Шрифт:
Мир канул в небытие. Ушел одним прекрасным весенним утром, которое пророчило только долгие светлые годы, мириады счастливых моментов и воспоминаний. Сотни взрывов стерли с лица земли все живое. Почти все.
Одним суждено безвозвратно уйти за секунду, не чувствуя боли, другим – пережить это страшное, выбраться из бесконечных лабиринтов бетонных бункеров и доживать остаток дней в вечном страхе ошибиться.
Серое небо уже который день нависало над верхушками башен, именуемых выжившими как «цикады» (ранее: научные лаборатории). Плотный туман, смешиваясь с пеплом и пылью, плотно обступал стены цикад, отрезая их от всего остального мира.
Цикады некогда принадлежали большой и
Сверхлюди с помощью базисного кода спрограммировали экзоскелет планеты и, подчинив энергию Солнца, перенеслись в мир нового и прекрасного, именуемого в дальнейшем «Иное».
Порталы. Да, люди долго ломали голову, как создать биополе, которые при помощи электричества переносило бы тебя в другое место. Но воистину это смогли сделать лишь инженеры и конструкторы цикад, пожелавшие однажды поменять свои судьбы и возродить род человеческий.
Меня зовут Сергей, и я бывший инженер «Заслона», сейчас трудящегося над разработкой портала. Семь станций, тысяча триста киловатт на пятнадцать человек. Думаете, много? Вовсе нет. Силы наши тают с каждым днем, как тают наши съестные припасы. Чтобы выжить, часть команды отправляется за ворота цикад и разыскивает не облученные радиацией тайники с едой и пресной водой. Но не все они возвращаются. Мутанты, как говорили бы ранее, или опаленные, как сказал бы любой на нашей станции, не дремлют и сами бы не прочь полакомиться свежим мясом. Вчера, к примеру, не вернулся Витек Лопаткин, наш бортпроводник. Он отвечал за безопасность на башне и во время перехода в Иное контролировал бы равномерное распределение частиц тела и перенос их в программируемый код. Только он был залогом того, что при успешном завершении строительства портала все мы непременно выживем. После его похорон мы долго сидели и думали, как нам дальше быть, и от горя не продвинулись в разработке перехода ни на грамм. А стоило торопиться.
***
– Маш, как там у нас дети?
– Голодают. Сам же знаешь, сколько круп и мяса осталось.
Сережа курил выпрошенную по случаю у Инги сигарету. Дым, растекаясь по комнате, уходил во включенную вентиляцию.
– На детях экономить нельзя, поэтому корми их как положено.
– Я не могу, – ответила Маша. – Данька Селезнев не пускает. Говорит, организм молодой, привыкнет.
Машка была на станции и нянькой, и врачом, и кухаркой. На вид девочка шестнадцати лет с черными кудряшками, она была безоговорочной любимицей всего мужского пола на цикаде. Если бы не обстоятельства и не возраст Сереги, она непременно бы уже была с ним. Тем более она сама как-то сболтнула Даньке, что из всех на станции больше предпочла бы Сережу. Серега в тот день важничал и ходил весь напыщенный, а Маша только изумлялась Сережиной храбрости.
– Кормить как я велел, – сказал как отрезал Сергей. – На нашей цикаде кого главным Моисей Маратович назначил? Вот пусть и помалкивает. А если хочет экономить, пусть сам меньше жрет. Его порцию сократи, так и передай.
– Обидится же…
– Ничего, думать поменьше будет. Он у нас кто? Специалист по сварке конструкций? Так пусть ими и занимается.
Маша не нашлась что сказать и ушла. С Данилой нужно жестко, иначе обнаглеет. С детства Серега его знал, неоднократно замечал за ним подобное.
Докурив, двинулся в головной отсек. Здесь на дежурстве сидел Аркаша Пират. Называли его так, потому что глаза одного с рождения не имел. Мама, видно, болела чем-то, от чего глаз не сформировался и еще в утробе вытек. С самого детства Аркаша повязку носит, за что и получил кличку. Глаз, конечно, один, но какой прозорливый! Лучше человека с двумя глазами видит! Такой он у команды Пират, на вес золота!
– Здорово, Аркаш.
Сутуловатая спина показалась из-за кресла, после чего он развернулся лицом к Сереге.
– Привет, а ты чего не спишь?
– Бессонница мучает, зараза. Вот хожу-брожу, даже покурил, а спать все равно не тянет. Что как там обстановка?
– Пока все тихо. Я дистанционные шпингалеты поправил вчера. Теперь пушки сами гниль эту ходячую распознают. Два дня вручную от них отбивались! Глаза устают в эту приставку рубиться!
– Хе-хе, скажешь тоже, приставку! Тут, в отличие от игры, проигрывать нельзя. На кону жизни наши. По кислороду как?
– Да в норме. Фильтр смазал, почистил, а резервные баллоны не запускали даже.
– Состояние их все равно контролируйте. Я понимаю, конечно, что они импортные, из-за границы, все дела, но мало ли что случится.
– Все в порядке, босс. Можете сильно не переживать.
– Вас только распусти, вы мне тут балаган устроите. Все по миру пойдем.
– Да я-то что! Это Витек с Данькой постоянно ругаются, как дети малые. Машкины на их фоне сущие ангелочки!
– Это точно.
Серега все же сам попереключал экраны бортового компьютера, проверяя датчики зажигания прихода, уровень регенерации быстрого заряда и прочее.
– Я же говорю, все норм, а ты мне не веришь никогда.
– Доверяй, но проверяй. Слышал такое?
– Ну говорила мне это бабушка, помню.
– Вот и не надо тут тогда. Ладно, дежурь. Пошел я.
Дальше прошелся вдоль жилых коридоров. Планшеты, установленные перед входом в каждую комнату, слабо мерцали белыми дисплеями. Это означало, что в комнату поступало достаточное количество кислорода, беспрепятственно выводился углекислый газ, терморегулятор нагревал воздух до выставленной температуры и поддерживал относительную влажность, а прибор звуковых колебаний фиксировал ровное сопенье спящего. Если из строя выводился один из таких датчиков, то экран вмиг потухал, и на нем предостерегающе высвечивался красный восклицательный знак. Затем с помощью изобретенного Пиратом прибора, который он ласково именовал «Жгутик», мы проводами со спецразъемами подключались к экрану и через него узнавали, какова конкретная неполадка. Сереге весь этот процесс часто напоминал производившуюся механиками в прошлом диагностику машины, на которой загорался чек. Впрочем, в довоенное время, еще до работы в «Заслоне», Аркаша зависал в автосервисе с отцом. Неудивительно, что до такой идеи додумался именно он.
– Сережа.
Дверь одной из комнат чуть приоткрылась. Мужчина обернулся. Поначалу в проеме никого не было видно. Сергей нажал на серую кнопку в стене, практически невидимую, если не знать про ее существование. Сверху над дверью зажглась лапочка. Это была Ленка, белокурая блондинка с болотного цвета глазами. Раньше на предприятии она занималась программированием модульных комплексов, сейчас же совмещала работу матери для детишек и изредка помогала с расчетами по изготовлению частей портала. Незаменимая и до безумства красивая.