Crime story № 3 (сборник)
Шрифт:
– Разберемся.
Амалия, вцепившись в руку Витошина, рассматривала труп. Ссадины, синяки… никаких глубоких ран.
– А… где его нашли?
– На насыпи… на снегу у железнодорожного полотна, – охотно объяснил ей сотрудник милиции. – По предварительным данным, вчера вечером его то ли выбросили из электрички, то ли он сам оказался вблизи идущего поезда, ну и…
– Что?
– Сбило. Закрытая черепно-мозговая травма. А вы кто ему будете?
– Я? – Доктор сглотнул. – Знакомый.
Милиционер сделал необходимые записи и проводил посетителей
– Какой там ужасный запах, – простонала Амалия, вдыхая всей грудью. – Фу! Тебе хорошо с насморком, а я едва в обморок не упала.
– Как же его угораздило? Почему? Наверное, ехал к матери… в поезде пристали хулиганы, выбросили из вагона. Сам Цапля не мог близко подойти к несущейся на всех парах электричке, он же не идиот. Значит, толкнули.
– Ты рассказывал о своих снах, – напомнила Амалия. – Какая-то фигура грозила пальцем и… Что она говорила при этом?
У Витошина все тело покрылось нервными пупырышками. В ушах отчетливо прозвучали слова: «Ты взял чужое и теперь… умрешь!»
– Не может быть! – выдохнул он и разразился кашлем. – Это… ни в какие ворота не лезет. Ты намекаешь, что смерть Цаплина не случайна, что… Абсурд! Тебе не удастся убедить меня…
– Я просто советую быть осторожнее, – перебила его Амалия. – При этом совершенно ни на чем не настаиваю. Жизнь твоя, тебе и решать. В конце концов, если кому-то пора перейти в мир иной, его уже не остановишь.
– Как это пора? – взвился он. – Куда пора? На тот свет? Мне еще и сорока не исполнилось!
Доктор продолжал возмущаться, но его спутница погрузилась в себя и не слушала.
– А где та коробка? – вдруг спросила она.
– У Цаплина, разумеется. То есть… должна была быть у него. При чем тут какая-то ржавая коробка?!
Витошин окончательно потерял способность мыслить здраво, у него кружилась голова, – поднялась температура.
Смерть Цаплина была признана несчастным случаем. Характер повреждений не указывал на то, что погибшего выбросили из электрички, – удар мог быть нанесен по касательной движущимся вагоном. Следы, если они и были, уничтожила метель. Свидетелей происшествия не нашли.
– Зазевался мужик, – объяснил уставший, замотанный милиционер. – Бывает.
Амалия не разделяла его мнения.
– Самое плохое – отсутствие среди вещей покойного той самой коробки, – заявила она Витошину. – Если он ее выбросил, то почему погиб? Боюсь, ты влип, Петр. Ладно, пока мы разберемся, как тебе выпутываться, надо немедленно принять меры безопасности.
Разговаривая, доктор и Амалия шли по заснеженному бульвару. Солнце закатными бликами ложилось на стволы деревьев и фасады домов. Но доктору было не до зимних красот, не до наступающего праздника.
Амалия потянула его за рукав через дорогу.
– Нам сюда, – на ходу проронила она, увлекая его к дверям магазинчика с экзотической вывеской «Эннеада».
Внутри заведение представляло собой некое подобие лавки древностей
Амалия ходила, что-то высматривая среди причудливых вещиц, Витошин покорно следовал за ней.
– Надеюсь, ты знаешь, что ищешь, – пробормотал он.
Она молча кивнула, остановилась и подозвала жестом продавца – молодого длинноволосого парня с серьгой в ухе. Продавец подал ей сделанного из прессованной кости уродца с орлиными когтями, крыльями и лицом, в котором угадывались искаженные человеческие черты.
– Что это? – с отвращением спросил доктор.
– Пацуцу, – охотно пояснил парень. – Месопотамский демон. Не все чудовища так плохи, как принято считать. Пацуцу, например, служит благородной цели: ограждает от других злых духов.
Витошин почувствовал себя дураком. У него закрутило в носу – пришлось доставать носовой платок. Апчхи!
– Будьте здоровы, – улыбнулся продавец, заворачивая покупку. – Прошу.
Амалия протянула Пацуцу доктору.
– Вот возьми, на первых порах пригодится.
Он открыл рот, дабы выразить возмущение, похлопал глазами и… смирился.
Они зашли еще в супермаркет, накупили деликатесов и поехали в Гавриловку – провожать старый год, встречать новый.
Разожгли камин, накрыли стол. Среди бутылок и тарелок с закусками стоял Пацуцу, подчеркивая нелепость ситуации.
В сотый раз доктор проклинал свою неосмотрительность и покойного Цаплина, втянувшего его в неприятности.
– Что мне с ним делать? – спросил он, кивая в сторону выкрашенного в темно-коричневый цвет демона.
– Держать при себе, – серьезно ответила Амалия. – Желательно везде и всюду. А ночью ставить у изголовья.
– Господи! – простонал он. – Я схожу с ума или мне кажется?
Перед его глазами внезапно возникло бледное, запрокинутое бородатое лицо Цаплина с иссиня-черной ссадиной на виске, и к горлу подкатил комок дурноты.
А Пацуцу злорадно ухмылялся…
Прошел год. В последних числах декабря в Гавриловке снова разыгралась метель.
Амалия смотрела в окно и переживала дежавю – у калитки остановился человек. На этот раз – не доктор Витошин.
Незнакомец представился Ильей Щербаковым. Рослый, видный мужчина, хорошо одетый.
– Я к знакомым ехал… в гости. Заблудился. Машина в снегу застряла, одному мне ее не вытащить, а службы специальной здесь нет. Дорога пустынная, начинает темнеть. На улице только в вашем доме свет горит. Пустите переночевать? Я документы могу показать…