Цота. Планета изгоев
Шрифт:
Сколько помню, оно всегда было заперто. Сит говорил, там принимают высоких клиентов. При мне разве что ясс Шакко тянул на такое звание. И зачем мне туда заходить? Но Гарш выразительно мотнул головой на короткой оплывшей шее.
– Я же четко сказал – сгинь с моих глаз. Тебя хотят посмотреть серьезные люди!
– А лампа как же… Фрайм ведь ждет… он хороший… он ведь мой друг.
– Давай уже сюда эту пакость, скажу Ситу, чтоб вынес твоему отбросу миску жратвы.
– Ему нужны именно жетоны. Гарш, что случилось? В чем я перед тобой виновата, скажи? Почему ты так сердито разговариваешь?
Он
– Слышишь ты, кукла с глазами! У нас полгода не было резни. И тут появляется смазливый кузнечик из занюханной помойки, притаскивает сюда выжившую тарсианскую падаль и начинается заварушка. Ты хоть знаешь, сколько стоило мне замять это дело, а? Сколько я истратил на и выпивку и «дымок», чтоб унять приятелей Бубо – тебе известно? Иди, куда сказано, скорей бы тебя забрали отсюда, я наконец начну спать спокойно.
«Псих… трус… идиот хренов!»
Так хотелось заехать ему розовым шариком в лоб, но я молча поставила светильник под нос разбушевавшемуся хубанину и повернулась в сторону приоткрытой двери. Смутно догадываюсь, кто ждет меня в «особом помещении», а потому нет ни малейшего желания в него заходить. И все же придется.
– Если Дар будет меня искать, вы ему подскажете, правда?
Я обращалась к Ситу – он как раз принес таз с жареными личинками в кислом соусе из консервированных молок неведомой мне, и, вероятно, дешевой сианской рыбы. Зато местный деликатес! Мне и даром не надо, я бы на пастиле прожила, а вот если ее не станет, тогда… Сит еле заметно кивает, и на душе становится легче. Смелее, Ари, ты обязательно справишься!
Внутри сумрачной комнаты тоже пахло курительными смесями, но не так вызывающе терпко, как в зале. Джелло сидел лицом к двери, сразу его узнала, а спиной ко мне в кресле развалился толстенький коротыш со смешной прической.
«Голова-кокос» – сразу пришло на ум прозвище, хотя ананас подошло бы еще больше. На бритом, нелепо вытянутом черепе торчал пучок темно-зеленых волос, причем, часть их у основания были склеены и посыпаны тускло поблескивающим порошком.
Наверно, целую минуту я простояла у двери, надеясь, что мне зададут вопрос или сообщат, зачем здесь требуется мое присутствие. Все это время Джелло просто смотрел на меня, выпуская изо рта струйки желтоватого дыма. А вот «голова-кокос» решил обернуться, и я смогла разглядеть его одутловатую, чистенькую физиономию, будто смазанную маслом. Потом перевела взгляд на обстановку секретного кабинета.
Мебели мало, зато все предметы с претензией на кричащую роскошь. Диван завален однотонными мягкими покрывалами и подушками, винтажный комод без одного ящика в самом низу здорово напомнил убранство покоев земных королей, на нем еще стояли разные статуэтки – причуда Гарша. Думаю, и лампу, найденную скелетом, притащит сюда же.
Мое внимание также привлек армейский ящик-сундук, прежде в нем могло храниться оружие, еще коробки с чем-то явно тяжелым, наверно, консервы и тюбики. Стратегический запас. Мне бы воды сейчас, а голодать я уже привыкла.
– Любопытный объект. Сколько ты хочешь?
– Это мое.
– Ахах… Мммм…
Я вздрогнула и, будто очнувшись, уставилась на толстячка. Про какой объект он начал речь, ведь не в мой же адрес? И к чему эти дурацкие причмокивания… Джелло укрепил мундштук на расписной глиняной подставке и коротко бросил в сторону «кокоса»:
– Пока все. Если будет что-то стоящее, ты знаешь, где меня найти. Оставь нас!
Коротыш с трудом выбрался из креслица, забавно поклонился собеседнику и посеменил к выходу, что-то довольно насвистывая и невнятно бормоча. Я предусмотрительно скользнула внутрь комнаты, чтобы не столкнуться у двери с его студнеобразной тушкой. Скоро мы остались с Джелло одни в полутемной комнате. Начинать беседу он так же не спешил. Может, Гарш напутал, и меня вовсе не звали…
– Садись, сейчас принесут еду. Ты же хочешь поесть?
– Да, – прошептала я, с опаской поглядывая на сидение, еще не остывшее от внушительных габаритов «кокоса», – и пить тоже.
Постаралась разместиться на самом кончике, как раз перед разложенными на столике ножами. Я поняла, что Джелло только что купил их у этого торгаша. Или получил в дар.
– Нравятся?
– Вы про ножи?
– Называй меня Джелло. Я здесь один. Не надо говорить «вы».
Все это странно и вызывает чувство острого беспокойства. Он молчит, снова курит свою трубку и разглядывает меня в упор. А мне-то что делать? Я не знаю, как правильно себя вести с главным яссом.
– Да, они классные. А у ближайшего к вам, похоже, костяная ручка.
– Быстро ты отличила.
Ободренная неожиданной похвалой, я продолжила:
– У нас дома хранились подобные изделия. И мы еще в школе ездили на косторезную фабрику, там был музей. Впечатлений надолго хватило. Очень тонкая и кропотливая работа, я понимаю. А кость чья? У нас больше с коровьей работали, а самая дорогая от мамонтов. Их бивни раскапывали и добывали…
Далась же мне эта древняя кость, от волнения я всегда много и быстро говорю. Порой невпопад. Джелло протянул руку, схватил со стола клинок и принялся вертеть перед своим лицом с явным интересом. Видимо, любитель холодного оружия. Всего ножей было четыре штуки: два маленьких, изящно-перочинные, один длинный, обоюдоострый, словно кинжал, а последний с широким лезвием, похож на тесак.
Рядом лежали и чехлы, тоже кожаные, но очень искусно сделаны, с рисунками и вышивкой или резьбой, внимательней рассмотреть не получалось. В проёме двери показалась растрепанная голова Сита. Юркий хубанин деловито обратился к королю:
– Как обычно?
– Все, что она любит. Я сыт, – не отрываясь от осмотра бросил Джелло.
Тогда Сит кашлянул, желая выдержать короткую паузу, и непривычно подобострастно спросил:
– Ари, тебе малакарс принести? Или мясные шарики с подливкой из требухи…
– Сладкую пастилу и ягодный напиток. В чистой кружке, – скороговоркой пробормотала я.
Сит исчез, как чертик на пружинке в свою игрушечную коробочку, а Джелло, спрятав клинок в чехол, занялся остальным оружием, только теперь уже не изучал, а сразу бросал под стол. Похоже, у ног его лежала походная сумка или коробка, туда и легло оружие. Очистив пространство между нами, Джелло опять взялся за кальян и откинулся в кресле, прикрыв глаза с тяжелыми веками.
Я решилась заговорить: