Цитадель Иерусалим
Шрифт:
Не веря своим глазам ,что еще жив , я остановился передохнуть , осматреться вокруг и услышал Плиния . - Уходим ! Забираем с собой этого крикуна , их старшего вояку. . У нас в ставке он наговорится вволю . Быстро !
Мы с Квинтом в крови , сами еле в движении , выволокли , притихшего , уже связанного лохматого громилу пока Дриз
36
привел из конюшни трех жеребцов и погрузили его на круп . Как скоро оказалось , на берегу нас ожидал еще один сюрприз . В ивовых кустах , где была захоронена наша лодка с веслами , было пусто . Лодки не было ! Никто не мог знать или разыскать в темноте нашу спрятанную лодку . Никто ! Кроме одного человека . Кроме Луция!
Какое
Мы благодарили Богов , которые послали нам этих трех лошадей - добрейших животных . Ведь погоня могла быть снаряжена за нами немедленно или через пару часов . Без лодки нас ждала гибель. и только лошади могли нас спасти.
Мы все нырнули в ледяную , пузырящуюся уже начавшую замерзать воду Данубия. Берег нашего спасения был таким доступным , но нелегко досягаемым. Безмолвные , могучие кони тянули упряжными ремнями наши уставшие руки .
Силы оставляли всех нас , но холод поддерживал наше сознание. Невероятными усилиями , поддерживая друг друга в волнах стремительного течения Данубия мы как-то доплыли живыми до берега и выбрались возле нашего лагеря.
На этом моя память событий двадцатилетней давности теряла отдельные детали .
Я лишь вспоминаю что в центурии нас четверых раненых и бессильных после переправы встретили , как героев и даже наградили солдатскими высшими наградами трибуна и командующего Македонского легиона - фалерами с изображением бога Марса. . Того самого речеобильного предводителя даков из таверны в варварском поселении Крисне мы передали в ставку , где из него выжали стратегически важные сведения о грядущем выступлении варваров. Плиний, командир нашего славного контуберния даже получил дубовый легионерский венок , присуждаемый римским солдатам за спасение товарищей в бою. Но
37
главное - нас всех , не рожденных римлян наконец представили к получению грамоты римского гражданства из рук сенатора .
А что-же с Луцием ? Что произошло с этим предателем , трусом спасавшим свою жалкую жизнь за счет гибели своих товарищей ? Он объявился в гарнизоне на следующий день и был тут-же взят под стражу по обвинительному заявлению Плиния трибуну легиона .
Мне пришлось свидетельствовать в трибунале об обстоятельствах его исчезновения - бегства с поля боя. Я пришел туда с своими товарищами со следами ран и кровавых повязок и рассказал правду. За подобное военное преступление по Двеннадцати Таблицам Римского Права ему грозила казнь , только казнь .
И вот тогда-то в зале военного трибунала перед судьей-
трибуном , после моего эмоционального выступления он прошипел , c ненавистью глядя мне в глаза :
" Я знаю , ты не иллериец , ты скрыл , что ты ничтожный иудей , я слышал , как ты ночью бредил на арамейском языке. Я знал вас , Иудеев в Риме ! Только родившийся в иудейском племени , может молиться на арамейском. Ты солгал трибуну и будешь распят за это. " Я потерял дар речи , остолбенел . Но к счастью в тот-же момент трибун приказал страже увести его , готовить к публичной казни на форуме..
Боги присматривали за мной . Это было спасение.
Мы по прежнему все были в неведении - какое оправдание он мог иметь для своего преступного бегства с поля боя с варварами. Да и на что он рассчитывал , на какое невероятное снисхождение ? И все-таки пути олимпийских богов неисповедимы . Как будто , в срочности извещенный гонцом его важный покровитель вмешался и на этот раз и Луций исчез из легиона. Избежал возмездия ! Исчез и все ! Больше я его никогда не видел . Как же я мог не испытать сегодня волнения и тревоги , встретив Луция опять спустя две декады , так далеко у Иерусалимской цитадели.
38
Вскоре нам объявили , что план и время штурма крепости изменились и мы стали готовиться к длительной осаде. Рос насыпной вал под стенами цитадели . Полководец Тит решил окружить Иерусалим каменной оградой, чтобы совершенно отрезать город. Не прошло и двух месяцев и землянные с песком сооружения замыкали уже весь гигантский город . Это был конец надеждам еще недавно выживающих жителей . Ни один человек , ни один обоз с пополнением тающих запасов воды и еды не мог проникнуть за
осажденные римлянами стены . Строительные и тыловые войска работали без отдыха днем и ночью и катапульты приступили к метанию зажигательных масс по городским кварталам .
Атака началась внезапно, бесшумно взметнувшиеся темные фигуры со всех сторон хлынули на земляной вал. И будь начеку только часовые, римляне ворвались бы в крепость, невзирая на ров, так стремителен был их натиск. Они швыряли в ров себе под ноги охапки высохшей мальвы , в руках они держали шесты, помогавшие им взбираться на бойницы стен с вала . Темнота скрадывала детали, видны были лишь призрачные фигуры, как волны перекатывавшиеся через укрепления. Эта беззвучность сначала придавала атаке что-то жуткое, но когда защитники , как один, встретили грудью атакующих, тишина раскололась, не от крика, а от глухого гула, прокатившегося вдоль всего вала, - то был шум яростной , но безмолвной рукопашной схватки. Так продолжалось какое-то время , а затем во мраке раздался хриплый, резкий звук боевых рожков галлов . С вала откликнулись римские трубы . С новой силой хлынули на приступ темные тени. И начался ад.
Тишина кончилась, теперь сражающиеся вопили во всю глотку. Над воротами лагеря вверх в ночную тьму взметнулось пламя, переходящее в клубы дыма . Камни и заостренные бревна полетели через крепостные стены . Это вступили в бой мощные баллисты . Огромные деревянные звери , гордость префекта лагеря , дрожали как живые, настил ходил ходуном, когда пусковые механизмы баллист отправляли камни в
39
полталанта в полет не только через стены ,но и через шеренги римлян вдаль в городские кварталы . Несколько камней разнесли первых атакующих защитников на куски. Огромные камни раскалывали головы, отрывали их, сминали людей в кашу. Иудейские воины бесстрашно мчались навстречу легионерам ,
на бегу пуская стрелу за стрелой, засыпая римлян дротиками, и падали сами под ударами баллист и катапульт . Каждая пядь вала превратилась в поле сражения. Легионеры с ревом перекатывались через бруствер, и там их встречали , не знающие пощады иудейские воины уже готовые принять смерть в последнем бою. Зажигательные стрелы волнами летели на защитников крепостных стен и на ближайшие строения , нмедленно превращая их в горящие факелы в дыму. Под встречным градом камней, и под горящей смолой в черном пару , стекающей из заготовленных бочек передовые , когорты с сомкнутыми, в панцирь черепахи, приблизились к дымящимся воротам и части стены . Бревнами они начали крошить могучие вековые доски . Иудейские лучники, скрытые на привратных башнях, без устали посылали стрелы в гущу атакующих . Раненых и убитых было не счесть . По команде передовой отряд расступился и в этот коридор к остаткам крепостных ворот я двинулся с моими выхоженными за месяцы слонами! Головы и спины их были надежно защищены . Ничто не могло уже их остановить .