Цифровой шквал
Шрифт:
– Готовься к встрече. Опасения слышал? Пусть водитель попробует определить, грузины это или осетины. И забери у него автомат. Нам лучше не шуметь у границы, когда на той стороне работает наша пара. Это ко всем относится.
– Они вышли... Водитель говорит, это грузинские коммандос... Автомат не отдает. Стрелять хочет.
– Дай в лоб, – посоветовал майор Литовченко.
– Уже дал. Обиделся парень. Волком смотрит.
– Что там коммандос?
– Я – Четверг. Вышел к опушке. Вижу их. Крепкие ребята. Один вообще
– Я – Прялка. Занял удобную верхнюю позицию. Все они передо мной, как на шахматной доске. Совещаются. Двинулись с осторожностью. Хотят, видимо, захватить машину. Один отстал... Так... Трубку вытащил... Что-то своим сказал. Они ждут.
– Не давай ему позвонить. Все оружие с глушителями – огонь на уничтожение. И не позволить вести ответную стрельбу.
Пауза длилась шесть-семь секунд, необходимых для прицеливания. Потом наушники «подснежников» донесли приглушенную автоматную стрельбу. Дистанция позволяла стрелять прицельно. Выстрелов винтореза, имеющего усиленный глушитель, за двумя очередями слышно не было.
– Сократ, все кончено, – доложил Веретенников.
Максим Васильевич глянул на монитор ноутбука. Четыре точки все еще светились, как живые. Но подполковник знал, что спутник работает на тепло тела. А тела остывают не сразу.
– Перенесите их к машине. Саукыдзэ говорит, что тела коммандос необходимо сдать в ближайшую комендатуру. Это будет доказательством продолжающихся агрессивных действий Грузии. Для них это важно.
– Сделаем.
– Сократ, я – Косец. Нашли кабель. Прибор показывает, что он под нами.
– Поздравляю. Вижу тебя, но ты сильно похудел – до маленькой точки.
– Поздравлять, командир, не с чем. Я к тебе с упреком. Плохо ты личный состав воспитываешь. Я, старший по званию, копать начинаю, а какой-то капитан в свои приборы смотрит и браться за лопатку не собирается.
– Старшему по званию нужно было вовремя науки изучать, тогда местами с капитаном поменялся бы, – ответил Сакратов. – Работайте и не мешайте нам тишиной наслаждаться. Доклады только по существу.
«Виброзвонок» трубки Сакратова напомнил ему, что мир состоит не из одной тишины, которой он потребовал от майора Литовченко. Максим Васильевич вытащил трубку и посмотрел на номер. Звонил Шерстобитов, не успевший, видимо, еще уехать.
– Да, Михаил Федорович, слушаю вас...
– Как у вас дела там, Максим Васильевич? – Голос Шерстобитова звучал приглушенно и не слишком радостно, будто бы он опасался, что Сакратов с поставленной сложной задачей не справится.
– Работаем. Нашли кабель. Сейчас копаем, чтобы подключиться к системе связи.
– Всей группой там?
– Нет. Только двое. Остальные подстраховывают с разных сторон.
– А у меня неприятности, Максим Васильевич.
– Что случилось? По логике, неприятности могут быть только в наших рядах, но у нас все нормально. Можете не волноваться.
– Автобус обстреляли. Водитель серьезно ранен. Я застрелил двоих нападавших. Третий легко ранил меня – и скрылся. И я сам сел за руль. Но я автобус никогда не водил и вообще езжу только с коробкой-автоматом. С трудом с передачами справляюсь. Однако деваться некуда – надо ехать. Я водителя перевязал, но его нужно быстрее к врачу.
– Вы где?
– На половине дороги от Джавы до тоннеля.
– Скоро пост будет. Там врача вызовут.
– Я уже позвонил. На пост машину с врачом выслали. Я что звоню. Если даже в глубине территории обстановка такая беспокойная, что среди бела дня грузины стреляют, то там у вас, рядом с границей... Осторожность соблюдайте!
– У нас, Михаил Федорович, охрана надежная...
– Какая охрана?
– Спутниковая. Обнаружили четырех грузинских коммандос. Возвращались к границе из глубины осетинской территории. Уничтожили без шума, благодаря «ПП-2000». Потерь не имеем. Если еще кто-то появится поблизости, спутник предупредит.
– Мне бы такую технику в дорогу...
– Пару веков еще прожить придется, тогда, может быть, она и до войск дойдет. Я про испытания слышу уже лет пять, и все внедрить не могут... Ладно, что без толку ворчать. Что у вас за ранение?
– Мягкие ткани плеча, навылет...
– Кровоточит?
– Мягкие ткани всегда кровоточат. Хоть и перевязал, а полный рукав крови.
– Еще раз перевяжите. Тампонов не жалейте..
– Хорошо. Я о вас беспокоился. Больше без толку дергать не буду. Работайте.
– Спасибо. Работаем. До связи.
– До связи.
Вместе с капитаном Гергиевым Сакратов сходил к машине, чтобы посмотреть на убитых грузинских коммандос. На убитых смотреть всегда неприятно. Эти исключения не составили. Осетинский капитан уже по внешнему виду, даже не посмотрев в документы, подтвердил:
– Бандиты, коммандос. Их из уголовников набрали. Сделали амнистию для тех, кто воевать пойдет, и набрали. Каждый месяц несколько человек попадается. Бандитам что нужно? Грабить! Там, в Грузии, им не разрешают, а если сюда ходят, даже поощряют.
– Этих уже не поощрят. – Максим Васильевич просмотрел документы убитых и передал в руки осетинского капитана. – Твоя клиентура...
И туда же выложил два сотовых телефона, что имелись на четверых у убитых коммандос. Но сотовая связь в районе не работала, а спутниковых трубок у них не было.
Когда шли обратно, на связь вышел Муравьев:
– Я – Муравей, вызываю Сократа! Я – Муравей!
– Я – Сократ. Слышу. Идем. Мы уже рядом. Что там у тебя?
– Работы продолжаются, но грузинский пограннаряд уже возвращается той же дорогой.