Цой: черный квадрат
Шрифт:
Георгий и Виктор стоят у одной из пожарных машин, задрав кверху головы. Рядом с ними разыгравшуюся огненную трагедию бесстрастно снимает на видеокамеру группа телевизионщиков.
– Смотрите, – говорит кто-то из них, показывая рукой в сторону одного из окон седьмого этажа – Марина Влади!
Марина стоит на подоконнике, прижавшись спиной к окну, в одной ночной рубашке, босая. Позади нее в номере бушует пламя. Ей открывается вся панорама площади перед гостиницей – пожарные и милицейские машины с работающими мигалками, суетливо бегающие огнеборцы
– Прыгайте, я вас поймаю, – кричит спасатель.
Наконец, когда пламя начинает почти лизать ее спину, она, зажмурившись, прыгает вниз, прямо в объятия бойца.
– У-у-ф! – с облегчением выдыхают Виктор и Георгий, как только видят, что лестница с Влади и спасателем пошла вниз…
В это время кто-то из телегруппы обращает внимание на стоящего рядом с ними Виктора. Телевизионщик толкает в бок оператора:
– Рядом с тобой Цой!
Оператор лихорадочно пытается поймать в кадр застывшее лицо Цоя, больше похожее на маску, но Виктор уворачивается от камеры в сторону.
– Пожалуйста, несколько слов для нашей телепрограммы, – протягивает микрофон Виктору один из телевизионщиков.
– Отстаньте, не видите, что ли – человеку плохо, – говорит зло Георгий и закрывает рукой камеру. Он уводит Виктора с площади. А телевизионщики, как ни в чем не бывало, продолжают их снимать…
Вечером Цой остается в мастерской Гурьянова. Георгий и Виктор сидят на кухне за початой бутылкой вина. На Гурьянове – белая майка и черные брюки… Где-то в дальнем углу кухни голубым светом мерцает экран небольшого телевизора.
Виктор разговаривает по мобильному телефону с Нугмановым.
– Да… Повезло… Считай, что я родился в рубашке… Да не парься ты, Раш… Ладно… И еще… Отправь весь мой гонорар за фильм семьям погибших пожарных… Ну, завтра увидимся… Пока.
Затем Цой обращается к Георгию:
– Все, завтра уезжаю. Раш зовет – он только что монтаж фильма закончил, теперь надо озвучку делать. Раш спешит, хочет, чтобы фильм был готов к московскому кинофестивалю.
Как раз в этот момент из телевизора доносится звуковая заставка программы «600 секунд». На экране появляется ее ведущий Александр Невзоров, как всегда, в коричневой кожаной куртке:
– Сегодня, 23 февраля, в 8 утра вспыхнул пожар в гостинице «Ленинград». К гостинице были стянуты все отряды пожарной охраны города. Пожару присвоена высшая категория. Полностью выгорел весь седьмой этаж. Погибли девять пожарных и шесть постояльцев. Главная трудность заключалась в том, что пожарная техника доставала максимум до четвертого этажа, и было чрезвычайно трудно эвакуировать людей с верхних горящих этажей. В гостинице проживали 275 гостей. Чудом спаслась известная французская актриса Марина Влади, находящаяся на киносъемках в нашем городе.
Показывают кадры, как Влади прыгает с подоконника на пожарную лестницу, затем – спасенную Влади, укутанную в одеяло. Она говорит, рыдая в камеру:
– Понимаете, я всегда с собой возила Володины письма. Это были самые дорогие
И тут же в кадре появляется лицо Цоя с остекленевшими глазами. Невзоров продолжает репортаж:
– Еще одному постояльцу гостиницы, не менее именитому, чем Марина Влади, так же крупно повезло – это рок-звезда Виктор Цой, по счастливой случайности не ночевавший в номере в роковую ночь и появившийся у гостиницы в самом начале пожара. Его номер, кстати, был соседним с номером Влади на седьмом этаже. Как сообщают достоверные источники, Виктор Цой, проживающий теперь постоянно в Москве, находился в городе по поводу развода со своей женой Марьяной…
– Вот гады! Готовы ради сенсации мать родную продать! – ругается Георгий и выключает телевизор. Они долго сидят молча, думая каждый о своем. Наконец, Виктор говорит:
– Забыл сказать. Мне из Рок-клуба звонили. Звали на фестиваль по случаю десятилетия.
– И что?
– Ну, что? Ты как будто не знаешь, что Рок-клуб для нас дело прошлое. Нам там делать нечего. Тем более что я уезжаю завтра.
– Ну, и правильно!
Ленинград. 9 марта 1991 года
В концертном зале ЛМДСТ уже третий день идет VIII фестиваль рок-клуба. За стеклом витрины – афиша, нарисованная от руки: «Ленинградскому рок-клубу 10 лет. Это просто фантастика!»
В небольшом зале, забитом публикой, выступает группа ДЖУНГЛИ, в ее составе – бас-гитарист Игорь Тихомиров.
В кулуарах, после концерта, Тихомирова ловят журналисты, чтобы взять интервью. За плечом Игоря гитара в футляре, а в руках – какой-то пакет.
– Я присутствую на фестивале не в качестве музыканта КИНО, – объясняет Тихомиров, – а в качестве бас-гитариста группы ДЖУНГЛИ, в которой, кстати говоря, играю со дня ее основания. Не было никакого разговора о том, что КИНО будет играть на нынешнем фестивале Рок-клуба. КИНО уже давно не рок-клубовская команда. Кроме того, как известно, нами было принято решение, что у группы до выхода нового альбома вообще концертов не будет.
– А когда выходит альбом?
– Одновременно с выходом на экраны фильма Рашида Нугманова «Дикий Восток». В общем, не раньше лета.
– Понятно. И последний вопрос: где сейчас Цой?
– Виктор в настоящий момент находится в Москве, собирается лететь в Токио.
– В рамках апрельского визита Горбачева в Японию?
– При чем тут Горбачев!? У Виктора своя программа… Кстати, последний вопрос вы уже задали!
В этот момент Тихомиров случайно роняет пакет. Из него веером сыплются на пол письма, а также газета-таблоид, на первой полосе которой напечатано фото прикуривающего Цоя. Синий заголовок под фото анонсирует: «Группа КИНО – черный квадрат советского рока».
Корреспондент помогает собрать Тихомирову вывалившиеся из пакета письма. Крупный план – адрес получателя на одном из конвертов с текстом: «Ленинград, ул. Рубинштейна, д. 13, Рок-клуб, Виктору Цою».
Тихомиров доверительно сообщает корреспонденту:
– Мы уже сто лет как вышли из Рок-клуба, а письма на этот адрес все шлют и шлют… А почему?
– Да, кстати, почему? – спрашивает корреспондент.
– Потому что другого адреса нет.
Нагасаки – Токио. 19 апреля 1991 года