Цитадель огня. Мрак остается (сборник)
Шрифт:
Грейс глубоко вдохнула, как женщина, у которой выключили прибор для искусственного дыхания: пока еще жива. Она кивнула юноше, и он улыбнулся. Потом поднял руки от ворота рясы к голове. Наденьте капюшон, миледи.
Грейс последовала его совету, а когда вновь обернулась, юноша исчез. Она вздохнула и решительно вышла на свет.
Прошло несколько секунд, прежде чем ее глаза приспособились к пылающему закату. Острые пики Фол Эрениа вонзались в небо, точно клинки кинжалов, алый свет струился по склонам. Когда зрение вернулось к Грейс, она увидела, как последние толкователи
Грейс приподняла полы рясы и поспешила за ними. Она встала на свободное место одновременно с последним толкователем рун, но увидела, что все рассчитано заранее, поэтому отошла на шаг назад и в сторону. Сердце мучительно колотилось о ребра, и она ждала, что сейчас кто-то из толкователей рун обернется, укажет на нее пальцем и закричит: самозванец!
Однако все продолжали смотреть вперед, когда раздался усталый голос:
— Закат наступил. Пора.
Грейс слегка отодвинула капюшон — чтобы не мешал наблюдать за происходящим. Двое толкователей рун стояли рядом с камнем. Орагиен и тот, кого она видела у ворот прошлым вечером, с лицом, изуродованным многочисленными белыми шрамами.
Голос Орагиена разнесся над площадкой.
— Ты понимаешь, за какое преступление будешь наказан, мастер Уайлдер?
Однако ответил на этот вопрос человек со шрамами, и его голос прозвучал, как удар бича.
— Он осквернил рунный камень. — В его голос слышался гнев. — Тот самый, что является сердцем нашей башни и источником, который дает нам силу. Решение о наказании, которое его ждет, принято.
Грейс облизнула губы. Она должна что-то сделать. Но что? В рукаве рясы она прятала руку Олрига. Должно быть, рука играла важную роль — в противном случае зачем юноша принес ее? Однако Грейс не понимала, что с ней делать, а время истекало. С противоположной стороны двое толкователей рун стояли наготове с зажженными факелами.
Ты должна что-нибудь сказать, Грейс. Что угодно, не имеет значения — необходимо заставить их остановиться.
Грейс открыла рот, но Орагиен ее опередил:
— Ты хочешь что-нибудь сказать перед смертью?
И вновь ответил человек со шрамами:
— Хватит с нас его лжи.
На сей раз Гроссмейстер бросил на человека со шрамами сердитый взгляд, заставив его замолчать.
— Я сказал правду, Орагиен.
Тревис посмотрел на Гроссмейстера. Его лицо стало пепельно-бледным, светлые волосы потемнели от пота, но серые глаза за стеклами очков оставались спокойными. Горячий ветер сорвал шепот с губ Грейс:
— О Тревис…
Орагиен опустил голову, а человек со шрамами решительно взмахнул рукой. Мужчины с факелами подошли к камню. В этот момент человек со шрамами отступил назад, и Грейс потеряла его из виду. Она перевела взгляд на Тревиса. Факелы опустились, и через несколько мгновений в воздух поднялся густой дым.
Давай, Грейс. Кричи. Твой крик заставит их остановиться.
Нет, она не в операционной госпиталя. И не в замке Кейлавера. Она не врач и не герцогиня. Здесь никто не станет подчиняться ее приказам.
Тревис отвернулся от дыма и застыл на месте. Что он делает? Потом его губы шевельнулись, и она поняла, какое слово он произнес.
Грейс!
Ее охватил ужас. Значит, он ее видел — но не саму Грейс, а лишь ее образ.
Из чего следует, что ты не должна была здесь оказаться, Грейс.
У нее неожиданно появилась надежда. Возможно, она еще не потерпела поражения, судьба Тревиса в ее руках. Однако у нее оставались лишь секунды. Тело Тревиса напряглось от боли. Он откинул голову назад, как в ее видении, и из его груди вырвался крик:
— Рука Олрига спасет меня!
Грейс сделала шаг вперед, собралась броситься на ковер и сбить пламя — если потребуется, своим телом. Сильная рука вцепилась ей в плечо и остановила.
— Рука! — прошипел острый, точно клинок, голос.
Она обернулась и увидела темные глаза на изборожденном шрамами лице.
— Чего ты ждешь? — прошипел человек со шрамами. — Брось ему руку Олрига. Руна рун, начертанная на ней, компенсирует воздействие нулевого камня.
На мгновение все смешалось в голове Грейс. Но потом словно игла пронзила ее затуманенное сознание. Рука Олрига меня спасет! Он не молил бога о спасении. Тревис давал ей указание. Она сделала еще один шаг вперед, вытащила из рукава каменную руку и швырнула ее в огонь, ревущий у ног Тревиса.
Грейс никогда не увлекалась спортом, но на сей раз ее бросок оказался очень удачным. Толкователи рун с изумлением на лицах уставились на искры, взметнувшиеся в воздух в том месте, куда упала рука. Тревис посмотрел вниз, яростная усмешка появилась на его лице, и он произнес одно слово — в тот момент, когда солнце спряталось за западными горами.
— Рет.
Огонь тут же погас, и раздался оглушительный гром, Затем площадку перед башней озарила восходящая полная луна, и в ее холодном свете Грейс увидела сцену, которая заставила ее ахнуть вместе с толкователями рун.
Тревис переступил через погасший хворост и двинулся вперед, волоча за собой веревки. Его лицо почернело от сажи. Нулевой камень, оставшийся у него за спиной, покосился. Глубокая трещина шла через его центр.
— Да! — прошептал голос за спиной у Грейс. — Клянусь Олригом, да!
Грейс бросила ошеломленный взгляд на человека со шрамами. Теперь на его странном лице появилось предвкушение триумфа. Грейс даже не пыталась понять, что произошло, она бросилась навстречу Тревису. В его серых глазах она увидела смущение и удивление, рассмеялась и отбросила на спину капюшон. Серые глаза за стеклами очков округлились.
— Грейс?
— Я здесь, Тревис. Я действительно здесь.
Слезы потекли по его измазанным сажей щекам.
— Грейс, — повторил Тревис, и они обнялись. — Ты пришла.
Она напряглась, понимая, что ей следует оттолкнуть Тревиса и осмотреть его ноги, чтобы определить, как сильно он пострадал, а потом заняться его лечением. Однако Грейс лишь сильнее прижалась к его груди. Так тоже можно исцелить.
Толкователи рун зашумели. Грейс и Тревис повернулись к ним одновременно.
Орагиен смотрел на расколотый камень.