Cказания о воинах-зверях

Представляя на суд уважаемых читателей настоящий сборник военно-исторических миниатюр о воинах-зверях, прошу учесть, что они были написаны в разное время, чем и объясняются некоторые встречающиеся в них повторы, за которые хотел бы заранее извиниться перед читателями, прежде чем пожелать им приятного и, надеюсь, полезного чтения.

Согласно сохранившимся в Исландии и дошедшим до наших дней сборникам

норманнских мифов и сказаний – стихотворной «Старшей Эдде» и прозаической «Младшей Эдде» скальда Снорри Стурлуссона – богу воинов и мертвецов, вещему «Всеотцу» Одину служили два черных ворона – Хугин (Hugin, олицетворяющий силу интеллектуальной мысли) и Мунин (Munin, олицетворяющий силу памяти, то есть интеллектуальной рефлексии), к чьим голосам «Всеотец» постоянно прислушивался, выведывая от них все более глубокие тайны. Говоря словами самого Одина (в «Речах Гримнира» из «Старшей Эдцы»):

Хугин и МунинНад миром все времяЛетают без устали…

В течение дня черные вороны Одина облетали весь подлунный мир, после чего возвращались к престолу своего повелителя, садились ему на плечи и сообщали обо всем увиденном и услышанном за день. Любопытно, что континентальные германцы (в частности, немцы) даже после перехода в христианство сохранили эти представления, хотя и перенесли их (включая двух воронов-информаторов) на историческую личность – римско-германского императора-крестоносца Фридриха I Барбароссу (а порой и на внучатого племянника Барбароссы – Фридриха II Гогенштауфена). Император Фридрих спит до поры до времени беспробудным сном в некоем потаенном месте (чаще всего легенды помещают его в недра горы Киффгейзер в Тюрингии или вулкана Этна на Сицилии) со своими верными рыцарями, а два его черных ворона выполняют функции воронов Одина. Получив от воронов весть о том, что в Иерусалиме процвела наконец увядшая смоковница, проклятая Спасителем за то, что не дала доброго плода, император пробудится, выйдет из недр горы, восстановит Римскую империю, сразится с Антихристом, освободит Святой град Иерусалим, повесит на процветшей смоковнице свой меч и щит и вручит Вселенскую державу, вместе с короной и скипетром, Богу – своему Небесному Сеньору. Сходные легенды о Спящем Властелине существовали и у других народов (у французов – о Карле Великом, у британцев – о короле Артуре, у датчан – о Хольгере Датчанине, у русских – о Рюрике и т. д.)

В своем стихотворении «Один», последнюю строфу которого мы избрали в качестве эпиграфа, наш гениальный стихотворец И. А. Бунин допустил неточность (а возможно – просто поэтическую вольность), приписав черному ворону Хугину функции его брата-близнеца Мунина.

Волки-спутники Одина упоминаются в стихотворной «Старшей Эдде» и прозаической «Младшей Эдде», а также в скальдической поэзии.

В «Речах Гримнира» (одна из саг «Старшей Эдцы»), стихе 19, говорится, что Один вкушает лишь вино, а всю остальную еду, что стоит у него на столе, он бросает двум волкам, лежащим у его ног:

Гери и Фрекикормит воинственныйРатей Отец;но вкушает он самтолько вино,доспехами блещущий.

Исследователь Михаэль Шпигель связывает имена волков – спутников Одина – Гери («Жадного») и Фреки («Прожорливого») с представлениями древних германцев, среди которых часто употреблялись «волчьи» имена, как, например: Вульфрок, Wulfhroc («Облаченный волком»); Вольфхетан, Wolfhetan («Волчья шкура»); Исангрим, Isangrim («Серая маска»); Вольфганг, Wolfgang («Движущийся как волк» или «Идущий за волком») [1] ; Вольфдрегиль, Wolfdregil («Бегущий как волк»); Вульфолаик, Vulfolaic («Танцующий с волками») и др.

Шпигель указывает на общегерманскую роль волчьего культа, который был в сжатой форме отображен в скандинавской мифологии и ослаб по мере христианизации Европы. Кроме того, он проводит параллели между Гери и Фреки и образами колдовских волков в других индоевропейских культурах. «В Индии периода Вед волк является животным-спутником Рудры, у греков – Аполлона, у римлян – Марса, у немцев – Вотана. Гери и Фреки – не просто животные, но мифические существа, воплощающие физическую мощь Вотана (Одина. – В. А.)».

Копье было выковано двумя кудесниками-кузнецами – карликами-свартальвами (черными альвами), сыновьями Ивальди (в некоторых источниках упоминается гном Двалин, введенный впоследствии Дж. Р. Толки(е)ном в его эпопею о Властелине Колец), чтобы показать богам мастерство подземного народа. Однажды Локи отрезал у Сив ее золотые волосы. Тор поймал Локи и хотел переломать ему все кости, но тот заверил разгневанного бога, что добудет новые золотые волосы для Сив у черных альвов. Сыновья Ивальди сделали такие волосы, а заодно изготовили волшебный корабль Скидбладнир (который можно было сложить, как платок и спрятать в карман) и копье Гунгнир. Затем Локи поспорил с альвом Брокком и его братом Эйтри, что Эйтри не выковать сокровищ, подобных тем, что были изготовлены сыновьями Ивальди. Эйтри выиграл спор, изготовив вепря по имени Гуллинбурсти, что значит «Золотая Щетина» (другое его имя – Страшный Клык), кольцо Драупнир и молот Мьелльнир. Корабль Скидбладнир и вепрь Золотая Щетина достались Фрейру, золотые волосы – Сив, Мьелльнир – Тору, кольцо Драупнир и копье Гунгнир – Одину. Гунгнир обладал волшебным свойством поражать любую цель, пробивая самые толстые щиты и панцири и разбивая на куски самые закаленные мечи:

«Тогда Локи отдал Одину копье Гунгнир, Тору – волосы для Сив, а Фрейру – корабль Скидбладнир. И он объяснил, в чем суть тех сокровищ: копье разит, не зная преграды; волосы, стоит приложить их к голове Сив, тотчас прирастут, а кораблю Скидбладниру, куда бы ни лежал его путь, всегда дует попутный ветер…»

Знаменитый меч героя Сигмунда (отца Сигурда Драконоубийцы) – Барнсток (затем после перековки получил имя Грам), рубящий даже камень, сломался о копье Одина, который, приняв вид человека в синем плаще (Один часто принимал такие обличья), пришел на поле битвы помочь конунгу Люнгви, сражавшемуся с Сигмундом и Эйлими:

«А когда продлился бой тот некое время, явился на поле том человек в нахлобученной шляпе и синем плаще; был он крив на один глаз, и в руке у него – копье. Этот человек выступил навстречу Сигмунду-конунгу и замахнулся на него копьем. А когда Сигмунд-конунг ударил изо всей силы, столкнулся меч с копьем тем и сломался пополам на две части.

Один также дал свое копье Дату для убийства Хельги, сына Сигмунда. Дат пронзил Хельги копьем в роще Фьетурлюнд.

Когда наступит конец света – Рагнарёк (Сумерки Богов, или Гибель Богов) – Один выйдет с копьем Гунгнир биться со сбросившим путы, в которые заковали его асы, чудовищным волком Фенриром, Пожирателем Солнца, и будет им проглочен: «Впереди едет Один в золотом шлеме и красивой броне и с копьем, что зовется Гунгнир. Он выходит на бой с Фенриром-волком… Волк проглатывает Одина, и тому приходит смерть», что служил провозвестием Конца Света.

Один на Слейпнире [2] скачет,Гери и Фреки рычат,Вещие вороны крячут,По небосводу летят.Тучи проносятся мимо.Волчий разносится вой.Близится неумолимоГибели час роковой.Плащ развевается алый,Слышится топот копыт.Гунгнира [3] грозное жалоНежити злобной грозит.Один погибнет сегодня,Но перед тем его мечМножеству чад преисподнейШеи отделит от плеч.Вольфганг Акунов. Один на Слейпнире скачет