Цирк мертвецов
Шрифт:
— Но по ним никто особо не плакал и не убивался.
— Это правда, — пробормотал Аркетт, очень медленно поднимая голову. Он допил водку и посмотрел на светящиеся цифры на часах. — И ты защищаешь эту девку, эту… другую Элис?
— Да. Если бы я думал, что она в чём-то виновата, то это была бы совершенно другая история.
— А зачем тебе вообще всё это нужно?
— Умерла та, кого я любил. Я познакомился с той, кто была знакома с ней до меня. Она рассказала мне то, чего я не знал, и теперь я люблю её ещё больше. Вот так всё просто.
Аркетт пронзительно посмотрел на Джина и увидел в его глазах что-то недоговорённое.
Добродушно улыбнувшись, Клайд сказал:
— Посмотрите-ка, кто пришёл. Мерл, познакомься с моей старой приятельницей. Арахис, это — Мерл, мой племянник из Талсы.
— Очень приятно, — сказал ковбой и слегка поклонился. Женщина поставила сумку на стойку бара и села на стул рядом с ним. — Арахис. Классное имя.
— Рада, что тебе понравилось, — сказала женщина и подала знак Клайду, подняв мизинец. — Дай мне, пожалуйста, чивас в стакане для бренди. В общем, как всегда.
Женщина, которую звали Барбара Джин Фаулер, познакомилась с Клайдом в 1964 году, когда они вместе были в Техасе на съемках фильма «Малышка, должен пойти дождь» [154] , модном вестерне, в котором главные роли сыграли Стив Маккуин, Ли Ремик и Дон Мюррей. Барбара Джин была главным сценаристом, а Клайд был приглашён на должность постановщика двух сложных сцен драки, произошедших в придорожном мотеле, ни одна из которых не вошла в окончательный вариант.
154
«Вaby, the Rain Must Fall».
— Ли Ремик была на диете, — рассказал Клайд племяннику. — Она весь день ела арахис, а Барбара Джин отвечала за её еду. Маккуин сходил с ума, потому что она съедала горсть арахиса после каждого дубля, и изо рта у неё после этого пахло отвратительно.
— Дон Мюррей стал называть меня Барбара Джин — королева Арахиса, — сказала Барбара Джин, — команда подхватила, и вскоре прозвище сократилось просто до Арахис.
Джин сказал Аркетту, что был на премьере «Малышка, должен пойти дождь». Несмотря на хорошую игру актёров и то, что его заинтересовал сюжет, — Маккуин играл рок-н-ролльного певца, только что вернувшегося из тюрьмы к жене и детям, которому кто-то постоянно названивал, — ему не понравилось, что в фильме не звучала живая музыка.
— Было видно, что он не умел играть на гитаре и что он просто плохо пытался попасть в слова, которые пел кто-то другой. Я не клюнул на это.
— Он мне больше понравился в «Великом побеге» [155] и ещё одном фильме, про картёжников.
– «Цинциннати Кид» [156] .
— Он самый.
Джин взглянул в сторону бара, и ему вдруг пришла в голову мысль, что мать Мелани Новак, как и Барбара Джин, была сценаристом. Этот факт сам по себе не был бы ничем примечателен, если бы он не знал о прошлом Мелани Новак и её дружбе с Бобби Фуллером.
155
«Великий побег» («The Great Escape», 1963) — фильм режиссёра Джона Стэрджеса про группу британских, канадских и американских военнопленных, которые бежали из немецкого концлагеря во время Второй мировой войны.
156
«Цинциннати Кид» («The Cincinnati Kid», 1965) — фильм режиссёра Норманна Джуисона.
Не глядя Аркетту в глаза, Джин сказал:
— Бобби Фуллер был из Техаса, из маленького городка под названием Гуз Нек.
— Бобби какой?
— Фуллер. Он тоже пел песенки в стиле рокабилли в кино.
— С Маккуином?
— В другом фильме, в тупом фильме с Нэнси Синатра. Он вышел приблизительно тогда же. Он умер через год недалеко отсюда. Ты, наверное, и не помнишь об этом.
— Не помню.
— Ну да. Большинство людей забыли про это, — сказал Джин. — Я — нет.
— Это ты к чему?
Джин подумал минутку, рассказывать ли ему об этом. Он покачал головой:
— Да ничего. Забудь о том, что я говорил об этом. Аркетт холодно и слегка беспокойно посмотрел на Джина.
— Я, наверное, ещё захочу с тобой поговорить, — сказал он и снова посмотрел на часы. — Так что не уезжай из города.
— Я и не собирался.
Аркетт встал и пошёл в сортир, а Клайд дал Джину стакан за счёт заведения. Потом открыл кассу и, выдав своему племяннику несколько четвертаков, сказал: «Поставь F-2, G-3 и А-9».
— И D-11, — попросила Барбара Джин, подмигнув Клайду. — Помнишь эту песенку?
– «Hush… Hush, Sweet Charlotte».
— Мы тогда были на съёмках, — сказала Барбара Джин. Она разговаривала с ковбоем, но Джин знал, что она хочет, чтобы и он слышал её историю. — Мы тогда с Клайдом слегка увлеклись друг другом. Это длилось где-то неделю, да?
— Ну, вроде того.
— Можно я им расскажу о номере в отеле?
Клайд достал сигарету из кармана рубашки и поджёг её золотистой зажигалкой, которую его племянник оставил на баре.
— Я тебе разве указ?
— Да нет, — ответила Барбара Джин, в её глазах засветилась ностальгия, словно бы тоска по тому, что когда-то было. — У него по всей комнате висели её фотографии: над столом, на столике возле кровати, заткнуты за стекло в ванной комнате. Это был самый настоящий храм Патти Пейдж.
— Расскажи им о патефоне, — подсказал ей Клайд, которому совершенно очевидно нравилось это путешествие по глубинам памяти. — Не забудь о нём.
— Ну, да. У него проигрыватель стоял прямо в комнате, — сказал Барбара Джин, зазвучала первая песня «Too Young to Go Steady». — У него были две большие стопки со всеми её записями. Я имею в виду, что мне нравился её голос, поймите меня правильно, всё это было романтично и заводило меня, но это было и странно, — сказала она и посмотрела на Джина. — А ты как думаешь?
— Не знаю, — ответил Джин. — Меня там не было.
— Дядя Клайд странный человек. Кстати, вся семейка Фебов странная, включая меня, — сказал ковбой, медленно повернулся на стуле и вытянул руки, словно бы танцевал фокстрот с предполагаемым партнёром. — Хочет кто-нибудь потанцевать со мной? Мисс Королева Арахиса?
Барбара Джин встала.
— С большим удовольствием, — изящно ответила она и обняла ковбоя. — Клайд, ты смотришь?
— Да.