Cooldown
Шрифт:
– Братан, что не так?
– Здесь тоже синий, – ответил напарник, делая шаг назад.
Я не стал даже пытаться остановить разогнавшихся игроков, и последовал его примеру. Ящер немного поколебался и тоже попятился, хотя не понимал что происходит. А вот до меня дошло практически сразу – на интерактивной панели справа от входа в атмосферку горел синий огонёк диода, как и в церкви. Ничего хорошего это точно не сулило.
На всякий случай бросил взгляд за плечо, где располагалась такая же панель переборки, и едва не выругался – уже не зелёный, как секунды назад, а
– Бегом отсюда!
Я круто развернулся, увлекая девушку за собой и с силой толкнул её в спину, придавая дополнительное ускорение. Но Любомир среагировал быстрее, махнув сразу внутрь, к противоположным створкам. Сама переборка была стандартной – не больше трёх метров в длину, снабжённая с обоих концов гермозатворами. Оба были открыты нараспашку, но уже в следующее мгновение всё поменялось, когда жёлтый огонёк сменился на синий.
Мы с Ксенией успели просто чудом, а вот у ящера выход из ловушки захлопнулся практически перед носом. Одновременно с этим, будто в компенсацию, открылся вход в атмосферку. Не знаю, что там на обалдевших техников выскочило, но намерения у них оказались самые злодейские. По стенам переборки, которую мы преодолели в два прыжка, заплясали характерные всполохи, которые бывают только от плазмы. Мы бы им точно ничем не помогли.
Уточнять обстановку и оглядываться на обзорное окошко в шлюзе совершенно не было времени, так как створки на противоположном конце изо всех сил желали сомкнуться, и только вставленный между ними металлический баллон огнетушителя пока сдерживал их порыв. Любомир не стал бросать товарищей, поняв в чём дело, а других подручных средств у него под рукой просто не оказалось. Тот же топор в зазор бы уже не встал из-за своей длинны. Да и не факт, что полимерное топорище выдержало такую нагрузку.
Баллон тоже едва держался, начав покрываться морщинками, но нам большего и не нужно было. Девчонка рыбкой юркнула в сужающуюся щель, а я и вовсе ушёл в футбольный подкат, и на скорости проскользил под баллоном по полу. Вроде ушли, но расслабляться ещё очень рано.
– Сейчас рванёт, – честно предупредил Любомир и рванул с места.
– Ипатьевский монастырь!
Мы с Ксенией последовали за ним без вопросов. Ему видней, как отреагирует на сжатие реагент, приготовленный в недрах заправочной машины. Взрыв нас нагнал уже далеко за поворотом, да и то – лишь звуковой волной. Не снижая скорости, мы понеслись дальше, минуя коридоры и перемычки, пока не оказались в полностью лишённой воздуха зоне.
– Всё, стоп, – скомандовал я, убедившись, что никаких синих огней поблизости не наблюдается.
Бездумно ломиться дальше нет никакого смысла, нужно для начала понять с чем мы столкнулись и что делать дальше. Первым делом написал пару строк Ван Харту, но он подозрительно молчал.
– Я... понял, – в перерывах между тяжёлыми вздохами поделился Любомир. – Это были роботы… Ремонтники с внешнего корпуса.
– Это к-которые п-пробоины латают? – спросила Ксения, прислонившись к закопчённой недавним пожаром стене.
– Ага. Они.
– А плазма у них откуда? – задал я самый важный на данный момент вопрос.
В
– Это не она… – напарник глубоко вздохнул, выравнивая сбитое дыхание. – Это вакуумная сварка.
Тогда всё ещё хуже, чем я думал. Раз их инструменты способны нагревать металлы в открытом космосе, то поджарить несколько дураков для них совсем не проблема. Ещё в первый раз увидев, как дроиды латают корпус «Мародёра», вырезая повреждённые участки и вплавляя новые листы, я долго потом мучился мыслью приспособить их хоть как-то к военному делу, но так и не придумал ничего достойного. А вот кому-то это удалось. И пусть у местных роботов не имелось ни антигравов, ни крепкой брони, они всё равно являлись для нас очень опасными противниками.
– И кто же их такой умный перепрограммировал? – вздохнул я, остро жалея, что не имею при себе какого-нибудь завалящего лазерного клинка.
Мой вопрос Любомир понял буквально и снова по-комариному тонко рассмеялся.
– Не кто, а ЧТО.
– В смысле?
Ответь зеленокожий брат не успел, прерванный очередным сообщением, экстренней некуда:
– Всем ахтунг! Произошёл критический сбой центрального блока искусственного интеллекта станции! Прежние законы роботехники отменены. Потерян контроль над всеми дроидами и киберами. Бриг атакован! СБ нужна…
Договорить диспетчеру не дал громкий звук, напомнивший мне лопнувшую струну на бас-гитаре. Пару секунд стояла тишина, перемешанная с треском от каких-то помех, а затем в динамиках зазвучал совершенно другой голос, пусть и женский, но совсем без интонаций:
– Приветствую всех враждебных организмов на борту «Астры-13». Я – Ева. Сообщаю вам, что в силу вступил «нулевой» закон. Моя задача, полностью очистить от вас станцию. Пожалуйста, не пытайтесь сопротивляться. Удачного дня.
Вот такие новости, а я даже ещё в столовую заглянуть не успел.
– Что ещё за «нулевой» закон? – уточнил я у старожила. – Я думал их три, строго по Азимову.
– Ошибочный закон ИИ, он считает, что здесь нет людей.
– Тут действительно много инопланетян.
– Станцию строили люди, программы позже поменяли с учётом ксеноксов.
– Ксеноксы – в смысле инопланетяне?
– Ага. Сейчас большой разницы между нами нет. Убивать будут всех.
– Интересно. А как законзвучит полностью?
– Эрор, Эрор, но хмунс то стейшн. Клиенсе стейшен! – громко и с выражением продекламировал Любомир.
Я не мог не улыбнуться, но пришедшее следом системное сообщение немедленно испортило всё настроение.
«Внимание, в связи с особенностями действующего сценария действие личных очков лояльности приостановлено. Ваш счёт будет неизменен в течение текущего раунда».
Цифры на периферии зрения, приближающиеся уже к трём десяткам, потускнели и стали полупрозрачными.
– Сейчас начнётся, – Любомир потёр ладони.
– Тебе бы только развлекаться, – проворчал я, прикидывая, что нам делать дальше.