Цирк, да и только
Шрифт:
– Ваши родители ему сообщили, так? – догадалась я.
– В том-то и дело. Я даже не представляла себе, что папа с мамой общались с Селивановым за моей спиной. Они и в Тарасов послали меня с тем расчетом, чтобы я устроила свою личную жизнь. Им казалось, что Иван – идеальный кандидат в мужья. Более того, сам Ваня ни на секунду не сомневался, что я стану его женой. Он вел себя уже совсем не так, как раньше: мог нагрубить мне, потребовать отчета, где я была и с кем. И это при том, что у нас еще не было близких отношений, я этому отчаянно сопротивлялась, так как понимала, что не хочу связывать свою жизнь ни с этим человеком, ни с акробатикой. О дрессуре я тогда еще не думала, хотя мне нравилось смотреть на то, как работают Людмила и Юрий Варецкие.
– Людмила –
– Старшая сестра Юры, – пояснила Ольга и продолжила свой рассказ: – На втором курсе у нас была здесь практика. На манеже Ваня выдернул меня за руку из группы и потащил за кулисы. Я упиралась, но он был сильнее. Около своей гримерки Селиванов устроил мне сцену ревности, прося объяснить, почему я его избегаю. Я сказала, что он не имеет никакого права требовать у меня отчета. В ответ на это Иван замахнулся рукой, намереваясь дать пощечину. Его схватил за руку проходящий мимо Варецкий, а затем, пытаясь защитить меня, сказал, что я его невеста. Селиванов оторопел, приняв все за чистую монету, затем скомканно извинился и зашел в свою гримерную. Сначала мы с Юрой просто поддерживали легенду, а затем поняли, что не можем ни дня существовать друг без друга… Иван делал вид, что смирился с этим, а сам уведомил о произошедшем моих родителей. Они приехали в Тарасов как только смогли. Вопреки ожиданиям Селиванова, Юра понравился маме с папой, и они нас благословили. Свадьба у нас была скромная, и вскоре после нее Юра уехал в длительные гастроли. Из-за учебы я не могла отправиться с ним. По возвращении в Тарасов с Людой произошел несчастный случай, и она больше не могла выступать. Я стала репетировать с Юрой, общий язык с тиграми нашла быстро, и уже через несколько месяцев я вышла на арену перед полным зрительным залом. Вышла и обнаружила, что в моем фартуке нет мяса. Я сама его туда положила, но когда засунула руку в карман, чтобы поощрить хищника аппетитным кусочком, то обнаружила там шарики скомканной бумаги.
– Ничего себе! И как же вы выступали?
– Кое-как. Тигры и половину того, что было отрепетировано, не показали. Юра не понимал, что происходит, почему я не даю животным мясо. Он, как мог, пытался спасти номер, и ему это худо-бедно удалось. Часть зрителей, наверное, даже не поняла, что все пошло наперекосяк. Искушенная публика, конечно, заметила, что второе отделение было едва ли не халтурное. Знаете, Таня, я даже не заподозрила Ивана, пока он сам себя не выдал многозначительными взглядами и ухмылками. Потом были и другие подставы, но все это уже в прошлом. К тому же нечто подобное происходит со всеми новичками. Кому-то красный перец в костюмы подсыпают, кому-то иголки в обувь. Все это только закаляет характер.
– Да, о чем-то подобном я слышала, только не про цирк, а про театр. Скажите, Оля, неужели Иван до сих пор не может успокоиться, что вы предпочли другого?
– Я считала, что он успокоился. Примерно через год после того, как я стала выступать в шоу с тиграми, в Ваниной жизни тоже произошли изменения. У Владимира Петровича, его отца, случился инфаркт. Базовый номер, в котором он выступал с двумя сыновьями, развалился. Ваня с Лешей взяли творческий отпуск, стали работать над новым номером, но у них что-то не клеилось, так что несколько месяцев они не выступали. Как-то мы вернулись домой с очередных гастролей и узнали, что Иван женился на выпускнице нашего училища. Многие говорили, что она была на меня похожа. – Оля скептически пожала плечами. – Лично я сильного сходства не заметила. Года через два Полина бросила Ваню и уехала за границу. Говорят, она сейчас в цирке «Дю солей» выступает. Так вот, после этого Иван снова стал срывать на мне зло.
– Каким образом?
– Однажды он устроил скандал, заявив, что мы с Юрой заняли манеж, в то время когда там должна была быть репетиция у него с братом. Другой раз опрокинул на меня в буфете чашку с горячим кофе. Были и другие мелочи, но потом все прекратилось. У Ивана возникла идея нового номера, она его целиком поглотила, так что времени на то, чтобы строить козни, у него просто не было. Ваня с Лешей
– Если между Иваном и Валерией произошел разлад, то это обстоятельство вполне могло толкнуть Селиванова-Зельцера на очередной выпад в вашу сторону. Он видел, как нежно вы относились к своему новому питомцу, и план созрел сам собой. Тем более все так удачно сложилось: как раз в тот день братьям-акробатам привезли новые гимнастические снаряды, – размышляла я вслух. – Сам Иван не стал светиться перед камерами, поэтому втянул во все это своего отца…
– Прекратите! – резко оборвала меня Ольга. – Владимир Петрович ни за что не пошел бы на такое! Он очень порядочный человек. Когда Ваня добивался меня, Владимир Петрович встал на мою сторону. Он прямо сказал мне, что у его старшего сына паршивый характер, ужиться с ним сложно, поэтому лучше не давать ему никакой надежды. Инфаркт у Владимира Петровича неспроста случился – старший сынок довел. Селиванова много раз приглашали преподавать в училище искусств, но он все время отказывается. Как вы думаете, почему?
– Чтобы быть рядом с сыновьями.
– Прежде всего – с Иваном. Не будь отца рядом, Ванька своих младших братьев загнобил бы. А при отце он себя сдерживает.
– Тем не менее вы, Оля, все же заподозрили Ивана в том, что он похитил Урала. Когда это произошло? И что вас натолкнуло на эту мысль?
– Вчера. Юра пошел в буфет выпить кофе, а вернулся оттуда сам не свой. Как я ни пыталась узнать, что случилось, он мне ничего не сказал. Это мне потом Танечка Смирнова рассказала, в чем дело. Она была в буфете, и девчонки, воздушные гимнастки, сплетничали обо всем подряд. Как раз в тот момент, когда одна из них сказала, что Урала, скорее всего, выкрал Ваня Зельцер, туда зашел Юра. Естественно, он это услышал, – Ольга виновато вздохнула. – Скажите, Таня, мой муж что-нибудь говорил вам об этом?
– Нет.
– Но я же слышала, что он произнес фамилию акробатов, – не поверила мне Варецкая.
– Вот именно, акробатов, а не конкретно Ивана.
– Неужели это все-таки Ванька сделал? – Немного подумав, Оля встала и решительно направилась к двери. – Я пойду и сама спрошу у него, где тигренок. Ваня вернет Уралушку, вот увидите. Юра?
– Да. А ты ждала кого-то еще? – спросил Варецкий, столкнувшись в дверях гримерки с женой.
– Нет, я собиралась к тебе. Как там Соломон?
– Нормально. Не понимаю, с чего ты взяла, что он капризничает. Лично мне так не показалось. Хочешь пойти к нему?
– К кому? – уточнила Ольга.
– К Соломону, разумеется, – усмехнулся Юрий.
– Ну, если ты говоришь, что все нормально, что тебе удалось его искупать, то я останусь.
– Нет, иди к нему, чего уж там. Я тебя не держу.
Варецкий явно имел в виду не тигра, а одного из братьев Зельцер. Я поняла, что дрессировщиков нельзя сейчас оставлять вдвоем, иначе они начнут выяснять отношения. А ведь через несколько часов им предстояло выступать с хищниками. Надо было срочно переключить внимание моих клиентов на что-то другое.
– Я понимаю, вам самим надо готовиться к выступлению, но мне хотелось бы задать еще несколько важных вопросов, – вклинилась я в многозначительный разговор супругов Варецких.
– Спрашивайте. – Юрий зашел в гримерку, бесцеремонно отстранив жену.
Она немного потопталась у входа и вернулась обратно. Усевшись на тот же стул в углу, Ольга сказала:
– Да, Татьяна, мы вас внимательно слушаем.
– Насколько мне известно, артистов часто приглашают на различные корпоративы. Может быть, кто-то высказывал свое недовольство тем, как распределяется оплата этих выступлений?