Цивилизация смерти
Шрифт:
"Корпорация Земля"
На рубеже III тысячелетия кардинально изменился сам формат отношений между Востоком и Западом, Севером и Югом. Сегодня мировой Север и мировой Юг — это уже не "Север" и "Юг" в понимании двадцати-тридцатилетней давности.
Становление Нового Севера — транснационального пространства конкуренции и конвергенции элит-ресурсодержателей — генетически восходит к просторности североатлантической цивилизации, однако обладает собственными географией, целеполаганием, запутанной и изменчивой иерархией. Привычная же формула глобализации — взвесь американизации, вестернизации и мультикультурной транснационализации
Это пространство конкуренции типологически новых субъектов глобального влияния — мировых взаимосвязей, транзитных псевдоморфоз или, скажем, тех же амбициозных корпоративностей. А также закрытых проектов, для адекватного описания которых требуется смена языка анализа, категориального аппарата (к примеру, серьезная модификация категории "международные отношения") да, пожалуй, и самого несколько выцветшего от времени ярлыка "глобализация".
Как следствие, в пространстве интеллектуальной рефлексии на тему (пост)современности все чаще возникает ложное ощущение смыслового вакуума, парадоксальное на фоне высокого динамизма и драматизма происходящих событий, которое и кристаллизуется в ощущении "большой исторической паузы". Большой отнюдь не по своей продолжительности, а, скорее, по масштабам и характеру грядущих перемен.
В прописях наступающей эпохи — под покровом категориального, лексического, но никак не предметного, феноменологического вакуума — множатся летучие острова новой Лапутании, само существование которых принижает понятие национального суверенитета или цивилизационной экспансии. Здесь культивируется стремление тех или иных кланов (до поры прикрываемое национальным интересом) обеспечить себе право и возможность контролировать ресурсные потоки планеты, манипулировать мировым доходом и смыслопроводящей паутиной.
Это интернациональное сообщество активно проектирует и реализует систему, основанную на сложном переплетении стратегических договоренностей и взаимовыгодных действий администраций, влиятельных оппозиций, "астероидных групп", вбирающих в себя могущественные осколки прежних национальных организмов. Единицей цивилизационной идентичности в данной среде становится, скорее, тип активности либо принадлежность к клану, нежели государство.
Не менее энергично проявляет себя пространство Глобального Юга — рассеянное по планете многочисленное и разноликое племя миноритарных владельцев акций "Корпорации Земля". Играть по нынешним правилам для них бессмысленно. Действуя так, они останутся вечными маргиналами, не имеющими даже собственного голосующего представителя в глобальном Совете директоров. И в этом пестром замесе прорастает, зреет понимание политики, экономики, социального действия, отвергающее прежнюю систему ценностей. Одновременно ведется интенсивный поиск нового ресурса, способного превратить обитателей цивилизационной периферии, равно как и других планетарных изгоев в действенную, признанную мировым сообществом силу.
Наконец философский камень нового эона был обнаружен. Место ресурса жизни в сообществе Глубинного Юга начал занимать ресурс смерти, конструкцию — деконструкция, желание же комфортно обустроить жизнь вытесняется стремлением с максимальной эффективностью реализовать этот единственный неотчуждаемый от человека ресурс: смерть.
Извлеченный из (пост)современного
Эпизодические проекты деструкции плодов цивилизации возникали, время от времени, и в прошлом. К примеру, в минувшем столетии они были реализованы в экономике на волне избыточного, то есть не покрываемого платежеспособным спросом производства, когда запылали костры экономически обоснованного, однако социально нелепого, прямо-таки гротескного уничтожения результатов человеческого труда. Позже деструкционные мини-проекты перевоплотились в масштабные схемы высокотехнологичной военной деструкции.
В истории человечества призывы к аннигиляции, мания убийств и самоубийств порою охватывали людей, чье поведение начинало походить на загадочный исход леммингов. Еще на заре прошлого столетия самоубийство было названо известным деятелем русского Серебряного века "актом свободы". Лозунг "Да здравствует смерть!" являлся опознавательным знаком одного из влиятельных социально-политических движений Европы, некоторое время, казалось, грозившего захлестнуть мир. Эпицентром же разрушений и бедствий столетия стала мировая "тотальная" война, ряд эпизодов которой были впоследствии заклеймены как преступление против человечества. Война, оставившая на теле европейской цивилизации в числе других шрамов стигматы "лагерей смерти", оснащенных технологиями массового уничтожения жизни. А завершающие век десятилетия отмечены миллионными гекатомбами Камбоджи, Южного Судана, массовой резней в регионе африканских "Великих озер", рецидивами бесчеловечности и жестокости, которые, казалось бы, навсегда ушли в прошлое.
Современный российский литератор в известной газете задает риторические вопросы: "В новом веке не пора ли вспомнить экзистенциальные заветы? Кто он — Старший Брат? Не Господь ли Бог? Где диктат? Что такое Системы? Не Бытие ли? А освобождение — не в смерти ли?" И сегодня террористы-самоубийцы родом из многих стран, ведомые различными политическими и идеологическими мотивациями, становятся обыденной приметой (пост)современного мира наряду с мастерски спланированными и проведенными на высокотехнологичном уровне террористическими акциями против гражданского населения.
Социальная революция перманентна, однако ее динамика отнюдь не линейна: она — в цивилизационном сдвиге, в перемене основ, в разрывах, взлетах, провалах бытия. Эклектичная и взрывоопасная смесь Глубокого Юга и Нового Севера, начиная бурлить, вынуждает припоминать постулаты основательно подзабытой мировоззренческой системы, когда-то целенаправленно ввергавшей своих адептов и последователей в нигилистические бездны небытия, усматривая в смерти основной смысл и главное деяние жизни.
Постглобализм
Каждая смерть — рождение. Боль — удовольствие.
Когда баланс нарушается, земля отвергает нас.
Наш мир не многополярен — он многомерен. В глубинных пространствах Юга, исключенного из современной ойкумены, формируется собственный сумеречный и транснациональный Underworld — мозаичная зона глобальных пропорций, населенная теми самыми миноритарными акционерами, чей единственный козырь — эффективно и эффектно разыгранная смерть. Ресурс, как мир убедился, вполне востребованный на глобальном рынке, и ныне интенсивно используемый социально-политической/финансово-экономической мегамашиной (пост)современности.