ЦРУ. Правдивая история
Шрифт:
Этот доклад, который оставался секретным в течение пятидесяти лет, был весьма детальным и беспощадным обвинением. Первый пункт обвинения: ЦРУ производит лишь горы бумаг, в которых содержится крайне мало (если вообще содержалось) каких-либо фактов о коммунистической угрозе. Второй пункт обвинения: у агентства нет никаких шпионов в России и у ее союзников. Третий пункт обвинения: Роскоу Хилленкеттер совершенно не годится на пост директора Центральной разведки. В докладе говорилось, что ЦРУ еще не представляет собой «адекватную разведывательную службу» и потребуются «годы терпеливой работы, чтобы сделать ее таковой». Для этого требовался новый смелый лидер, и его личность ни для кого не была загадкой. Хилленкеттер горько отметил, что Аллен Даллес почти выгравировал свое имя на двери директора Центральной разведки. Но к тому времени, когда доклад получил огласку в январе 1949 года, Трумэна переизбрали на пост
В беседе со своими друзьями в Вашингтоне Даллес не раз отмечал, что если ЦРУ не предпримет решительных мер, то за рубежом страну ждет катастрофа. К нему присоединился целый хор голосов. По словам Дина Ачесона, на тот момент уже госсекретаря, ЦРУ «поглотили неразбериха и негодование». Его осведомителем был Кермит «Ким» Рузвельт, внук президента Теодора Рузвельта, кузен Франклина Рузвельта и будущий руководитель ближневосточного и южноазиатского отделения ЦРУ. Советник Форрестола, Джон Оули, предупредил своего босса: «Наибольшая слабость ЦРУ исходит от типа и качества его кадрового состава, а также методов, с помощью которых этот кадровый состав принимается на службу». Он отметил «полное падение нравов среди некоторых вполне компетентных гражданских лиц, которые хотели бы сделать карьеру в ЦРУ, и потерю многих способных личностей, которые попросту не смогли вынести создавшегося положения». Хуже того, «большинство способных людей, оставшихся в ведомстве, решило, что, если в течение последующих нескольких месяцев не произойдет существенных изменений, они определенно уйдут оттуда. Лишившись таких высококвалифицированных кадров, ведомство окажется в тяжелейшем положении, из которого ему будет крайне трудно – если вообще возможно – выбраться». Случись такое, ЦРУ навсегда превратилось бы в «заурядную разведслужбу». Эти донесения могли быть написаны и полстолетия спустя. Они точно описывали напасти ведомства через десять лет после падения советского коммунизма. Действительно, ряды квалифицированных американских шпионов сильно поредели, число талантливых иностранных агентов сократилось до ничтожных цифр.
Но возможности ЦРУ были не единственной проблемой. Холодная война выдвинула новых лидеров в системе национальной безопасности.
Джеймс Форрестол и Джордж Кеннан были создателями и руководителями тайных операций ЦРУ. Но они оказались неспособными управлять всей машиной, которую сами привели в движение. Разочаровавшийся Кеннан все чаще искал уединения в своем убежище в Библиотеке конгресса. 28 марта 1949 года Форрестол ушел в отставку с поста министра обороны. В последний день работы у него случился сильный нервный срыв; потеряв самообладание, он пожаловался, что месяцами не спал. Доктор Уильям К. Меннингер, наиболее видный психиатр в Соединенных Штатах, диагностировал у Форрестола серьезное психическое расстройство и передал его в отделение психиатрической опеки Национального военно-морского медицинского центра в Бетесде.
После пятидесяти тревожных ночей в заключительные часы своей жизни Форрестол цитировал греческую поэму «Аякс» и остановился на середине слова «Соловей». Он начал писать это слово, после чего насмерть разбился, выбросившись из окна шестнадцатого этажа…
Слово «Соловей» представляло собой кодовое наименование украинского отряда сопротивления, которому Форрестол поручил вести секретную войну против Сталина. Среди его лидеров были нацистские пособники, убившие во время Второй мировой войны тысячи людей.
Глава 5
«Богатый слепец»
Во Второй мировой войне Соединенные Штаты активно сотрудничали с коммунистами. В холодной войне ЦРУ использовало фашистов, чтобы бороться с коммунистами. Патриотические американцы предпринимали подобные миссии от имени Соединенных Штатов. «Вы не можете управлять железными дорогами, – не совсем удачно выразился Аллен Даллес, – не привлекая к участию некоторых членов нацистской партии».
В оккупированной американцами части Германии находилось более 2 миллионов человек, брошенных на произвол судьбы. Многие из них были отчаявшимися беженцами из СССР, стремящимися спастись от расползающегося, словно спрут, коммунистического правления. Фрэнк Виснер направлял своих людей непосредственно в лагеря для перемещенных лиц, чтобы завербовать агентов для осуществления заданий, которые сам определил как «поддержку движения сопротивления в советском мире и обеспечение контактов с местным подпольем». Он отмечал, что ЦРУ необходимо «использовать беженцев из советского мира в национальных интересах США».
Несмотря на возражения директора Центральной разведки, ему хотелось снабдить этих лиц оружием и деньгами. Советские изгнанники пользовались большим спросом в качестве «резерва на случай чрезвычайной ситуации», как отмечается в одном из отчетов, хотя и были «безнадежно разобщены, оказавшись в группах с противоположными целями, исповедуемой философией и этническим составом».
Приказы Виснера дали начало полувоенной миссии ведомства – первой из многих, в которой тысячи иностранных агентов были фактически посланы на смерть.
«Чем меньше мы говорим об этом законе, тем лучше»
В начале 1949 года амбициозный Виснер столкнулся с огромным препятствием. Чтобы провести секретную операцию против любой страны, агентству не хватало юридических полномочий. У него не было конституционного устава, одобренного конгрессом, и никаких законных средств для осуществления упомянутых миссий. Оно все еще работало вне рамок законодательства Соединенных Штатов.
В начале февраля 1949 года директор Центральной разведки отправился на частную беседу с Карлом Винсоном, демократом от штата Джорджия и председателем Комитета по делам вооруженных сил. Хилленкеттер предупредил, что конгресс должен дать формальное «благословение» ЦРУ и как можно быстрее предоставить ей бюджет. Агентство было уже «по уши» в секретных операциях и отчаянно нуждалось в легальном прикрытии. Поделившись своими опасениями с другими членами палаты и сената, Хилленкеттер представил на рассмотрение закон о Центральном разведывательном управлении 1949 года. Тайное обсуждение длилось более получаса.
«Мы лишь сообщим палате, что им придется одобрить наше мнение и что мы не можем ответить на многие вопросы, которые можно было бы задать», – сообщил Винсон своим коллегам. Дьюи Шорт из Миссури, высокопоставленный республиканец в Комитете по делам вооруженных сил, согласился, что было бы «в высшей степени безумием» обсуждать закон публично: «Чем меньше мы говорим об этом законе, тем лучше».
Закон о ЦРУ протащили через конгресс 27 мая 1949 года. С его принятием конгресс предоставил Управлению самые широкие полномочия, которые только можно себе вообразить. Спустя поколение стало модным обвинять американских шпионов в преступлениях против Конституции. Но за эти двадцать пять лет между принятием закона о ЦРУ и пробуждением сторожевого духа у конгресса ведомству запрещалось выступать в качестве тайной полиции лишь внутри самих Соединенных Штатов. Закон дал агентству возможность делать почти все, что ему вздумается, и на это сам же конгресс ежегодно выделял огромные средства. Одобрение секретного бюджета небольшой подкомиссией вооруженных сил, по мнению тех, кто был посвящен в курс дела, представляло собой фактическую легализацию всех тайных операций. Один из конгрессменов, проголосовавших за, подвел итог этого молчаливого понимания много лет спустя, когда стал президентом Соединенных Штатов. «Если это секретно, то, значит, законно», – заявил Ричард M. Никсон.
У ЦРУ теперь была свобода действий: неотслеженные денежные средства под ложными пунктами в бюджете Пентагона фактически означали неограниченные полномочия.
Ключевой пункт закона 1949 года дал ЦРУ возможность, руководствуясь «интересами национальной безопасности», ежегодно впускать в Соединенные Штаты до ста иностранцев, предоставляя им «постоянное место жительства, невзирая на невозможность их въезда в страну согласно иммиграционным или любым другим законам». В тот же самый день, когда президент Трумэн подписал закон о ЦРУ 1949 года, генерал Уиллард Г. Уайман, руководивший Управлением специальных операций, заявил американским представителям иммиграционных властей, что украинец по имени Микола Лебедь «оказывает ценную помощь этому агентству в Европе». Согласно недавно одобренному закону, ЦРУ переправило Лебедя в Соединенные Штаты.
В собственных досье ЦРУ украинская фракция во главе с Лебедем описывалась как «террористическая организация». Сам Лебедь был осужден за убийство польского министра внутренних дел в 1936 году. Из мест заключения он бежал три года спустя, когда Германия напала на Польшу. В нацистах он видел своих естественных союзников. Из его сподвижников немцы сформировали два батальона, включая и батальон под названием «Соловей», который сражался в Карпатах и сохранился до конца войны. Мысли о нем не давали покоя министру обороны Форрестолу. Лебедь выставил себя в качестве самозваного министра иностранных дел в Мюнхене и предложил ЦРУ помощь украинских партизан для участия в подрывной деятельности против Москвы.