Цитадель огня. Мрак остается (сборник)
Шрифт:
— Что ж, если верить историкам, Мерон был о себе высокого мнения.
Лирит прикрыла рот рукой, сдерживая смех.
— Ладно, мне пора вниз, — произнес Магард и отошел от балюстрады. — Надо спускать паруса и переходить на весла. Входим в порт.
Он зашагал прочь. Но в следующее мгновение обернулся и спросил:
— Значит, это твой первый визит в Таррас?
— Да.
В черных глазах капитана вспыхнул огонь.
— Тогда послушайся моего совета, девочка. Это древний город, такой древний, что уже позабыл многое из того, чего другие города не узнают никогда. Говорят, ключи
Лирит задумалась над его словами. Да, Таррас — город древний и давно пришедший в упадок. Когда-то Таррасская империя подмяла под себя почти весь Фаленгарт, и мощнее ее не было на всей Зее. Но с течением столетий, оказавшись во власти слабых, жестоких и тщеславных императоров, она постепенно начала дряхлеть. Границы ее сдвинулись к югу, подставив северные земли сначала под удары варварских племен, а позднее — семи доминионов. Теперь империя состояла разве что из самого Тарраса и еще нескольких мелких городков, лепившихся по берегам Летнего моря.
И все равно, хотя Таррас давно миновал зенит своего могущества и славы, он оставался величайшим городом мира. Лирит как зачарованная глядела на бесчисленные купола, устремленные в небо шпили и огромные изогнутые мосты.
Капитан исчез где-то на нижней палубе, а Лирит вернулась на нос корабля. Город был совсем близко. Теплый, дремотный ветер доносил ароматы пряностей. Было видно, как в порту снуют люди — мужчины и женщины в разноцветных развевающихся одеждах. Просто невероятно, как всего за две недели она перенеслась в совершенно иной мир!
Нет, даже не верится, что еще две недели назад они на рассвете покинули Ар-Толор — спустя день после того, как Мелия узнала о смерти Ондо. А еще в тот день они обнаружили Таркиса, шута, который еще совсем недавно был королем Толории, — выпучив косые глаза, он болтался, подвешенный за шею к потолочной балке.
Убийство Таркиса повергло всех обитателей замка в ужас. Большинство поговаривало, что тот, мол, сам виноват, уж больно распустил язык, и кто-то из рыцарей решил наконец ему отомстить. Но говорили и другое, причем боязливым шепотом, как в самом замке, так и за его стенами, — что жизнью он поплатился не за то, что оскорбил рыцаря или лорда. Мол, виной всему женщина. Ведь вряд ли назовешь совпадением, что Таркис встретил свой весьма малоприятный конец как раз в тот момент, когда колдуньи, тайком прибывшие в Ар-Толор на Верховный Шабаш, столь же тихо собирались отбыть по домам.
Лирит точно знала, что колдуньи здесь ни при чем, а простолюдины охочи до сплетен, особенно если напуганы. И все же… было в этих слухах и домыслах зерно истины. Каким-то внутренним чутьем Лирит чувствовала, что к кошмарной смерти причастна женщина. Но кто? И почему?
Последней Таркиса живым видела Эйрин. А чуть позже в тот же день о том, что он попался ей на глаза, поведала баронесса. Прислушиваясь к нити Паутины жизни, Лирит слышала слова Таркиса — причем точно так же, как их запомнила Эйрин.
Она видит все насквозь… Мне негде спрятаться… Она находит меня даже во сне. Не только она наделена зрением. Я тоже их видел…
В тупик Лирит поставили его последние слова.
Бойтесь живую и мертвую, ибо нет вам спасения из ее паутины.
Как можно одновременно быть живой и мертвой? И зачем этой женщине убивать шута?
К сожалению, все это только прибавило загадочности и без того странному, окутанному тайной уходу из жизни Таркиса. Но к вечеру того дня Лирит и Эйрин уже знали, что лично их ждут дела куда более неотложные.
С наступлением темноты, когда рогатая луна начала клониться к западному горизонту, девушек призвала к себе Иволейна.
— Я хочу возложить на вас одну ношу, — произнесла королева, как только они вошли в ее покои. — Признаюсь, она не из тех, что переполнила бы мое сердце радостью, и тем не менее мне не остается ничего другого. Просто я привязана к Узору, и как я вынуждена просить вас выполнить мою просьбу, так и вы не должны мне в ней отказать.
Лирит не догадывалась, чего стоило Иволейне вступить в самое средоточие Узора, однако наверняка цена, которую она заплатила, была гораздо дороже той, что Лирит могла себе представить. Иволейна избегала смотреть им в глаза, движения и слова ее тоже были какими-то неестественными, словно ее кто-то заморозил.
В углу, сурово поджав губы, стояла Тресса. В течение всего разговора рыжеволосая колдунья не обронила ни слова.
— И что за ношу ты хочешь на нас возложить? — наконец осмелев, спросила Лирит.
Ответ Иволейны в некотором роде круто изменил весь ход их с Эйрин жизни.
— Леди Мелия держит путь в Таррас вместе с бардом по имени Фолкен Черная Рука. Вы составите им компанию. В течение всего путешествия не спускайте с них глаз и как можно больше разузнайте о человеке по имени Тревис Уайлдер, которого колдуньи называют Разбивателем Рун. Если он вернется к ним…
Королева умолкла. Ее стройные плечи поникли, а рука непроизвольно сжалась в кулак.
— Да, Ваше величество.
Иволейна так и не посмотрела на, них, Выражение на ее лице было отнюдь не тем, что ожидала увидеть Лирит, — не было в нем ни гнева, ни стальной решимости. И лишь во взгляде сиял ледяной отблеск. Сердце Лирит мгновенно похолодело — она словно увидела королеву Толории совершенно иными глазами. Ибо отблеск этот был не что иное, как страх.
— Если это произойдет, вы должны мгновенно поставить меня в известность.
Аудиенция закончилась, и Тресса неслышным, но твердым шагом проводила их до двери.
— Да хранит тебя Сайя, — произнесла Лирит, шагнув через порог.
Тресса обернулась на Иволейну — та все еще стояла у окна, стройная фигура на фоне сгущавшейся тьмы.
— Да хранит Сайя вас всех, — прошептала королева.
Затем дверь за ними затворилась, и Лирит с Эйрин остались одни посреди коридора. Девушки переглянулись, и в следующее мгновение их обеих словно прорвало. Нет, никто из них толком не понимал, что означали слова Иволейны, но страх, застывший в ее глазах, был красноречивее всяких слов. Однако Узор был предельно ясен, и им предстояло взяться за порученное дело.