмерону и завязал разговор, упомянув имя их общего знакомого в Нью-Йорке. Между делом Дэвид спросил Кэмерона, знает ли тот что-либо о виртуальных валютах. Кэмерон ничего о них не слышал, но краткий рассказ Дэвида вызвал у него интерес, так что они договорились о встрече в более подходящей обстановке.
Дэвид встретился с братьями в очень удобный момент. Близнецы недавно оставили занятия греблей (они даже участвовали в Олимпийских играх в Пекине!) и на отсуженные у Цукерберга деньги основали собственный инвестиционный фонд Winklevoss Capital, арендовавший офис на Манхэттене в паре кварталов от офиса BitInstant.
Вернувшись через несколько дней в семейный дом на Лонг-Айленде, Кэмерон прочитал статьи, которые прислал ему Дэвид. Близнецы получили в Гарварде экономическое образование, и Кэмерон сразу понял, что речь идет о чем-то важном. Он немедленно позвонил брату.
“Ты должен взглянуть на это”, – заявил он Тайлеру.
Рациональный Тайлер смотрел на мир практичнее, чем его мечтательный брат, но в данном случае разногласий между ними не было. Оба они сразу поняли, что Биткойн – это или мошенничество, или что-то действительно перспективное, но вопрос в любом случае заслуживал дополнительного исследования. Когда они дозвонились до Дэвида, тот рассказал им, что собирается вложить средства в одну из биткойн-компаний, и намекнул, что братья тоже могут подумать о такой возможности.
Два дня спустя Кэмерон прибыл в главный офис BitInstant на 23-й улице, чтобы поговорить с Чарли и Эриком. Разговор о принципах работы блокчейна и отличиях Биткойна от прежних цифровых валют, которые оказались неудачными, длился почти два часа. Как всегда, Чарли хаотично излучал нескончаемые потоки энергии, но на каждый скептический вопрос близнецов у него был готов продуманный ответ. Кэмерона особенно впечатлило решение Эрика получать всю зарплату от BitInstant и хранить сбережения в биткойнах. Через несколько дней близнецы дали Дэвиду понять, что они готовы инвестировать в проект вместе с ним, и организовали обед, чтобы оговорить условия сделки. По мере развития отношений разговоры близнецов с Чарли и Эриком об основах Биткойна и природе денег стали даже принимать шутливый оборот.
Кэмерон: “Деньги должны иметь некоторую внутреннюю ценность. Например, если ты замерзаешь на вершине горы и у тебя есть только наличные, ты можешь сжечь их, чтобы согреться, как в фильме «Скалолаз»”.
Чарли: “Ценность денег исключительно
Кэмерон: “А для стриптизерши?”
Чарли и Эрик снова оказались в завидной, но странной ситуации: их расположения добивались две разные группы инвесторов. Каждый участник команды BitInstant имел собственное мнение по этому поводу. Роджер был не в восторге от знакомства с близнецами. Он считал их выскочками, разбогатевшими благодаря юридической системе, а не грамотным инвестициям в реальные проекты. Кроме того, его беспокоили условия, которые предлагали Дэвид и близнецы. На взгляд Роджера, они были недостаточно гибкими и предоставляли Дэвиду куда больше контроля над компанией в сравнении с другими стартапами. Да, Роджер был либертарианцем, но он отдавал предпочтение практике, а не идеологии, и понимал, что было бы гораздо лучше принять деньги не от близнецов, а от заслуженных инвесторов с безупречной репутацией (иначе говоря, от Барри Зильберта и FirstMark Capital).
“Это лучшие инвесторы из возможных, – писал Роджер из Токио в защиту своей позиции. – С ними нам будет гораздо легче защититься от регуляторов и финансовой полиции”.
Барри тем временем пытался взять Чарли и Эрика под свою опеку и сгладить для них вхождение в новый мир. Например, он предупредил Чарли, что тому не следует хвастаться в письмах своими пьяными похождениями. Сводив как-то основателей BitInstant на отраслевую встречу, он затем составил для них целый список рекомендаций по коррекции поведения.
“Не хвастайтесь знакомствами с известными людьми и не распространяйтесь об их делах. Ларри не понравилось бы, если бы он узнал, что вы рассказываете людям о его вложениях в Биткойн.
Чарли, в разговоре с Брайаном ты защищал Биткойн слишком агрессивно. Сохраняй терпение, СЛУШАЙ собеседников и старайся ответить на каждое из их возражений.
Не уделяйте столько внимания своим телефонам. Слать письма, писать сообщения в Twitter и тому подобное во время обеда бестактно и антисоциально”.
Чарли не нравился этот попечительский тон; кроме того, при выборе инвестора он вынужден был учитывать местечковые интересы, ведь Дэвид был членом того же крохотного сирийско-еврейского сообщества, что и семья Чарли. Узнав, что основатели BitInstant раздумывают о приеме инвестиций от Барри Зильберта, Дэвид буквально взорвался, обвинив Чарли в предательстве. По его мнению, Чарли игнорировал интересы их общины в пользу посторонних. И у Дэвида были основания для таких обвинений, ведь даже брак с еврейкой из Европы или Турции считался в их кругу недопустимым смешением. Приняв неправильное решение, Чарли мог стать изгоем в своей общине, и такая перспектива приводила его в ужас.
Кроме того, его чертовски манил образ жизни соинвесторов Дэвида, близнецов Уинклвоссов. Для невысокого паренька, которого всегда выбирали в спортивную команду последним, сотрудничество с яркими бизнесменами-олимпийцами обещало не только деньги, но и доступ в общество, в котором его больше не будут игнорировать. Наконец Чарли боялся отказаться от денег Дэвида, которые были уже почти у него в кармане, ради партнерства FirstMark с неопределенными перспективами. Он написал Барри:
“Стоит ли рискнуть ради хорошей сделки, если она может не состояться? Я хочу сказать, что до сих пор все отношения с Ларри ограничиваются разговорами. У меня есть опыт общения с венчурными капиталистами, которые интересовались моим бизнесом, но отказывались от инвестиций в последнюю минуту. Я работаю над этой сделкой уже четыре месяца, и я устал!!”