Цитадели гордыни 4. Ярость Стихий
Шрифт:
То же самое касается животноводства. Поголовье увеличивается резвыми темпами, надои росли, обороты взлетали.
Минус – повальное разорение мелких хозяйств фермеров-одиночек. На передний план вышли гигантские агропромышленные комплексы, работающие по типу огромных фабрик.
Себестоимость продукции снизилась. Плюс кланы погрозили пальчиком и ритейлеры перестали играть в привычные игры с бешенными накрутками.
Как итог, продовольствие действительно подешевело. И значительно.
Понятно, дело не в альтруизме. Доступность разнообразных продуктов
Кому нужны голодные бунты? Пусть уж лучше коммерсанты поумерят аппетит, чем по землям вспыхнут пожары восстания. И так ситуация, не сахар. Невозможность купить простой пакет молока, вполне может сыграть роль катализатора для массовых выступлений среди населения.
Оно кому надо?
– И поэтому мы должны отправлять ее в другие страны? За свой счет? – уточнил я.
– Да, – возбужденно выдохнул экзальтированная девица.
Синяя жилка нерва на ее лбу пульсировала, глаза светились фанатичным блеском, на лице прочно поселилось выражение абсолютной уверенности в собственной правоте.
– Почему? – сохраняя спокойствие невозмутимо поинтересовался я. – Почему мы должны это делать? Да еще за казенный счет? Используя деньги налогоплательщиков.
Защитница обездоленных открыла рот, явно намереваясь разразиться воодушевленной речью. Скорее всего обличая клановые власти, попутно кроя правых и виноватых. Минут так на пятнадцать.
Слушать ее полностью не входило в мои планы. Догадываюсь, что скажет.
– Посмотри на ситуацию с точки зрения простого работяги, – не дав оппонентке ничего сказать, заговорил я. – Он вкалывает день и ночь. Аккуратно платит налоги. Регулярно, хочу отметить. И вот однажды ему сообщают, что вместо нового детского садика, больницы или дороги, собранные с населения деньги решено использовать в других целях. Отправить неведомо куда и неизвестно кому. В виде безответной помощи.
Лицо девицы исказила гримаса возмущения.
– Известно кому! – запальчиво воскликнула она. – Голодающим!
Я с независимым видом пожал плечами.
– Может да, а может и нет. Работяге это неизвестно точно. Мало ли что декларируют официально. Его мало заботят подробности, больше волнует отсутствие той самой больницы или детского садика в родном городе. Он видит, что деньги уходят в никуда и начинает задумываться.
Я сделал паузу и задумчиво уточнил:
– По крайней мере так делают те, у кого есть мозги.
И не давая вставить слово (а девка, судя по бешено раздувавшимся ноздрям, определенно готовилась выдать гневную тираду в стиле: ах ты жопа империалистическая, жалеешь деньги на нужды пролетариев свободного Гондураса?), быстро продолжил:
– Человек смотрит на все это дело и думает: а чего это я напрягаюсь, плачу налоги? Может ну его? И начинает искать обходные пути, пытаясь надуть любимое государство, а то и вовсе компенсировать «убытки» прямым воровством. И речь не об одном работяге. Похожим образом начинает рассуждать инженер, предприниматель и другой люд. Власти же их обкрадывают, почему им нельзя? И плевать, куда и зачем ушли деньги. Важен итог – детская площадка не построена, дорога разбита и не ремонтирована. Мало кому понравится, если государство начнет тратить ресурсы на далекие страны, когда в собственном доме творится бардак. Если только, конечно, это не какой-нибудь отбитый придурок.
Последнее замечание прозвучало, как намек на умственные способности той самой девицы. И она ясный пень, не могла не отреагировать. Зазвучал стандартный набор обвинений в невежестве, жесткосердечности, ненависти ко всему живому.
К этому моменту наш спор слушали все присутствующие у фонтанчика. Еще парочка человек остановилась, привлеченная шумом. Головы большинства качались китайскими болванчиками в такт словам моей оппонентки.
Хотя, по правде, никаких внятных тезисов своей позиции она так и не привела. Лишь голые эмоции, да обрывки из жутко перепутанных концепции социализма и неолиберализма.
– Милая барышня, поймите, никто не против помощи другим людям, – когда девчонка немного выдохлась, слово вновь взял я. – Помогать другим – это хорошее дело. Правильное, благородное. Но когда твое собственное население едва сводит концы с концами, давать кредиты чужим странам, переводить сумасшедшие суммы неведомо куда…
Я взял паузу, медленно покачал головой.
– Это мерзко. Это отвратительно. Это недопустимо, – я обвел выразительным взглядом собравшийся вокруг народ. – Это предательство и за такое надо живьем сдирать кожу.
Возникла молчание. Люди переваривали услышанное.
– Мы не вымираем! – крикнул какой-то парнишка.
– Жители уже не находятся на грани выживания, – подхватил второй.
Мой рот скривился в усмешке. Ожидаемое возражение. Словесный поединок получался крайне занимательным. Правду говорят: иной раз словом, можно разить не хуже, чем клинком. А уж по глобальному влиянию на массы и вовсе нет равных.
– В городах возможно, – парировал я. – А что творится в провинциях? Там до сих пор положение толком не стабилизировалось. Кланы вливают сумасшедшие ресурсы в восстановление разрушенных районов. Направлять казенные деньги в подобных условиях за границу все равно что подставлять своих жителей. Если кому-то не терпится, то пусть он организует фонд из личных средств и спасает всех страждущих на планете. Это не возбраняется.
Последовал красноречивый взгляд на девчонку. Лицо у той раскраснелось, очечки в тонкой оправе съехали на кончик длинного носа, жидкие волосы в беспорядке растрепались.
– Частным лицам не запрещено использовать свои деньги, как им заблагорассудится, – напомнил я. – Почему бы всем желающим не скинутся и не купить еды для голодающих в других странах самим, а не требовать этого от властей? По-моему, так будет справедливо.
И вот тут произошло то, что моя соперница не ожидала, некоторые из ребят закивали. Сначала едва заметно и неуверенно, а потом все более решительно.