Циклогексан (сборник)
Шрифт:
Делаю успокаивающий жест. Я не брошусь. Во-первых, устал, а во-вторых, на такого породистого жеребца, каким по милости Автора я являюсь, девушки бросаются сами. Но куда они исчезают по завершении очередного рассказа?!
Эту зовут Беата, и ее фигура превыше всяких похвал. Обычно Он так и пишет, когда чувствует приступ литературной импотенции: «превыше всяких похвал». Подразумевается, что нужные эпитеты подберу я сам, и читатель тоже. Но мне не хочется, да и вообще восхищаться ее фигурой что-то не тянет. Гораздо благосклоннее я бы сейчас посмотрел на ужин и на какую-никакую постель. Впрочем, как раз к постели дело и без того идет много стремительнее, чем мне хотелось бы.
…В
– Я ждала тебя, – просто сказала она.
– Меня? – переспросил Орк.
– Такого, как ты. Я не одна, здесь, в пещере, много людей, но все они смирились с жизнью кротов. Да, здесь пока безопасно, но только потому, что мы не оставляем в живых имперцев, осмеливающихся приблизиться к нашему убежищу; потому, что мы сбиваем имперские флаеры, пролетающие над каньоном. Ты видел их обломки. Но когда-нибудь наше убежище будет раскрыто, и тогда нам придется либо погибнуть, либо уйти в нижние ярусы пещеры. Навсегда. Подземная жизнь не для таких, как мы с тобой. Ты умный и сильный, ты обязательно что-нибудь придумаешь…
– Конечно, – сказал Орк.
У покосившейся двери он подхватил Беату на руки и осторожно поцеловал. Девушка обвила руками его шею, и тогда он бережно понес ее в келью и легким толчком затворил за собой дверь.
– Меня еще никогда не носили на руках, – потрясенно сказала Беата…
Меня тоже. Что делает Автор, о чем Он думает, этот дурак! Последние мои силы уходят на то, чтобы дотащить нежданно свалившийся на меня груз до постели. Я буквально валюсь от усталости и уже ни на что не способен. Я, наконец, просто грязен. Но нет никакой передышки, и Беата впивается в меня долгим и страстным поцелуем, напрочь перекрывая дыхательные пути. Кое-как борюсь за жизнь, а она думает, что это – прилив страсти. А Автор, похоже, вообще не думает. В случае драки или бегства от стражников Он мог бы еще написать что-нибудь вроде: «отчаяние придало ему силы». Но сейчас не тот случай.
А дальше? Если Он поставит многоточие, я готов простить Ему весь сегодняшний день, но вдруг Он решится дать более детальное описание? Вот это страшно, даже если предстоящее, древнее как мир действо будет описано игривыми обиняками. Но откуда Он возьмет столько обиняков в своем словарном запасе?
Что ж, пусть. И если Он на свою беду когда-нибудь вздумает написать рассказ от первого – своего – лица и опрометчиво окажется в пределах моей досягаемости, я загрызу Его зубами. Как-то раз Он выдал фразу, впоследствии кем-то исправленную: «загрызть голыми зубами». Вот голыми и загрызу. Но прежде возьму за шиворот, чтобы не убежал, и выскажу Ему все, что о Нем думаю.
…– Ты мой, – прошептала Беата. – Мой…
Орк бережно заключил девушку в объятия…
Слава Вселенной, Он поставил многоточие! Остальное читатель должен додумать сам, ибо предполагается, что фантастику читают люди с воображением. Я разжал объятия и облегченно свалился на постель.
– Ты что? – непонимающе спросила Беата. Она была бесподобна, но сейчас я был не в состоянии даже любоваться ею.
– Сплю – вот что! – И, терпя решительное поражение в борьбе со сном, я кое-как объяснил ей ситуацию.
– Я тебя ненавижу, – неуверенно сказала она.
– Не-е-ет, дорогая, – проговорил я сквозь сон. – Ты меня теперь любить будешь, ты без меня жить не сможешь, ты теперь, если понадобится, и собой пожертвуешь ради меня, это я тебе говорю. Потому что… – я зевнул, отключаясь, – потому что так задумано…
Она спихнула меня на пол. Я не вскочил, не попросил прощения, не наградил ее оплеухой. Я заснул. Смертельно уставшему человеку все равно, где спать. И если Автор захочет начать мой завтрашний день с того, что я просыпаюсь в постели рядом с Беатой, – так оно и будет. И мне безразлично, каким образом Автор, подобрав меня с пола, перенесет к ней в постель. Это Его личное дело.
…Когда Орк проснулся, Беата еще спала, положив голову ему на плечо. Во сне она казалась еще привлекательнее…
Ну вот, видали? Между прочим, Беата действительно привлекательна, и я думаю, что мы с ней как-нибудь поладим, тем более что я теперь снова в боевой готовности: жив, здоров и весел, и даже вчерашний тритон как будто переварился во мне без эксцессов. Лежу, смотрю в потолок кельи, считаю сталактиты, а в голове бродят разные мысли и догадки – но это не мои мысли, а Его. Они предназначены для особо тупоумных особей из читательской среды, и мне до них дела нет. Терпеливо жду, когда это кончится, а потом разбужу Беату, и пусть она познакомит меня с племенем.
…Здесь, в огромном подземном зале собрались жертвы космических катастроф, остатки экипажей и пассажиров, по счастливой случайности не попавшие в лапы имперцев, сумевшие выжить в этом мире жестокости. И еще их потомки, некоторые – в третьем колене. Всего набралось человек тридцать мужчин и почти столько же женщин – беглецов и изгнанников, потерявших надежду, но сохранивших страстное желание сражаться за свою свободу и умереть, сжав зубы на горле врага. Орк присматривался к их грубым, обветренным лицам, пытаясь определить, откуда сюда попали эти люди. Гарпийцы казались мрачными и насупленными; дилийцы, напротив, выглядели весьма приветливыми, если не знать, что более коварного и изобретательного в военных хитростях народа во всей Вселенной нет и никогда не было; долговязые, с оливковой кожей, тиониты по обычаю закрывали тканью нижнюю часть лица; попадались и изящные женщины с Андромахи, легко узнаваемые по коротким прическам и ритуально купированным ушам.
Двое угрюмых мужчин, еще носивших на себе обрывки имперской военной формы, оказались бывшими стражниками, не поладившими с начальством и счастливо избежавшими единственного на Бражнике наказания для строптивых, которое заключалось в сажании провинившегося на специально заостренный сталагмит в одной из многочисленных пещер…
Так. Скелет, встретившийся нам с гарпийцем в ледяном тоннеле, дождался своей очереди и получил вполне рациональное, хотя и жутковатое объяснение. Но мне ясно и другое: это не рассказ. Нет привычной динамики (Орк выстрелил – враг упал), медленно вводятся в действие новые персонажи. Автор замахнулся по меньшей мере на повесть. И я снова бодр, готов крушить и подставлять себя под удары разной степени силы и жестокости, чтобы привнести мир и благодать, как я их понимаю, на эту планету, которой, если сказать совсем честно, вовсе и не существует. Но нет смысла открывать на правду глаза всем этим людям. Они новички, не поймут.