Цитадель огня. Мрак остаётся [Авт. сборник]

Энтони Марк

Тревис так и не смог привыкнуть к тому, что всякий раз при упоминании о Джеке у него сжималось сердце.

— Да, он был мудрым человеком. Помнишь, я тебе рассказывал, что он подарил мне очки.

— Да, которые раньше носил гангстер.

Дейдра улыбнулась и заиграла похоронную мелодию.

Тревис расхохотался. Он отлично помнил тот день, когда Джек подарил ему очки. Он разбирал одну из коробок, помогая Джеку привести в порядок чердак в «Обители Мага», и случайно на них наткнулся — пыльные, дужки вывернуты,

стекла разбиты. Он показал их Джеку.

Значит, вот где они прятались. Хорошо, что ты их нашел, Тревис. Мне кажется, они должны принадлежать тебе.

Тревиса тогда удивили его слова. Впрочем, Джек часто говорил необычные и даже загадочные вещи, и Тревис, пожав плечами, взял подарок.

Дейдра подняла голову и окинула его задумчивым взглядом.

— А знаешь, интересно, что ты решил смотреть на мир именно через эти очки.

— Думаешь? Мне иногда кажется, что быть плохим парнем очень даже весело. — Он изобразил кривую ухмылку и напустил на себя свирепый вид. — Эй, дамочка, это ограбление.

— Страшно, — заявила она, в зеленых глазах зажглись огоньки. — Но я серьезно, Тревис. Почему ты выбрал очки гангстера? Почему не шерифа или рейнджера?

Тревис поскреб рыжеватую щетину на подбородке.

— Понятия не имею. Наверное, дело в том, что я не герой.

— Правда?

— Правда. Даже в детстве я никогда не мечтал стать сказочным героем. Я никому не говорил, но мне ужасно хотелось, чтобы их всех сожрали чудовища. — Он изобразил кровожадную улыбку. — Вот тролль, прячущийся под мостом, — это я.

Дейдра наградила его пронзительным взглядом.

— Звучит так, будто заговорило твое второе «я».

— Второе «я»?

— Темная сторона твоей души, демон, злой дух — называй как хочешь. — Она взяла чашку с кофе и принялась греть руки. — Возможно, какая-то частичка тебя знает, что ты мог бы стать гангстером.

Тревис посмотрел на свои руки. Он не видел ее, зато прекрасно чувствовал — знак Джека, руну рун, пульсирующую под кожей ладони.

— Нет, я никогда не смог бы сделать то, что творили они.

— Осторожнее, Тревис. Душа человека — это огромный, бездонный океан. Каждый из нас способен совершать поступки, которые нам самим кажутся чудовищными. И это нормально. Но если ты вздумаешь отрицать реальность, темная сторона может взять верх, не спрашивая твоего согласия.

— Не понимаю.

— Хорошо, давай по-другому. Сто лет назад шериф не слишком отличался от гангстера. Каждый зарабатывал себе на жизнь при помощи револьвера. Разница в том, что один использовал пистолет, а другой становился рабом своего оружия.

Тревис удивленно уставился на Дейдру. Она не могла знать, что чувствует человек, который вдруг понимает, что наделен могуществом и может уничтожить другое живое существо.

— Извини, Тревис.

Я не собиралась читать тебе лекцию. Кроме того, наше второе «я» не всегда несет в себе зло. Иногда чудовища могут стать героями. Возьми, например, «Красавицу и чудовище».

Он поднял голову и криво улыбнулся.

— Даже не пытайся испортить мне настроение.

Дейдра поднесла чашку к губам, но Тревис все равно заметил, что она улыбнулась. Он встал и заявил:

— Мне пора к моим посетителям.

— Твоим посетителям? — чуть склонив голову набок, спросила Дейдра.

— С тех пор, как пару лет назад умер Энди Коннелл.

— Ну, в таком случае помогу-ка я тебе немного подзаработать. — Дейдра взяла мандолину и пробежала пальцами по струнам. — Спасибо за гостеприимство, Тревис. Ты хорошее чудовище.

— Ну, на твоем месте я не стал бы заходить так далеко, — громко рассмеявшись, проворчал Тревис.

В ответ она одарила его загадочной улыбкой, которая стояла у него перед глазами, пока Тревис шел к стойке.

Глава 5

По-видимому, новость о том, что Дейдра Атакующий Ястреб снова появилась в «Шахтном стволе», разлетелась по всему городу со скоростью света, и к закату солнца в салун набились зрители, пришедшие из самых дальних уголков долины послушать ее музыку. Тревис наблюдал за Дейдрой из-за стойки бара, вспоминал другого барда, жившего очень далеко отсюда, и по его лицу блуждала грустная улыбка. Не проходило дня, чтобы он не подумал о Фолкене, Мелии, Грейс и всех тех, с кем познакомился на Зее.

Впрочем, это не совсем так, верно? Потому что в последнее время случались дни, когда, погрузившись в заботы о салуне, Тревис вовсе не вспоминал о Зее. А вдруг когда-нибудь он совсем о ней забудет? Или убедит себя в том, что случившееся плод больного воображения, результат психической травмы, полученной в результате гибели лучшего друга, — убедительная и вполне реалистичная выдумка человека, который два месяца где-то скитался, охваченный горем, и пытался найти смысл там, где его никогда не было?

Нежное пение мандолины смолкло, и тут же разразился гром аплодисментов. Тревис обвел взглядом салун, где яблоку негде было упасть, и покачал головой. Дело не в том, что не можешь снова вернуться домой. Просто, когда возвращаешься, оказывается, что в твоем доме что-то неуловимо изменилось. Как могла Дороти выносить жалкие черно-белые пейзажи Канзаса, побывав на ослепительных от разноцветных красок дорогах страны Оз? Только ведь он любит свой дом, даже такой бесцветный и скучный.

Тревис снова улыбнулся, счастливый человек, знающий, где его место. Макс вышел из подсобки с чистыми стаканами в руках. Тревис взял у него половину, и в этот момент снова заиграла мандолина и зазвучал сказочный голос Дейдры: