Цикл "И смерть лишь начало", Книга 3 - "Неслучайные случайности"

Кун Андрей Владимирович

По широкой, каменной лестнице, застеленной персидским ковром, мы поднялись на второй этаж.

Да, особнячок впечатлял. Из всего, что я видел в прошлой жизни, он больше всего напоминал питерский Эрмитаж - там, где коридоры с картинами, вазами, низкими диванчиками и высоченными потолками.

А из совсем недавнего прошлого дом ассоциировался с Британским музеем. И вот так, с первого раза, я бы и не определил, где красивей и солидней. Там, в музее или здесь.

–

А ты, Драко, оказывается, живешь в пошлой роскоши, - не удержался я от шпильки.

– Да это вроде как традиция. Малфои всегда так жили, - друг принял шутку серьезно, и принялся оправдываться.
– От меня ничего не зависит.

– Да нет, все нормально, - успокоил я его.
– Просто хочу сказать, что солидная у тебя берлога. Круто!

– Берлога.., - он хихикнул.
– Классное словечко!

Я постарался выглядеть безмятежно, но не уверен, что мне это удалось.

Знать, что твой лучший друг, вполне богат и обеспечен, это одно. Но оказаться в таком месте, и понять, что это круче, чем музей, совсем другое.

Особенно после "двушки" в Смоленске! Или скромной комнатки у Дурсли.

И я даже не завидовал. Тут дело в другом. Я не устаю удивляться тому контрасту, что присутствует между бедными семьями и богатыми. Социальное равенство, похоже, понятие из категории утопических. И на нашей планете, вероятней всего, никогда не будет достигнуто. Или как минимум, я столько не проживу, чтобы его увидеть.

Друг устроил мне небольшую экскурсию по дому предков, а потом показал комнату, в которой мне предстояло жить ближайшую неделю.

Мы вошли в просторное, около тридцати квадратных ярдов, помещение, светлое и с высоким потолком. В центре большая кровать с пологом, есть камин, резной столик, стулья, пара кресел, шкаф с зеркалом, ковер на полу. Широкие окна, тяжелые занавески, вощеный паркет, множество не броских, но дорогих безделушек - все создавало вполне определенную атмосферу.

Здесь уже находился мой чемодан и клетка с Хуги.

– Ничего так, - я завалился на кровать. Драко сел на кресло и нахмурился:

– Я тут показал отцу тот жест, что ты демонстрировал в Хоге...

– Да?

– Ага. Отец сразу его узнал. Это Непреложный Обет. Правильно?

– Точно, - я почувствовал, что сердце несильно сжала невидимая рука.

– Думаю, тебе запрещено об этом говорить, - рассуждал Малфой.
– Гарри, куда же ты вляпался?

– Вот так получилось, - я сел на кровати и развел руками.

– Ничего, мы с Герми об этом еще подумаем, - успокоил меня друг.

– Кстати о нашей подружке, - я ухватился за возможность перевести беседу на другую тему. Уж больно мне не нравилось это ощущение "предостережения" на сердце... Так недолго и доиграться. А зачем так рисковать?
– Твои-то как к Грейнджер относятся?

– Разговор останется между нами?

– Конечно.

– В общем, им она не очень-то нравится.
– Малфой поерзал.
– Она же из магловской семьи, а мы, сам понимаешь, не очень-то с такими дружим.

– Но ты-то вроде нормально себя с ней чувствуешь?

– Ну да, она же друг, - Драко сказал это твердо.

– Но родным не нравится, так что ли?
– намекнул я ему.

– Раньше - да. Особенно после того, как я не поступил на Слизерин.

– А сейчас?

– Сейчас немного привыкли. Говорят - ладно, дружи. Но не больше.

– Не больше?
– я фыркнул. Интересно, о чем взрослые могут говорить с тринадцатилетним ребенком?

– Ну, отец говорил про отношения, - Малфой покраснел.

Глядя на него я не выдержал и громко рассмеялся.

– Отношения, - я протянул это слово.
– Какие к Мерлину отношения в нашем возрасте, а?

– Да это они на будущее, - Драко смутился еще больше.
– Сказали, что если что-то начнется, мне голову открутят.

– Ясно, - я перестал смеяться. С другом все понятно. На дружбу с Грейнджер его родные глаза закрыли. Но о дальнейших последствиях предупредили. И наверняка беседа вышла серьезная. Вон, Драко, говорит об этом очень вдумчиво. Значит, установки он получил конкретные и нерушимые. А то, что они предупредили его так рано, когда до чего-то там серьезного еще далеко, так это правильно. Лучше, как говорится перебдеть.

Впрочем, вопрос о том, разрешат ли Малфою дружить с Грейнджер, меня волновал еще на первом курсе. Я тогда даже немного совестью мучился - вроде как я жонглирую чужими судьбами, сводя в одну компанию детишек из диаметрально противоположных семей.

Но и тогда все обошлось. И сейчас Драко подтвердил, что эта ситуация вполне адекватная. А это странно. По канону выходило, что Малфои настоящие упыри, повернутые на чистоте крови, и просто презирающие "грязнокровок". Бессмысленно и беспощадно! Сейчас же положение дел иное, не такое категоричное.

Потом был обед - торжественный и официальный. Я чувствовал себя малость неуютно. И судорожно вспоминая все те приемы и правила этикета, чему меня успел научить Малфой за два года в Хоге.

Вроде выходило неплохо. Во всяком случае, никто на меня не косился с плохо скрываемым чувством недовольства или пренебрежения.

Вечером мы гуляли по парку. Я, Драко и его дед. И Лорд сам завел разговор об Добби.

– Драко передавал вам наши извинения, мистер Поттер?
– Абраксас предпочитал называть меня на "вы". Он был одет в легкий, изящный костюм и опирался на трость, отделанную серебром. Похоже, всем мужчинам Малфоям нравится такой аксессуар.