Цой Forever. Документальная повесть
Шрифт:
Но, как замечает Крусанов, это была лишь одна из граней стиля. Можно предположить, что в иных ситуациях Цой вел себя по-другому.
Конечно, Витя был скрытен, поэтому легенд о его подвигах на любовном поприще я никогда не слышал. Но то, что он был влюбчив, для меня несомненно.
Песен о любви у Цоя не так много. Я сейчас могу вспомнить лишь «Когда твоя девушка больна» и «Это любовь!». Да и то в первой больше сочувствия, жалости, сострадания к больной девушке, чем собственно любви.
Не считать же песню «Восьмиклассница» песней о любви! Это именно песня о восьмикласснице, с которой гуляет лирический герой, с некоторым изумлением и доброй иронией за нею наблюдая.
ТыМеня эта фраза всегда заставляла улыбнуться. Витя явно здесь хочет выглядеть взрослым мужчиной. В какой, извините, кабак? По воспоминаниям матушки и того же Свина, Цой получал в день на карманные расходы один рубль. Да и свидетельств о том, что Цой в те времена ходил по кабакам, не сохранилось.
На вопрос: «Как вы относитесь к женщинам?», Цой однажды ответил кратко: «С юмором».
И это была правда. Хотя юмор этот был беззлобен и мог быть даже окрашен влюбленностью.
Но где же эти влюбленности?
Кроме неизвестных пэтэушниц и восхитительной, но тоже анонимной Восьмиклассницы, ни о каких конкретных привязанностях Вити мы не имели понятия.
Все знали, что со своею законной женой Марьяной Витя познакомился, когда ему было девятнадцать лет, и вскоре они стали жить вместе, снимая квартиру. Оформили они этот гражданский брак в феврале 1984 года. А потом у Цоя была гражданская жена Наталья в Москве, примерно с 1987–88 года.
И вдруг в воспоминаниях Павла Крусанова я встречаю вот это: «…Не устояла даже милейшая и добрейшая майковская Наташка — дело едва не дошло до адюльтера, отчего Майк некоторое время на Цоя ревниво дулся…»
Я отметил эту фразу, ведь я прекрасно знал Наташу, мы с нею, как и с Майком, были на «ты», но, когда я прочитал этот текст Павла, она уже давно носила другую фамилию и жила в Москве.
Правда, мы виделись с нею на концерте, посвященном пятидесятилетию Майка, в Питере, и помянули его там, за кулисами, в буфете вместе с «Чайфами». Это было в апреле 2005 года. Тогда я еще ничего не знал о каких-то отношениях Наташи с Цоем.
И случилось так, что на похоронах Марьяны Цой в том же 2005 году (подробнее об этом много позже) я спросил первую жену Павла Крусанова Наталью: в чем там дело было? Неужто все было так серьезно?
— Это был самый настоящий школьный роман, — ответила она. — Вы лучше спросите у самой Наташи, вы же знакомы.
И тогда я через сына Майка Женю нашел телефон Наташи и позвонил.
— Наташа, говорят, ты дружила с Витей Цоем? — прямо спросил я.
— Саша, вот именно, что дружила. Ничего серьезного не было. Хотя я сама не знаю. Наверное, это все-таки была любовь с моей стороны. Совсем детская…
— А может быть, ты мне расскажешь об этом подробнее, когда я приеду в Москву? — спросил я.
Она задумалась.
— Я не прошу интимных подробностей… — добавил я.
— Да какие там интимные подробности! — засмеялась она. — Целовались, как школьники. Вот и все подробности.
— Ну, так что, поговорим?
— Знаешь что, — вдруг решилась она. — Я лучше напишу об этом. И пошлю тебе письмо.
— О'кей, — сказал я.
И вот где-то недели через две я получил от Наташи письмо, которое не мог читать без волнения. Так искренне оно было написано.
К воспоминаниям была приписка: «Это только для тебя, как ты просил. Публиковать это не надо, я думаю. Или просто напиши в общих чертах».
Теперь задумался я.
Письмо было такого свойства, что пересказывать его своими словами было просто нельзя. Все равно что сплетничать. Тем более сплетничать о людях, которых уже нет.
Но при этом воспоминания Наташи рисовали Цоя таким, каким его никто не знал. И это был Цой без своей обычной иронической брони.
И тогда я написал ей письмо, и возникла переписка, которую я приведу прежде, чем опубликую воспоминания Наташи.
«Дорогая Наташа!
Ты написала прекрасный текст — живой, искренний, с тем чувством такта и любви к Майку и к Цою, которое не дает ни малейшего повода к каким-либо пошлым инсинуациям.
Вы все выглядите там по-настоящему благородными людьми, которые с честью вышли из этой непростой ситуации. И в том, что все было чисто, романтично и возвышенно, больше всего убеждает тот факт, что история эта, будучи известна близкому кругу, не породила никакой волны сплетен и пересудов. А могла бы, ибо не с последними людьми из мира рок-н-ролла свела тебя судьба.
Спасибо тебе огромное. Я волновался, читая эту исповедь. А я уже весьма пожилой человек.
Теперь вопрос — что с этим делать?
Пересказывать эту историю своими словами я не вправе и это будет неправильно. Я бы хотел тоже быть честным с читателями и рассказать все, как было. То есть, что я попросил тебя поделиться этими воспоминаниями и убедил написать их, хотя, видит Бог, ты не рвалась это делать и никогда не афишировала этой истории.
Но она очень многое говорит о Майкуше, о Вите и о тебе. И такие вещи должны быть даны в оригинале, а не в пересказе.
Я подумаю, как это сделать органично, как правильно расставить акценты, прежде чем подать этот текст в книге. Возможно, я разобью его на несколько фрагментов, не знаю.
Во всяком случае, я еще раз обещаю без твоего разрешения и прочтения книги в окончательной редакции ничего не публиковать и никого с этим текстом не знакомить.
Еще раз спасибо. Ты молодец.
Люблю и уважаю.
«Сашенька, здравствуй!
Только что пришла с работы, прочитала. Тронута и благодарна. Насчет публикации… Даже не знаю, что сказать. Я тебе рассказывала, как подружке, без расчета на аудиторию. Живы (слава Богу!) мамы Майка и Марианны, родители Цоя, Сашенька есть… Еще мне не нравится, когда у известных людей неожиданно объявляется куча близких друзей — не хочу оказаться в их компании. Разреши немного подумать. Еще раз спасибо! Счастливо!
«Наташа, подумай. Ты написала замечательно. Я не настаиваю. Но либо я включаю это в книгу, не изменив ни одного твоего слова, либо вообще не упоминаю. На мой взгляд, ты не написала ничего порочащего ни про Цоя, ни про Майка, ни про Марьяшу, ни про себя.
Покажи кому-то из друзей. Я считаю, что это не только можно, но и нужно публиковать.
«Добрый вечер!
У меня в гостях недавно был Паша Краев. Он прочитал про Цоя и тоже сказал, что надо напечатать, как есть. НО. Я кое-что перепутала.
Оказывается, тот «квартирник» был в 1986 году (т. е. Цой уже — счастливый муж и папа)! И Рыбы именно тогда — не было (как я умудрилась его присочинить?)… Знать, на многих «квартирниках» побывала… Ну, это исправить легко.
Полностью тебе доверяю, делай с текстом, что хочешь.
Счастливо!